По горячей путёвке. 2 часть

Высокое здание гостиницы с необычными, как пиалы, балконами, холл с мягкими диванами, нежная пастель интерьера – все очаровало. Любаня присела на диван, боясь, что от эмоциональной перегрузки впадет в состояние близкое к трансу. Она сосредоточила внимание на своих руках, сжимая и разжимая пальцы. Вид собственных рук, с коротко обрезанными ногтями, успокоил. Сквозь постепенно затихающую многоголосицу стали отчетливо слышны чужие фамилии. Свою она услышала практически в полной тишине. Её и седую подвижную даму из Петербурга «определили на постой» в двухместный номер на шестом этаже. В номере был балкон, обращенный к морю, с полукруглым белым столиком и двумя стульями. Любаня смотрела на огромный простор сине-зеленой воды и чувствовала себя ребенком, получившим в подарок несбыточную мечту. К действительности вернул резкий голос из глубины комнаты.

- Давайте скорее знакомиться. Я София Давыдовна, но меня можно звать попросту Софией. И, если не возражаете, я первой пойду в ванную комнату.

- Я - Люба. Идите, мойтесь, а я пока здесь, на балконе посижу.

Через полчаса Софья тронула за плечо свою странную соседку:

- Вы не успеете принять душ с дороги. Скоро обед.

Любаня встрепенулась, взяла нижнее бельё, сарафан и отправилась смывать с себя тяготы долгого пути. Ей рассказали, что полотенца будут в отеле выдавать, так что в чемодане лежало только яркое льняное великолепие, называемое «пляжным полотенцем».

Простенький сарафан Любани не шел ни в какое сравнение со стильным платьем Софии Давыдовны, а тряпичные балетки и рядом не стояли с белыми босоножками на невысоком каблучке, но все это было так неважно в сравнении со скорой встречей с морем…

- Вы заплели и закололи мокрые волосы? – нарисованные бровки дамы из культурной столицы поехали вверх.

- Зато солнечного удара не будет, - беспечно отозвалась Любаня.

- К этому сарафанчику и такая прическа сойдет, - усмехнулась Софья, но Любаня  ее не услышала: манили запахи огромного чужого мира.

«Вот бы на кухню заглянуть», -  подумала Люба, оглядывая зал ресторана. Часть столов выставлена на открытый воздух, но днем в зале было гораздо прохладнее. Любе нравилось все…

- Скудное меню, жалкая обстановка, - прокомментировала София Давыдовна, с недовольной гримасой оглядываясь по сторонам.

- Здесь по-домашнему уютно, - вступилась за ресторан Любаня.

- Уют бабушкиного сундука: все старенькое, но чистенькое, - усмехнулась София.

- Так и мы с вами не молоды, - поддела свою собеседницу Люба.

- Рановато ты, Люба, в бабки записалась.

- А чего самой себе врать-то…

После обеда Любаня осмотрела небольшую территорию отеля, занятую в основном  бассейном, похожим формой на эмалированный лоток из-под зубоврачебного инструмента. У бассейна было много детей самого разного возраста и пузатых мужчин. Неживая, обморочно-голубая вода на Любу впечатления не произвела. «Лучше через часик на море сходить», - подумала она и тут же услышала голос Софии:

- Через час пойду на море. Составите мне компанию, - не то спросила, не то приказала Давыдовна.

- С удовольствием, - откликнулась Люба, и они, не сговариваясь, направились к лифту.

София Давыдовна долго с удовольствием разбирала свой чемодан внушительных размеров. Платья были дорогие и очень красивые. К каждому полагалась своя пара обуви… Большое место занимала сумка с косметикой. Что поделаешь, с каждым годом хороший цвет лица и отсутствие морщин стоили все дороже. Белье было отменным. София привезла все из Италии два года назад… Это была последняя поездка с ее пятым, ныне покойным, мужем. Пора, пора было выходить замуж… Нет, она не была иждивенкой (София терпеть не могла это слово), она всегда работала. То, что она преподавала, называлось сначала «Научным атеизмом», потом «Историей религий», потом «Культурологией». Да какая разница, что преподавать! Главное, держаться в форме, иметь средства следить за собой, чтобы найти наконец-то тихую пристань. Этот отпуск был задуман, как охота на вдовца… Желательно с хорошей квартирой и уютной дачей. Ее квартиру в центре Питера, доставшуюся от третьего мужа, можно было выгодно сдавать – вот и появились бы личные средства на всякие женские мелочи…

- Я на море, - заявила Любаня, которой возня с барахлом соседки изрядно надоела.

- Дорогуша, деньги и прочие ценности нужно сдать в сейф гостиницы. Это стоит сущие копейки, а вдвоем мы обе сэкономим на хранении, - София смотрела на простушку и радовалась такому выигрышному фону для своей матримональной экспедиции.

- Здесь воруют? – удивилась Люба.

- Воруют все и везде, - уверенно заявила София.

На пляже со странным серым песком Любаня узнала о себе много неприятного: ее закрытый купальник бутылочного цвета был «из прошлого века» (а у нее лежал еще один точно такой же в чемодане), «носить большую задницу было верхом неприличия», как и «тотальный целлюлит», а отсутствие крема для загара и от загара сразу выдавало в ней «провинциалку».

- А я и есть провинциалка. За кого же я должна себя еще выдавать? – пожала плечами Любаня и побежала к морю.

Если несколько долгих минут стоять на линии прибоя, то начинаешь чувствовать каждым пальчиком ног, как волны вымывают из-под тебя песок. Люба стояла на краю морского простора, ловила его ароматное дыхание и чувствовала, как ее наполняет восторг. «Здравствуй, море… Ух, ты какое… Давай знакомиться?» - прошептала женщина и осторожно вошла в воду по пояс. Теперь можно было гладить море руками. Любаня чуть присела. Море приласкало, а набежавшая волна подарила поцелуи брызг. Теплое, нежное море плескалось и шептало что-то ласковое…

Люба с детства плавала на речке саженками, как мальчишка, но волны, бежавшие навстречу, мешали дышать. Морская вода держала ее тело лучше, чем речная, а плыть было тяжелее. Взяла чуть наискосок, к каменному молу, тянущемуся параллельно берегу, и ощутила, что море словно подхватило ее на ладошку и стало помогать плыть. Повернув назад, Люба почувствовала, как волна подталкивает ее, пошлепывая и  посмеиваясь: вот как удобно иметь большую попу…

Посидев на кромке прибоя, Любаня еще раз зашла в воду и поплыла на этот раз увереннее и дальше. Это было настоящим наслаждением: плыть в объятиях горьковатой на вкус, но такой ласковой, понимающей каждое движение воды.

И опять волны пошлепали ее по попе, словно заигрывая. Эта мысль развеселила пятидесятилетнюю женщину. Годы растворялись в соленом рассоле моря, возвращая почти детское озорство и даже дерзость. Она покачалась на волнах лежа на спине с закрытыми глазами и приказала себе выйти на берег.

Люба легла на горячий лежак, чтобы передохнуть. Она никогда специально не загорала, ее кожа, с нежным персиковым оттенком, сама впитывала загар. Подкралась сладкая дрема…

- Люба, вы сгорите, - резкий голос соседки вернул к действительности. – В вашем возрасте нужно гораздо больше следить за собой. Говорят, тут есть СПА-центр. Запишитесь завтра же на массаж. И еще нужно масочки поделать, обрезать косу эту совдеповскую, сделать модную стрижку, осветлиться тона на два…

- Это зачем?- не поднимая головы и не открывая глаз, спросила Люба.

- Чтобы быть молодой и красивой. Несколько лет диеты и фитнеса…

- И я умру красивой. Не стыдно будет людей на похороны позвать, - закончила фразу Любаня, лениво потягиваясь.

- Это у вас юмор такой? - с осуждением в голосе поинтересовалась София.

- Ага, - простодушно улыбнулась ей Люба и опять отправилась к морю.

- Люба, надо в отель возвращаться. Через два часа ужин. А еще душ принять, одеться, накраситься.

- Идите, если хотите. Я через полчасика…

Море встретило Любу, как подружку. «Чего это тетка от тебя хотела?» – спросили волны обнимая ее. «Эта тетка занята только собой, я не обращаю на нее внимание», - шепотом ответила Люба. «И правильно, и правильно, и правильно», - отозвались волны.

Выйдя из воды, она постояла на линии прибоя, перекатываясь с пятки на носок и постанывая от удовольствия. «Я завтра с утра приду», - пообещала морю Любаня.

София Давыдовна готовилась к вечернему выходу. Белый брючный костюм, подчеркивающий стройность фигуры, надевать было еще рано. Желательно подзагореть… А вот фисташковое, с кружевной стойкой платье к пока еще светлой коже подходило идеально. Из-за высокого и колкого воротничка голову приходилось держать высоко и прямо, что придавало её облику некую аристократичность. Изящные, глубоко открытые лодочки-скорлупки на невысокой шпильке… «Я еще очень даже очень, - вертясь перед зеркальной дверцей шифоньера, дала себе оценку София. – Интересно, что напялит эта деревня, когда закончит выть под душем. И почему этих простых людей так тянет петь в ванной комнате. Помнится у второго мужа.. Ну да, точно, у Вячеслава Христофорыча была дочка от первого брака… То ли Инна, то ли Инга… Как приедет из своего Челябинска, так давай  песни петь под шум воды. Дура, думала, что сможет у меня хоть что-то отсудить…»

Люба высушила волосы феном, заплела косу и закрутила ее на затылке. От тяжелого пучка голову привычно потянуло назад. Синие бриджи, голубая блузочка, похожая на мужскую рубашку поло и все те же балетки – вот и весь наряд.

Женщины оглядели друг друга. Любаня с улыбкой подумала, что София Давыдовна выглядит престарелой актрисой, забывшей выйти из роли девушки на выданье. А София Давыдовна, прищурившись, решила, что именно такой фон ей и нужен для осуществления своих планов.

Часть отдыхающих в ресторане была одета с претензией, как София. Другая – демократично и просто, как Люба. Обе женщины взяли на ужин рыбу. На пирожное с кремом, выбранное Любаней к кофе, София взглянула и укоризненно покачала головой.

«Как хорошо, что моя соседка так общительна», - думала Любаня, вернувшись одна в номер и включая чайник. В чемодане нашлась плитка любимого молочного шоколада. Люба устроилась на балконе, вслушиваясь в шорохи ветра, улавливая запахи моря, наслаждаясь теплом и трелями цикад. На нее снизошло бездумное умиротворение, похожее на счастье.

Когда София Давыдовна вернулась с посиделок у бассейна, где ей удалось познакомиться с очень перспективным кандидатом в мужья, Любаня уже видела третий сон.

Утро началась с какофонии пронзительных птичьих криков. Любаня тихонько, чтобы не разбудить соседку, надела купальник, сарафанчик, сунула ноги в тряпичные балетки и помчалась к морю.

«Привет, вот и я», - прошептала Любаня чуть слышно. Море улыбнулось яркими солнечными бликами, поманило убегающей волной… Приняло в свои ласковые объятия и закачало на волнах… Наплававшись вволю, Любаня сняла мокрый купальник и отправилась на завтрак.

София Богдановна в новом пестром наряде сидела за столом:

- Люба, я принесла проспекты экскурсий, цены вот здесь указаны. Просмотрите внимательно. Сегодня до вечера нужно записаться, пойдете на рецепшн, там уже списки лежат. Вы на двенадцать дней или дольше?

- Я на десять по горящей путевке. И никуда на экскурсии ехать не собираюсь. Мне нужно только море. И все.

- Это так примитивно, Люба, вы меня разочаровываете. Вокруг столько интересного, познавательного, живая история, можно сказать…

- А я хочу просто отдыхать…

- Как хотите, - фыркнула София, сгребла проспекты и рекламные листочки и вышла в холл.

Любаня пила сок, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. «София, небось, спину мне сверлит. Будто я сюда лекции слушать приехала. Теперь обо всем можно в интернете прочесть, а плавать в море мне осталось только девять дней, - она обернулась и увидела мужчину, который в аэропорту доставал ее чемодан «с карусели» и советовал прочесть роман Булгакова. - Чудак… Читала я, мужик, твоего Булгакова», - Любаня кивнула мужчине, мол узнала, с правилами элементарной вежливости знакома, и отправилась в номер, чтобы надеть сухой купальник, а лежащий в сумке сполоснуть и оставить на просушку.

Роман с морем продолжался. Теперь Любаня отважилась нырнуть за небольшой ракушкой. Потом еще за одной…

На берегу ребятишки строили замок из песка. Вот как было не присоединиться? Добытые ракушки Любаня использовала, как украшение.

- Я Злата, - объявила рыжая девчушка лет пяти. – Ты из нашего отеля.  Я тебя видела. Научи плавать.

- И меня, и меня. Я Андейка, - заканючил мальчонка лет трех.

- Надо у мамы с папой разрешения спросить, - озадаченно ответила Люба.

- А папа в кандировке на Алтае. Мы с мамой.

- Все равно нужно спросить.

Пока Любаня увлеченно достраивала замок, появилась мама малышей.

- Здравствуйте, вы извините моих архаровцев, - улыбнулась симпатичная шатенка. – Я сама плавать не умею, вот они ко всем и пристают.

- Так давайте их научим, - предложила Любаня, подхватив Злату на руки.

Она объяснила детворе, какие движения делать руками, а какие ногами. Потренировались на песке на самой линии прибоя, а потом в воде на руках у Любани и мамы Лизы. Это было так весело и так интересно… В конце концов девочка поплыла, смешно перебирая руками и визжа от восторга.

- Ой, спасибо вам, - улыбалась Лиза. – Ловко вы с детьми обращаетесь. Ваши, наверное, уже взрослые…

- Мне Бог деток не дал, но я люблю возиться с малышами…

- Жарко становится, да и обед не за горами. Мы пойдем, - словно извиняясь проговорила Лиза.

- Приходи сюда вечером. С тобой интересно, - колокольчиком зазвенело над пляжем. – Надо еще Андрейку плавать научить!

Злата, уже уходя, вдруг вырвала ручонку из ладони матери и побежала к Любане. Та подхватила ее и подбросила под аккомпанемент радостного визга. Потом поставила на песок, развернула к матери и легонько шлепнула:

- Беги к маме, увидимся еще…

Злата, звонко смеясь, побежала догонять маму и братика.

Люба поплавала, покачалась на волнах. Улыбка не сходила с ее лица. «Море и дети – какое счастливое и правильное сочетание», - думалось Любаше. В голове всплыла первая строчка давным-давно прочитанного стихотворения: «Вот мальчики, рожденные у моря»… Это, наверное, такое счастье родиться у моря…».