Игры в Победу. (18+).

Деревянные автоматы, гранаты из кусков сухой земли. Руки вверх! Сдавайся! Бах! Бах! Ты убит! Я первый выстрелил! Нет, я! Когда дети играют в войну, это нормально, хотя, как я вижу, делают это сейчас очень редко.  

А вот когда взрослые играют в победу, дело дрянь.

Я не имею ввиду ряженых ветеранов, надевающих Золотые Звёзды и ордена Ленина на китель лётчика гражданской авиации, а затем цепляющих две кокарды на фуражку — это чаще всего действительно больные люди, к которым нужно относиться со снисхождением.

И когда в витрине висят портреты участников войны с подписью «бессмертный полк продмага №47» или реклама подешевевших сосисок с символикой Дня Победы это глупо, бестактно, пошло, но всё ещё не страшно.

И даже когда на акцию «бессмертный полк» сгоняют студентов и бюджетников, которым дают в руки портрет неизвестного им человека и отправляют изображать патриотизм, а потом эти портреты валяются по всем близлежащим мусоркам — это ещё не катастрофа.

Настоящий ужас для меня в том, что праздник — «праздник победы Красной армии и советского народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» — за последние годы постепенно превратилось в массовом сознании просто в «День Победы» — костюмированный карнавал с детишками в военной форме.

Куда-то исчез «советский народ», включавший в себя грузин и украинцев, с которыми мы уже успели повоевать. Испарилась Красная армия вместе с породившей её страной. Забыта «Великая Отечественная» — кургузый обрубок Второй Мировой, избавленный от позорного раздела Польши с нацистами. И, самое, главное, что-то в корне неправильное случилось со словом «ВОЙНА».

Мне кажется, что она воспринимается молодёжью как что-то вроде чемпионата мира по храбрости, доблести и геройским подвигам. Увлекательное приключение, в котором  у "нас" к тому же есть фора ("мы" же — народ-победитель, не меньше), а проигравшие в худшем случае не получат медалей.

Возможно, многие вообще о войне не особенно задумываются, удовлетворяясь тем, что «мы победили» и, разумеется, «можем повторить». Особенно это касается детей, которые впитывают любые установки без критики, как губка.

Я не буду объяснять, почему победили  не "мы",  и по каким причинам у "НАС" «повторить» нет ни малейшего шанса, и как празднование Победы превратилось в культ Войны. Обо всём этом я уже писал в прошедшие годы. Мне хочется просто напомнить вам разницу между тем событием, которое сейчас принято косплеить на 9 мая, и суровой реальностью военных лет.

Настоящее и прошлое

Это подросток, изображающий из себя советский танк во время празднования Дня Победы.

А это семилетний мальчик возле сгоревшего в бою Т-34. Чуть поотдаль догорают ещё два.

Это мальчик, который дарит на праздник ветерану цветы.

А этот мальчик, десятилетний Володя Лукин, встречает советского солдата в освобождённой деревне 21 ноября 1944 года. Родителей Володи увезли в немецкий плен. Дожил ли солдат до Дня Победы — мне не известно.

Это — русская девочка на параде в честь Дня Победы.

А это — английская девочка Эйлин Данн на больничной койке после бомбардировки Лондона.

Этот мальчик позирует рядом с пушкой, отдавая "честь" не той рукой. 

А этого польского мальчика сфотографировали на руинах его дома в Варшаве.

У этого мальчика есть галифе, гвоздика и игрушечный американский автомат, сделанный в Китае. На заднем плане в кадр попала праздничная демонстрация.

У этого мальчика больше нет родителей. В их дом в Лондоне попала немецкая Фау-2.

Это — дети с муляжами медалей «За отвагу».

А это — дети с осколочными ранениями в полевом госпитале на ферме Ла Усе, Франция.

Это мама с детьми в военных гимнастёрках. Мама улыбается.

А это — дочка с мамой в концлагере «Озаричи», Белоруссия. Маму убили.

Это — подростки на праздничном конкурсе патриотичного боди-арта. Одна композиция на двоих.

А это — дети на площади Неаполя. На двоих — три ноги.

Детишки в форме разных родов войск.

Детишки в госпитале с разного рода ранениями. У девочки нет обеих ног.

Победа и война

Победа — необязательная часть войны. Слишком часто в войне проигрывают все участники. За время своего недолгого существования Российская Федерация успела принять участие в вооружённых конфликтах в Ингушетии и Приднестровье в 1992, в 1994-1996 в Чечне, в 1999 в Дагестане, с 1999 снова в Чечне, в 1992-1997 в Таджикистане, в 2008 в Грузии, с 2014 на Украине, с 2015 в Сирии, а победой нигде и не пахнет.

Грузия всеми силами стремится в НАТО, "братья"-славяне в Украине нас ненавидят, Чечне мы платим дань, а чего мы добились в Сирии — и вовсе вне понимания. В остальных местах конфликты тлеют и ждут своего часа, чтобы вспыхнуть вновь. В общем, праздновать особенно нечего.

Зато без разрушений и смертей ни одна война не обходится. И тем, кто надевает военную форму на маленьких детей, стоит об этом помнить. Героями становятся единицы. Гибнут тысячи. Война — это не медали и задушевные песни, это, в первую очередь, простреленные головы, развороченные осколками тела, оторванные конечности и предсмертные стоны.

Настоящее и будущее

Такое празднование Дня Победы, как сейчас, имеет сразу два неприятных последствия.

Во-первых, регулярное переживание своей виртуальной, обращённой в прошлое успешности (мы — победители, мы — можем) снимает необходимость стремиться к реальным успехам в настоящем. А зачем, если мы уже всех победили ещё 70 лет назад?

И,  во-вторых, культ войны приучает детей мысли, что война это если уж и не совсем здорово, то, по крайней мере, приемлемо. А от этого уже недалеко и до воплощения желания «повторить» её в будущем по никчемному поводу или вовсе без него, но со всеми вышеописанными, вытекающими из этого последствиями.

В общем, эту вакханалию пора прекращать. Флажки, ленточки, фальшивые медальки, аккуратные маленькие гимнастёрочки — всё к чёртовой матери. Это ведь не карнавал, а День Победы — радость со слезами на глазах. Радость — потому что мы живы. А со слезами — потому что не сумели пока  этой жизнью, подаренной нам нашими предками, распорядиться как следует.