Попутчики. 2 ч.

На место Кати перебралась женщина с трагическим лицом профессиональной плакальщицы. Во время длинной остановки в Петрозаводске, прогуливаясь по перрону и с наслаждением поглощая мороженое, Лялька сокрушалась:

- Следующие сутки будем слушать жалобы и истории, достойные бразильских сериалов, но с плохим концом.

- Кто знает, кто знает, - философски отвечала Марина.

…Женщину с печальным лицом звали Валентиной или просто Валей. Она постель не брала, видно ехать недалеко было, достала бутылку воды, выложила несколько блистеров с таблетками и уставилась в окно невидящими глазами.

- Красиво вы вяжете и ловко так, - сделала Валя комплимент.

- Я люблю вязать, - ответила Марина. - И дешево получается, и красиво, и второй такой вещи ни у кого точно не будет.

- А у меня руки от вязания болят и пальцы немеют, - трагически вздохнув, сообщила странная попутчица.

- Почему? – удивилась Марина.

- И от возраста, мне уже сорок шесть лет, да и болезни разные. Десять лет назад и я вязала, - медленно, с неизбывной печалью в голосе, словно жить осталось считанные часы, выговорила Валентина.

Марина посмотрела на руки женщины, на посадку головы, обратила внимание на манеру сидеть расслаблено с прямой спиной. Было непонятно, от чего у нее могут болеть руки и при этом неметь. На столике Марина увидела только валерьянку в таблетках, валидол и нош-пу. «Набор ни о чем», - как говорила подруга, врач-психиатр.

- Вы напрасно разрешаете дочке общаться с мужчиной.

- С кем? – не поняла Марина.

- С молодым мужчиной на второй полке.

- Не вижу в этом ничего плохого. Они студенты, масса общих интересов. Пусть болтают…

- Молодая вы, легкомысленная. Уснете, а он к ней на полку перелезет да снасильничает, - голос Валентины задрожал, как от подступивших рыданий.

- На вагонной полке? Ой, не смешите меня. Милый интеллигентный мальчик, глазки ясные. Почему вы так плохо думаете о ребенке?

- Жизнь я, девонька, прожила, много плохого видела. Ты, видно, по гладкой дорожке в жизни шагаешь пока, да она рано или поздно закончится… У меня ведь муж алкоголик. Утром ребенка в детский сад отведу и бегом в школу. Гардеробщица я. В раздевалке пока всю одежду приму, да развешу – считай, уже ни рук ни ног не чувствуешь. А урок первый начинается, я скорей за швабру и тряпку: полы-то нужно подтереть от порога к раздевалке, а это - коридор метров  двадцать квадратных. Опять же в раздевалке надо полы протереть, чтобы пылью не дышать целый день. Полы мою, а сама на часы поглядываю: я ведь еще звонки даю с урока и на урок. Это дело ответственное. После четвертого урока малышам одежду раздаю, а потом и после пятого урока, а после шестого так еще целый час тянутся. После полы опять намываю в коридоре и раздевалке. И бегом по магазинам, да в детский сад, а дома надо и приготовить, и убрать, и постирать…

- У вас такой маленький ребенок? Сколько ему?- поинтересовалась Марина.

- Сейчас-то уже подрос. Это я вообще, о жизни моей. А так он уже техникум заканчивает после армии, - "несчастная" так тяжело вздохнула, что все поняли: жизнь стала ещё тяжелей.

- В школе и каникулы бывают, и отпуск всегда летом…- Марина решила обратить внимание на положительные стороны места работы попутчицы.

- Это у детей каникулы, а нам завхоз и в каникулы работу находит: без дела не сидим.

- В школе зато тепло всегда, - включилась в разговор Таня-Зина. – В домах еще холодно, а школы и больницы с первого сентября подключают к теплу.

- И такая духота порой.. А как дети орут. С ума сойти можно.

- Шли бы в больницу нянечкой. Там тихо.

- Там полы надо мыть с химией всякой, так недолго и самой заболеть. А дома сидеть нельзя. Мой-то пьет, я его зарплату, считай, не вижу. Начинаю его пьяного ругать, так он еще меня оскорбляет.

- Разведитесь.

- А как же сына без отца воспитывать? Сыну я все время говорю: видишь, как папка пьет до свинского состояния. Не хочешь быть таким уродом вонючим, не пей.

Таня-Зина не выдержала:

- Сын у вас уже большой. Зачем ему такой пример перед глазами? Зачем видеть ваши взаимные оскорбления? Разведитесь и дело с концом.

- Разведенкой-то быть неприлично, а я женщина порядочная.

- А вы когда замуж выходили, он не пил? – поинтересовалась Марина.

- Как не пил? Пил! Молодые парни ведь все пьют, - еще один трагический вздох и скорбно поджатые губы Валентины, как подтверждения ее горьких слов.

- Никогда я таких женщин не понимала и не пойму, - решительно произнесла Таня-Зина. – Вы сразу выбрали себе в мужья человека пьющего, так что сами вы во всех своих бедах виноваты.

- Вам другая судьба досталась, вам легко по жизни идти, легко и рассуждать. А я свой крест несу…

- Это вы выбрали легкую дорогу. Когда я над учебниками ночей не спала, училась и конспектировала, вы на танцы бегали, да любовь крутили… С такой работой, как ваша, можно было легко заочно выучиться. Вот и увидели бы вы, что не все парни пьют, есть у людей и другие интересы. Сами вы себе свой крест придумали и наслаждаетесь своими придуманными страданиями и болезнями, - выговорила Таня-Зина в ответ.

- Не понимаете вы меня, ох, не понимаете, - трагически закончила разговор Валентина, легла на жесткую полку и отвернулась к стене.

Через несколько часов она незаметно, по- английски, из поезда исчезла, сошла на каком-то полустанке.

….Задремавшая было Марина проснулась от того, что напротив нее располагался мужчина, дышавший с характерным астматическим посвистыванием в бронхах. Отдышавшись и осмотревшись, старичок - боровичок со всеми поздоровался и представился:

- Петром меня величают. Еду морским воздухом дышать. Повезло мне с соседками: редко такие веселые и умные глаза встретишь разом в таком количестве!

- А вы мастер комплименты говорить,- отозвался, спускаясь со своей верхней полки, муж Тани-Зины. Он протянул старику руку и широко улыбнулся. – А я Виктор.

- Разбудил я тебя, красавица, - обратился Петр к Марине.

- И правильно сделали, что ж я потом ночью делать буду…

Марина вышла в туалет, где умылась, причесала непослушные жесткие волосы, убрала их в привычный пучок на затылке. Вернувшись, застала всех за общей доброй беседой.

- А вы, стало быть, Марина? Морская? И море любите?

- Очень люблю!

- Мама может часами в воде плескаться и плавает хорошо! – хвасталась Лялька.

- Что-то дочка-то на вас не очень похожа. В папу?

- В папу. Точная копия!

- Вот ведь как вы мужа любите, - удовлетворенно констатировал Петр.

- А нашего папу нельзя не любить, - вмешалась опять Лялька.

- Это хорошо, когда в семье лад. Вот и Татьяна с Виктором ладная пара… А давайте за вечерей разговоры продолжим. Мне моя старуха столько картохи молодой наварила, что одному все равно не съесть, а до утра пропадет эта вкуснота.

Всем идея понравилась. Татьяна порезала огурцы и помидоры, старик выложил в центр стола картошку, ловко упакованную в фольгу и потому еще теплую, Марина достала большую банку финской ветчины, а у Васи нашлась молодая хрустящая редиска. Общий веселый разговор случайных попутчиков заставлял проходящих мимо смотреть с завистью.

- Марина, - не выдержала Татьяна, - признавайтесь, ведь вы хирург?

- Да, только об этом никому…

- Я уж поняла, что если бы не ваша осторожность, замучили бы вас в дороге жалобами на здоровье и врачей.

- А я тебе всегда говорю, - подхватил Виктор, - представляйся в дороге маникюршей…

- Я про современные лаки и наращивания ногтей ничего не знаю. Нет. Марина наилучший вариант нашла – домохозяйка. И это вязание… Беру на вооружение, а то без мужа стало ездить невозможно.

- А я предлагал лететь…

- Вы, как наш папа, - откликнулась Лялька, - а разве в самолете так поужинаешь? Разве познакомишься с таким количеством людей?

- Поездом для здоровья лучше: для организма стресс меньше. У нас ведь еще только почки раскрылись, у вас, в средней полосе – картошка уже молодая, а на юге все уже черные от загара и дыни едят! – заметила Татьяна.

- Тоже верно. Это в вас врач говорит, - определил дед.- Но Марина не потому поезд выбирает: она за людьми любит наблюдать.

- А как вы угадали?

- Продумано у вас все. Домохозяйка, в плацкарте и зависти не вызовет, и положением своим не унизит. Руки заняты, глаза и уши свободны. И в глазах непритворная располагающая к общению доброжелательность. Такой попутчице не заметишь, как всю жизнь расскажешь. И у дочери глаза такие же. Вы, Татьяна, резче, нетерпимее, но это у вас от молодости…

- Вы думаете, я моложе Марины?

- Да, думаю лет на десять…

- Да что вы говорите? Марина, вы извините, вам больше сорока?

- К сожалению, и почти на десять лет, как правильно угадал Петр. А теперь, позволите, я угадаю, кто вы, наш замечательный попутчик?

- Ну-ка, ну-ка…

- Вы служите в церкви. Но к религии пришли, скорее всего, служа в армии. В Афганистане воевали?

- В Анголе.

- Хрен редьки не слаще, - отозвался Виктор.

- Чечня? – повернулся к Виктору Петр.

- Так точно.

- Понятно.

Все замолчали.

- А давайте, я за кипятком схожу, - вызвался Васька, - чаю попьем, у меня конфеты есть.

- Давай, парень, вот у меня кружка литровая, чтобы десять раз не бегать…

Перед сном вся подружившаяся компания прогуливалась по темному перрону какой-то захолустной станции.

- Мы уже ранним утром будем на месте, - радовалась Татьяна. – Но к вам, Марина, я зимой обязательно приеду, хочу у вас поучиться…

- Милости просим. Телефон мой домашний у вас теперь есть. А вам, Петр, рекомендую соляные пещеры. Подышите сеансов пятнадцать и оживете…

Выходя на следующий день в полдень из поезда под щедрым южным солнцем, Лялька с грустью заметила:

- Здоровское было путешествие.. И с Васькой повезло. Он так в гаджетах разбирается, а начитанный – жуть! И дед Петя классный. Всех вмиг подружил! Бывают же такие люди… Не то, что эта баржа Катя..

Мама с дочкой переглянулись и весело рассмеялись. Марина набрала номер мужа:

- Ленечка, мы доехали, не волнуйся. Все нормально. Нам очень повезло с попутчиками…

- Мама, а давай на следующий год на озеро Байкал поедем?

- А давай поедем!...