Специалист по счастью. 2 часть

Она прижалась спиной к спинке жесткой вокзальной скамьи, закрыла глаза. «Маша, похоже, ты дура,» - отчетливо произнес внутренний голос. Ей вдруг стало нестерпимо жалко и себя, и Марию Ивановну, которой так не повезло с невесткой, и Аньку, которая не смогла никуда уехать на новогодние каникулы, и Андрея, которого она, наверное, обидела. Ей вдруг подумалось, что она может совсем не понравиться родителям Андрея… Безо всяких причин. А ей будет так больно и обидно от этого. Она задремала, но и во сне продолжала жалеть себя. Разбудил ее голос Андрея.

- Эй, соня. Я тут правила твои выполняю, а ты спишь.

Она открыла глаза и увидела большой букет белых роз.

- Какие красивые!- восторженно произнесла она, взяла в руки букет и почувствовала тонкий аромат свежей зелени.

- Это ты красивая, а розы обыкновенные.

- Ты сумасшедший, куда я дену такой огромный букет.

- А по правилам это тоже я должен решать?

- Нет, наверное.

- Тогда приступаем ко второму пункту: будем узнавать друг друга. Ты любишь бразильские сериалы?

- Нет. Я люблю детективы.

- Все! Тест пройден. Ты мне подходишь!

- А вдруг окажется, что я капризная стерва.

- Ага, а я маньяк-некрофил. Отговорочки. Так. Я все понял. Ты уже замужем. Это поправимо. Я сейчас напишу заявление на отпуск…

- А дядька Черномор даст тебе отпуск?

- Откуда ты знаешь, что мы командира Черномором зовем?

- Вы вошли когда, все одинаковые, вспомнился Пушкин: «Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор».

- Вот это интуиция. Никому больше не говори, а то тебя заберут в разведку. Так я пишу заявление, и едем к тебе?

- Зачем?

- Надо же мужу твоему объяснить, что ты выходишь за меня замуж, а с ним разводишься. И не любишь ты его совсем, раз на новый год к брату летишь…

- Мой муж – плод твоего больного воображения. Так что твоя интуиция на нуле.

- А зачем на одну семью две интуиции? Нам одной твоей вполне хватит.

- Болтун. Ты мне еще ни слова не сказал о любви.

- Я тебе о любви глазами кричал.

- То-то меня будто подташнивало…

- От моей любви?

- Нет, от крика. Я патологически не переношу людей, которые на меня кричат.

- Я не на тебя, я в целях привлечения твоего внимания. Из чувств..

- Танцевать умеешь?

- Пока нет... Но ты же меня научишь?

- Еще чего, чтобы ты потом под предлогом потанцевать чужих девок при мне обнимал?

- Мне нравится ход твоих мыслей! И, о чудо, ты меня ревнуешь!

- Нисколько. Я, знаешь ли, стараюсь обходить стороной мужчин общего пользования.

- Ты классная! Ты самая красивая, умная, остроумная, интересная и замечательная девушка на свете.

- Да, я именно такая.

- И удивительно скромная.

- Ложная скромность мне не к лицу.

- А что тебе к лицу?

- Мне очень идет быть счастливой и красивой!

- Это я тебе обязуюсь обеспечить. Полетели со мной!

- Андрей! Алло! Я жила и до встречи с тобой! У меня есть работа, квартира, обязательства, есть родные, которые любят меня… Я не могу все в одно мгновение бросить и куда-то улететь с первым встречным.

- Все ты можешь. Просто не хочешь.

- Я боюсь тебя. Боюсь твоего напора, - она уставилась на носки своих сапожек. Он, чувствуя ее смятение, хотел обнять, но не решался…

К ним подошли черные ботинки:

- Андрей, командир всех собирает.

- Будь здесь, я вернусь, - бросил Андрей уходя.

Она буквально в ту же минуту встала и вышла из здания аэропорта. Хотелось встряхнуться. Хотелось освободиться от дурмана этих глаз, звучания голоса, игры эмоций и характеров… Метель с размаху залепила ей снежную пощечину. С трудом преодолевая напор ветра, она зашла под какой-то навес. Поставила саквояж. Прижала к груди букет и глубоко вдохнула:

- Я спокойна. Я абсолютно спокойна. Я взрослая женщина. Я не верю в любовь с первого взгляда. Я не верю… Да ни во что я не верю… Мы еще даже не целовались. Интересно, какие у него губы во время поцелуя, как он вообще, черт возьми, целуется?...Тьфу! Я спокойна. Моя жизнь течет размеренно и плавно. Меня устраивает моя работа, моя квартира. Я не хочу этого паралича воли, этого ступора в мозгах, этого наваждения под названием «любовь».

Маша отчаянно замерзла. Сеанс самовнушения был так себе, но некое отрезвление произошло. Даже спать больше не хотелось. Зубы начали постукивать сами собой, пора было вернуться в тепло. «Хорошо, что я не накрашена», - подумала Маша, получив опять снежный заряд в лицо..

Едва она вошла в здание аэропорта, к ней подскочил Андрей.

- Ты с ума сошла? В метель без шапки… Дрожишь вся… Да брось ты этот веник в урну. Замерзли твои розы. Бросай, кому говорю. Я тебе потом другие подарю. Пошли, вон скамейка свободная.

Он распахнул шинель, обнял ее, крепко прижал к себе и выдохнул в ее макушку. Или все-таки поцеловал?

- Слушай меня внимательно. Нас через 15 минут увезут, мы на военном транспорте из какой-то части улетим. Сейчас ты запишешь для меня свой адрес, фамилию, имя, отчество.

- Зачем?

- Дней через десять, как разрешат, я за тобой приеду. Не вздумай в Москве выйти за кого-нибудь замуж. Накажу!

- Как?

- Всю жизнь буду дарить те цветы, которые тебе не нравятся.

- Ты жесток…

Он вытащил из кармана блокнот и ручку.

- Сядь и пиши.

Его уже звали. Он взял блокнот из ее рук. Поцеловал в макушку и… убежал.

3.

Маша, выходя в разгар рабочего дня 30-го в Домодедово из самолета, молила только об одном, чтобы ее встретили.

Совершенно не было сил. Брат, конечно же, был занят, но обещал что-то придумать. Ага, вот кто-то стоит с табличкою. «Ашот», - прочла она и чуть не заплакала.

- Вы Мария Андреевна Молодцова?

- Да.

- Дмитрий Андреевич приказал вас встретить и доставить к нему домой. Давайте вещи. Багаж есть?

- Нет багажа…

- Пойдемте… А я вас сразу узнал. Он говорил, что сходство фотографическое, только вы красивее. А я водитель Дмитрия Андреевича, - он еще что-то весело болтал, но Маша его уже не слышала. Едва сев на заднее сидение, она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон без сновидений.

- Мария Андреевна, миленькая, вам плохо? Мария Андреевна…

- А? Я спала?

- Да и хорошо, что спали. Почти  час  простояли в пробке.

Она вышла из машины, а от подъезда к ней уже шагнула Катюха, жена брата.

- Напугала ты Костика. Звонит Димке, мол Мария Андреевна то ли сознание потеряла, то ли умерла… Димка ржет: после полутора суток без сна, да на нервах, он бы точно умер…

Катя была рада приезду Маши. За вечер и полдня 31-го они вдвоем точно успеют все приготовить. Да и ради сестры Димка будет меньше на работу мотаться, хотя бы в праздничные дни.

- Машунь, первым делом в ванную?

- Да. А потом какого-нибудь супчику. Ужасно есть хочется!

- У меня есть бульон куриный.

- Самое то!

После ванны и чашки бульона Маша порозовела, и глаза заблестели радостью жизни.

- Как, в сущности, мало надо человеку для счастья, - подытожила она. И, взглянув на невестку, которая не теряла времени: разбирала сварившееся мясо для холодца, сама предложила. – Ну, руководи, хозяйка. Чего настрогать, сварить, изжарить?

Когда Димка, большой и шумный, вернулся с работы, все черновые приготовления на кухне были завершены, даже холодец уже прокипячен со специями, разлит по красивым керамическим мисочкам и выставлен на лоджию для остывания.

- Девчонки, я к вам с елкой. У порога в кадке стояла живая, не выше метра ёлочка.

- Ой, она живая? – восторженно вскрикнула Маша.

- Конечно. Весной высадим у дома. Тут уже 3 наши елки двор украшают. В этом году еще две семьи присоединилась…

- Какие вы молодцы! Катюха, ты придумала?

- Продавщица надоумила, у которой Димка всегда мне цветы покупает.

- Не умаляй моих заслуг, женщина. Корми, давай, добытчика!

- Добытчик, ты небось и завтра работать поедешь?

- Рано утром уеду часа на 2-3. Потом сдам все под охрану на 6 дней.

- Ура!!! – закричали жена и сестра.

- Вот-вот, мои сотрудники тоже радовались, а потом жаловаться будут, что от шести дней еды и питья крыши съезжают.

- А не надо пить все 6 дней. Взяли бы путевки, поехали бы погрелись…

- Те, кто взяли путевки, отпущены на 10 дней и даже на 12. Но, знаешь, сестренка, за 10 дней из зимы в лето и обратно – стресс для сосудов не слабый. Потом еще неделю толку от них никакого.

- Да, мы как-то позарились на романтику – в Австралии новый год встречали, - вздохнула Катерина.

- Я помню, фотки ваши в «Контакте» смотрела! Это года 3 назад было, после вашей свадьбы.

- Да, уж... Катюха потом два месяца болела. После каждого выхода из дома к вечеру давала температуру. Вот был кошмар.

Катя тем временем ловко накрыла на стол. Димке согрела бульон (в этом у них с сестрой вкусы совпадали), вытащила из духовки горшочки с картошкой и мясом. Димка любил сытную и незатейливую еду. Ну, не понимал он вкуса плова с морепродуктами, не любил суши и роллы… А вот строганину в Сибири ел и нахваливал. Катька шутя, называла за это мужа колхозником, а он только смеялся.

- Куда в этом году отправитесь?

- В этом году у нас по плану Подмосковье. Мы, знаешь ли, наследника ожидаем, - важно заявил Димка.

- Катюха? Правда?

- Ну, срок еще маленький, так что вполне вероятно, что будет наследница…

- А нам татарам абы даром… Мы же на достигнутом не остановимся! – хохотнул счастливый Димка и потянулся с поцелуями к жене.

- Ребята, я так за вас рада… - растрогалась Маша.

- Машка, ты чего реветь собралась?

- Это я от счастья! А папа с мамой знают?

- Потом, Машуня, и ты не болтай. Вот покупаем в январе дом недалеко от Подольска. Сделаю весной ремонт, а в июне и о прибавлении сообщим, и стариков перевезем. Пока они обживутся, а тут мы им внука. Люди стареют от ненужности, особенно наша мама… Глядишь, в няньках и о возрасте забудут, и о болезнях…

- Молодцы! Какие вы с Катюхой молодцы!

- Фамилия обязывает, - улыбнулась Катя.

- Спасибо, девчонки, за ужин. Главный молодец пошел отдыхать. И вы не засиживайтесь. Гостей у нас будет немного, а переедать вредно…

- Слушай его больше, а сам любит, чтобы стол от закусок ломился, - прокомментировала Маша.

- Отставить критику. Где мои газеты?

- На тумбочке, в спальне.

…Катя и Маша ещё налепили малюсеньких пельменей: первого в бульоне да с укропом это будет настоящим шедевром. Нафаршировали перец, сложили в казан и вынесли на балкон, где было приоткрыто оконце. Конечно же приготовили Машино любимое лакомство - селедочное масло…

Уже засыпая, Маша отчетливо увидела сияющие глаза Андрея. «Я рожу ему сына, - задохнувшись от счастья, подумала она.- Ему очень пойдет быть отцом»… Улыбаясь, Маша уснула сладким счастливым сном.