От чего зависит существование украинского государства?

В Донбассе ожидаемо не состоялось пасхальное перемирие. Двух недель (с первого апреля) так и не хватило Киеву, чтобы убедить свои вооружённые силы выполнять договорённости. Впрочем, это уже не в первый раз. Так что вряд ли хоть кто-то ожидал другого результата.

Правда, в этот раз не совсем стандартной была реакция ДНР. 14 апреля Александр Захарченко заявил, что готов встретиться с Порошенко для прямых переговоров с целью предотвращения нового обострения в Донбассе и в целом ради прекращения войны.

Пару раз заявления о целесообразности прямых переговоров с Киевом звучали от лидеров ДНР/ЛНР и раньше. Но тогда речь шла о выработке механизмов выполнения Минска. В данном случае Захарченко предлагает Порошенко поговорить о заключении мира.

Следует понимать, что такие переговоры означали бы признание Киевом de facto ДНР/ЛНР субъектами международного права. Даже, если бы в ходе дискуссии была поднята тема создания общего для Киева, Донецка и Луганска федеративного/конфедеративного государства, это не отменило бы фактического признания Киевом их независимости и суверенных прав.

Причём независимость была бы признана самим фактом переговоров на высшем уровне. А возможность сохранения общей государственности с Киевом являлось бы вопросом, в ходе таких переговоров обсуждающимся, то есть не предрешённым.

В конечном итоге, прямые переговоры Захарченко и Порошенко означали бы отказ от положений Минска и давали бы старт международно-правовому оформлению независимости Донбасса от Киева.

Понятно, что выйти с таким предложением глава ДНР мог только понимая критичную слабость внутриполитических позиций Порошенко, оказавшегося лишним в раскладах киевского режима.

В Киеве сложилась забавная ситуация, при которой сохранение правительства Гройсмана и отставка правительства Гройсмана, создание в Раде новой коалиции и фиксация факта невозможности создания устойчивого большинства в нынешнем составе парламента, проведение досрочных парламентских выборов и отказ от них — любой вариант развития событий только ослабляет позицию Порошенко и приближает момент его свержения.

Главная причина его ненужности заключается в том, что Порошенко перестал выполнять главную внешнеполитическую функцию — обеспечение режиму политической, дипломатической и финансовой поддержки. Игнорирование Украины европейскими лидерами, вопрос, заданный госсекретарём США Рексом Тиллерсоном коллегам по Группе Семи:

«Почему американские налогоплательщики должны волноваться за Украину?», выпадение украинской темы из повестки западных СМИ — более чем убедительная демонстрация того, что Киеву предоставляется почётное право выживать самостоятельно.

В такой ситуации положение Порошенко напоминает положение в доисторическом племени шамана, утратившего способность вызывать дождь. Соплеменников не волнует утратил ли шаман квалификацию по старости или прогневал чем-то богов. Его следует убить, во-первых, просто на всякий случай, а, во-вторых, чтобы освободить место для нового шамана, по просьбам которого дождь будет исправно орошать землю в нужные дни.

Помощь с Запада не придёт. И Захарченко делает Порошенко своё предложение. Если Пётр Алексеевич готов рискнуть и честно сыграть с Донбассом, то в обмен на прекращение войны и фактическое признание независимости он может получить поддержку с Востока.

В конце концов, сегодня украинские нацисты — общие враги и Донбасса, и Порошенко. Украинское общество в принципе готово отказаться от Донбасса — война надоела и в Киеве, и во Львове. В продолжении войны заинтересованы только нацисты, бандиты и олигархи, контролирующие силовой ресурс и верхушку политического класса. По странному стечению обстоятельств, они же заинтересованы в свержении Порошенко.

Старт переговоров в новом формате послужил бы, кроме прочего, сигналом для ЕС, что из украинского тупика появился достойный выход. И выход этот обеспечивает Порошенко, который вновь обрёл способность «вызывать дождь». Риск, конечно был бы огромен, а надежда на успех слабая, но во всех остальных случаях Порошенко проигрывает однозначно, а здесь был бы хоть маленький, но шанс на победу.

Думаю о дивидендах, получаемых при таком развитии событий ДНР/ЛНР говорить не приходится. Как бы ни изменилась позднее ситуация в Киеве, но начало переговоров в предложенном Захарченко формате дало бы страт процессу полноценного международного признания независимости ДНР/ЛНР.

При неблагоприятном стечении обстоятельств этот процесс мог бы быть заторможен, но не остановлен. Да и очередной раскол в киевской власти, никому бы не помешал.

Обо всём этом мы говорим в сослагательном наклонении, поскольку понятно, что на предложение Захарченко о прямых переговорах Порошенко не согласится. Он слишком боится своих собственных подельников и, как и весь украинский политический класс, слишком верит в то, что Запад не может окончательно бросить Украину, разменять её в большой геополитической игре, договорится с Россией через голову Киева.

Украинские власти исходят из того, что просто временно сложились неблагоприятные обстоятельства, которые обязательно будут преодолены Западом, после чего поддержка Украины вновь усилится. Надо только дождаться.

Признаки приближающегося возрождения интереса Запада к главному украинскому экспортному товару — русофобии в Киеве видят и в ракетном ударе по Сирии, и в пикировке Трампа с Ким Чен Ыном по вопросу о ракетных и ядерных испытаниях. В Киеве ждут, когда же наконец Запад повернётся к Украине лицом и чётко даст понять, кто теперь будет «ответственным за дождь», кто будет осуществлять главную коммуникацию между Украиной и Западом, кто будет назначен обращённым в Европу «человеческим лицом» нацистского режима?

Но долго ждать нельзя. Шатаются не только позиции Порошенко. Остальные олигархи и топ-политики также несут финансовые, экономические и политические потери. Слишком долгая мобилизация ресурсов, в том числе боевиков, которые вместо быстрого решения проблем, месяцами находятся в режиме ожидания, делает их содержание накладным.

Необходимость поддерживать в обществе состояние мобилизационной напряжённости приводит к тому, что рассчитанные как разовые акции (после которых всё возвращается на круги своя, но с другими бенефициарами) разные формы блокады, начинают добивать остатки украинской экономики, в том числе и предприятия тех самых олигархов, чей антипорошенковский консенсус во многом способствовал созданию нынешней ситуации.

По мере обесценивания их активов, олигархи ускоренно беднеют и теряют способность содержать боевиков. Они всё острее нуждаются в новых источниках доходов, которые компенсируют понесённые потери и обеспечат постоянный приток средств на текущие нужды.

Для решения этой проблемы необходимо перераспределение власти и собственности, то есть смещение Порошенко. Круг замкнулся.

Кроме того, жестокая внутренняя борьба, ведущаяся с привлечением остатков ресурсов и без оглядки на возможные последствия, приводит к дальнейшему подрыву устоев украинской государственности. Претенденты на центральную власть вынуждены идти на всё большие уступки и так уже вполне самостоятельным региональным баронам, чтобы заручиться их номинальной поддержкой. Киев теряет остатки авторитета и власти над страной.

В общем, давая страт антипорошенковской кампании зимой 2016–2017 годов, его оппоненты рассчитывали на блицкриг, а получили затяжную войну.

Порошенко не может ждать, потому что его власть на глазах тает и может в ближайшее время раствориться в воздухе как мираж, даже без активных действий его противников. Оппоненты же его не могут ждать потому, что несмотря на быстрое сокращение реальных властных возможностей Порошенко, контроль Киева над Украиной сокращается ещё быстрее. То есть, к моменту свержения Порошенко победители рискуют выяснить, что трофеев для дележа не осталось.

Как было сказано выше, ориентироваться на Восток (Россию, ДНР/ЛНР) украинские элиты не могут (даже когда им предлагают), как по причине опасения реакции украинских нацистов, так и потому, что сохраняют веру в неизбежность окончательной победы Запада над Россией и желают оказаться на стороне победителя. Следовательно они будут стараться (уже стараются) стимулировать процесс восстановления интереса Запада к Украине.

Инструментарий для решения этой задачи у украинских элит весьма ограничен. Они могут задействовать СБУ, Внешнюю разведку, ГУР Минобороны, нацистских боевиков и специалистов по организации майданов.

Кроме того, они могут рассчитывать получить организационную поддержку и некоторое финансирование от американских и европейских глобалистов, всё ещё сохраняющих контроль над ключевыми постами в подразделениях дипведомств и спецслужб Запада, отвечающих за украинское направление. Это, конечно, не те бюджеты, которыми располагали майданы в 2004–05 и в 2013–14 гг. Но на безрыбье и рак — рыба.

В данной ситуации наличный инструментарий определяет и направление действий. Таковым является подрыв стабильности в России. Как непосредственно, так и при помощи удара по Белоруссии. Первую попытку, мы уже видели.

В России информационное обеспечение апрельских митингов в основном производилось с украинских ip-адресов. В Белоруссию (а через неё и в Россию) осуществлялась массовая заброска украинских боевиков с оружием. Большинство было отловлено на границе, но часть просочилась и их пришлось отлавливать уже на месте.

Последние теракты в России, с одной стороны слишком продуманы (готовились серии терактов, накрывающие несколько городов), чтобы оказаться результатом рефлексии оппозиционеров-одиночек. С другой стороны слишком непрофессионально подготовлены, чтобы быть результатом работы системных исламистов или западных спецслужб. И у тех, и у других иной почерк (с которым, кстати, мы уже неоднократно имели возможность познакомиться).

Только украинские спецслужбы обладают достаточными организационными возможностями и, одновременно, слишком низким уровнем профессионализма, чтобы организовать подобное мероприятие.

Кстати, их частичная готовность к взаимодействию с российскими коллегами в расследовании терактов тоже интересна. Это первый раз, когда вместо того, чтобы надувать щёки и намекать на свою причастность, в СБУ выразили готовность к взаимодействию. На них просто не похоже.

Причём такое решение в украинских условиях должно было быть принято на высшем политическом уровне. Но данный факт легко объясняется, если мы учтём, что каждый из украинских топ-политиков имеет своих людей в руководстве спецслужб, которые, кроме всего прочего, ведут ожесточённую внутреннюю борьбу.

В этой ситуации, правая рука могла готовить провокации, а левая (которой в данный момент провокации невыгодны или которая пыталась подставить оппонентов) правую ловить. Тем более, что ГУР МО и Внешняя разведка отмолчались, а главный пропагандист МВД Антон Геращенко подавал информацию в традиционном для стиле — борьбы со «страной-агрессором»).

Раскачка ситуации в России и вывод её на цветную траекторию должны, по мысли киевских стратегов, во-первых, консолидировать Запад в поддержке «российской революции». Во-вторых, резко поднять роль Украины, как tête de pont на границе с Россией и обеспечить ей ресурсную поддержку. В-третьих, отвлечь внимание боевиков участием в «новой революции». В-четвёртых, в случае успеха цветного проекта в России позволить Украине поправить своё экономическое положение за счёт участия в разделе «трофеев».

Таким образом, на восточном направлении, как в отношениях с ДНР/ЛНР, так и с Россией, Украина остаётся в состоянии самоблокады и будет и дальше стремиться к минимизации контактов на фоне обострения обстановки.

Попытки развязать полномасштабную войну в Донбассе, со стороны Киева возможны, но контпродуктивны, поскольку не обеспечены достаточными ресурсами и не вызовут благоприятной реакции Запада.

Максимум на что можно рассчитывать при самой высокой интенсификации, с тысячами жертв — выражение озабоченности. При этом Киев предупреждён, что Минска-3 не будет и знает, что неудача наступления приведёт к моментальному коллапсу остатков украинской государственности.

Только серьёзная дестабилизация внутреннего положения в России по цветному сценарию может позволить Украине решить проблему привлечения внимания Запада и объяснить Тиллерсону «почему американские налогоплательщики должны волноваться об Украине».

Кстати, нервная истеричная реакция на это замечание госсекретаря не только и даже не столько официального Киева, сколько майданной «общественности» («гражданских активистов») более, чем убедительно свидетельствуют о том, насколько критична для Киева поддержка Запада и сколь трагично воспринимается любое свидетельство невнимания к украинским нуждам.

Украина может существовать только за счёт постоянного притока внешних ресурсов. Её элита сама создала ситуацию, когда приток ресурсов возможен только с Запада. Теперь Украина критично зависит от Запада.

Привлечение внимания и возвращение поддержки которого в этих условиях означают не решение судьбы отдельного политика или политической силы, даже не решение вопроса геополитического выбора Украины. От решения этой задачи на деле зависит само существование украинского государства.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования