Мост (глава 12)

 

                                  Глава 12.

       Умиротворитель трещал в воздухе, медленно вращаясь над руинами высотки. Ольга втискивала испуганно молчащего Никиту в щель между плитами. Ей оставалось немного, отвлечь внимание и сохранить сыну жизнь. Нормальное дело. Ольга так много боялась за последний месяц, что в данный момент чувствовала лишь усталость. Наносеть вычислит вооруженного человека, потом она покричит ровно три минуты сорок секунд и умрет.

       Шансы, что Никиту умиротворитель не прикончит, почти стопроцентные. В Вологде еще полно вооруженных партизан, поэтому тратить заряд на убийство ребенка наносеть не будет. Кинув взгляд на большие зареванные глаза, Ольга ободряюще улыбнулась и губами произнесла слово «прячься». После этого она выскочила на изрытую снарядами лужайку и шарахнула по наносети очередь из калаша. Альянс тратил миллиарды на совершенствование наносетей и прочих «игрушек». Умиротворитель был устойчив к электромагнитной гранате, к-вирусным патронам и даже к дистанционному взлому. А вот обычные пули, которые перестали производить двадцать лет назад, рвали сети. Просто механически повреждали высокотехнологичного убийцу.

       Особого проку в этом не было, хотя Ли утверждал, что теоретически можно перебить сразу пять-шесть каналов связи в наносети и она закоротит. Впрочем, Ольга не рассчитывала на везение. Ей просто было тошно стоять и ждать, пока умиротворитель будет ее убивать. Зеленое облачко тумана, пронизанное сполохами разрядов, уже вычислило человека и медленно опускалось. Пули, как обычно лишь замедлили процесс. Казалось, что умиротворитель медлителен, просто беги и выживешь. На самом деле робот двигался очень быстро, стоило человеку дернуться в сторону и наносеть окутает его, чтобы убить.

       Из экономии энергии, наносеть не поражала единым мощным разрядом, как было в первых моделях. Техника била в нервные центры, пока человек не умирал от болевого шока. Эффективность повышалась втрое и одна сеть могла прикончить до сотни. Это конечно нарушало Женевскую конвенцию, но русских исключили из числа человеческих существ, после того, как реформировали ООН в Альянс Цивилизованных Народов. Русские, китайцы, украинцы, белорусы, индусы, бразильцы и африканцы, более не считались мыслящими, так что разработчики плевать хотели на конвенцию.

       Волосы Ольги уже встали дыбом от статического электричества. Она крепко сжимала зубы, чтобы не закричать раньше, чем облако целиком окутает ее. Тогда умиротворитель приглушит звуки, и Никита с перепугу не привлечет к себе лишнего внимания.

       Ольга подняла автомат и всадила в наносеть оставшиеся патроны. Она знала, что умиротворитель не передает картинки, чтобы не ранить нежную психику оператора, но ей все равно хотелось выглядеть гордо перед смертью. Внезапно над головой пронесся какой-то красновато-серый предмет и угодил в наносеть. Роботизированное нанооблако вспыхнуло тучей искр, скукожилось в грязно-зеленый ком и рухнуло вниз. Девушка едва успела отпрыгнуть назад.

       - Есть женщины в русских селеньях, танк на скаку остановят и башню ему оторвут! – раздался позади хрипловатый мужской голос.

       В голосе было ровно пополам насмешки и уважения. Ольга обернулась и увидела грузного здоровяка, с обильной проседью в щетине и короткой стрижке. Так она познакомилась с Павлом Дегтяренко, капитаном росгвардии, с которым пережила все восемь лет адской войны. Вместе они отступали до Урала, вгрызаясь в каждый населенный пункт. А потом вместе прокладывали дорогу по радиоактивному могильнику, которым стала Европа, к Ла Маншу. Смотрели на пылающий в ядерном огне Лондон и вспоминали горящую Москву. Дважды она едва успевала доволочить мужа до антирадиационной установки, вталкивая обожженное излучением тело в дезактивирующий раствор. Дегтяренко материл ее в пригородах Сиэтла, когда уже после капитуляции жену пырнул один из пленных, которых она лечила. Она умоляла его позаботится о Никите, а он ругался на чем свет стоит и угрожал убить ее, если она умрет. Ольга кашляла кровью и смеялась.

       Потом надо было оплакивать три миллиарда погибших и пытаться построить мир на истерзанной планете. Тогда и создали институт Психологии Войны. Люди хотели раз и навсегда покончить с этим. Ольга до войны была психиатром и Ли Ван, ставший директором центрального красноярского отделения института, пригласил работать туда настырную и умную знакомую.

       Три года лучшие умы пытались разгадать загадку: что заставляет людей воевать? Да, были ответы простые и понятные: власть, богатство, жестокость. Но почему нормальные и адекватные обыватели, именно те, кто будет умирать и убивать в окопах, не посылают инициаторов войн в отхожее место? Третья мировая была первой войной с статистикой психологии. До этого учитывалось лишь общее медицинское состояние войск и боевой настрой.

       Богатство, власть и даже религиозный фундаментализм действовали как топливо, но не были искрой. Вычислительные центры определяли эту первопричину, но не могли ее назвать. Ольга почти переехала жить на работу, забросив мужа и сына подростка, благо они прекрасно ладили. В конце концов Павлу это надоело, и он при полном параде, включая изрядный иконостас медалей и орденов, пришел в центральный комплекс института Психологии Войны, чтобы требовать жену обратно.

       Ольга покорно слушала упреки мужа в кафетерии института, но мыслями все равно вертелась вокруг этой нерешенной загадки. Дегтяренко хлопнул широкой ладонью по столу:

       - Едить, твою на лево! – громыхнул он так, как будто был в окопе, а не в интеллектуальном рассаднике – Когда закончится этот бардак? Ну, чего вы там яйцеголовые не можете решить?

       Женщина посмотрела на мужа. Да, новоиспеченный генерал Дегтяренко не производил впечатление очкастого заучки, но Академию Генштаба, он закончил без протекций и взяток. Отчаявшийся хватается за соломинку, и Ольга как могла рассказала о проблеме.

       - Понимаешь, - закончила она – мы никак не можем понять, что это за неучтенный стартовый, фактор. Мы перебрали все, что есть на Земле. Но все равно не можем его вычислить. А без него наша работа теряет смысл.

       - А если не на Земле? – спросил мужчина.

       - То есть? – опешила Ольга – Инопланетяне что ли?

       - Ты у меня все время спрашивала, - завел разговор издалека Дегтяренко – чем я сшиб ту самую наносеть?

       Ольга вздрогнула. Потом, когда страны ОДКБ выдержали первый удар Альянса, военные сообразили, что против умиротворителей прекрасно работают старинные, еще двадцатого века разработки, осколочные гранаты. Энергия взрыва и осколки разрушали агрессивное нанооблако. Но как она выжила тогда, женщина не понимала, а муж всегда лишь хитро усмехался на все вопросы.

       - Кирпич, - ехидно ухмыляясь раскрыл секрет Павел – обыкновенный кирпич. Ну, конечно провернул я этот фокус на адреналине и удаче, но дело не в том. Вы головастики, слишком глубоко копаете. А ответ часто лежит на поверхности. Скажи, войны появились вместе с человечеством?

       - Практически… - задумчиво протянула Ольга – Хотя нет, войны в классическом понимании появились с появлением проторелигий с устойчивой мифологией.

       - Вот там и ищите свой недостающий фактор…

       …

       -Понимаешь, - закончила Ольга свой рассказ – мы стали искать там, где наука никогда не искала. В самых дремучих и бредовых верованиях. Мы наконец нашли место соприкосновения, во всех религиях есть точка перехода между миром людей и миром богов. Дальше нам пришлось поднапрячься, но мы нашли эту место. Моя задача, найти источник этого стартового фактора, а для этого мне нужно остаться здесь, на Калиновом Мосту.

       - Честно говоря, - ответила Настя – я и половины не поняла из твоего рассказа.

       Ольга только развела руками. Проще объяснить она не умела. Впрочем, Настя верила подруге, осталось решить, будет ли она участвовать в этом или убежит. Здравый смысл призывал бежать от безумной тетки сломя голову. Тем более без сестер Дук и пользуясь полученными от Ольги знаниями, она могла пересечь Мшистый Мост. От раздумий ее отвлекло то, что ее встряхнули. Настя посмотрела по сторонам. Ольга была в десяти шагах, а вокруг не было никого.

       Земля снова вздрогнула под ними. Девушки переглянулись и посмотрели на север. В тумане, застилающем болота виднелась неясная громадная фигура, что шла к ним. Что бы это ни было, выяснять подробности девушки решили издалека и юркнули в тоннель. Сзади Ольгу окликнули:

       - Не беги! – не очень внятно произнесла Галатея, подгребая плохо слушающимися руками к входу – Это Митрич, если он узнает, что вы в тоннеле, он разрушит его у берега и вас затопит.

       - Побежали! – закричала Настя, но Ольга удержала ее.

       - Мы не сможем двигаться быстрее потока воды, - покачала головой женщина – это верная смерть.

       - Не бойся, - заговорила Галатея – Митрич злится на меня, ты будешь в безопасности. Только найди способ уничтожить его посох, без него он не сможет колдовать и изменять рост.

       - Зачем ты это рассказываешь? – спросила Ольга.

       - Ты не хотела меня, - улыбнулась через силу Галатея – все хотели, вожделели, а ты…

       - Снимаю блок! – решительно заявила Ольга и паралич отпустил каменную красавицу.

       Та вскочила и кинулась к ним, но не напала, а закрыла собой. Гигантская фигура мостового приближалась. Уже можно было разглядеть волосатый живот, толстые колонны ног и гигантский размер того, что между. Одежды для подобных размеров у Митрича разумеется не было.

       Нугра свивалась в кольца и кое-как ползла к девушкам. Она стала Призом, а правила игры требовали, чтобы она защищала Призера до смерти или обращения Призера в мост. Митрич остановился и нагнулся, чтобы их рассмотреть.

       - Ну, побегали, красны девицы, - прошептал он так, что песок взметнулся от порыва его дыхания – и будет. Больше никаких номеров с продолжениями, договорились?