Русский след в Сомали: свидетельства очевидца. Часть 1.
С экранов телевизоров и страниц прессы не сходит сомалийская тема. Недавно по российскому ТВ выступали руководители этой страны. По их мнению, период былого сотрудничества с СССР был самым благотворным временем в их истории. Вспомнилось, как это было…
В начале 1975 года я получил предложение поработать за рубежом. Речь шла о преподавании экономических дисциплин в Сомали. Получить какую-либо информацию о внутриполитической ситуации и условиях жизни было просто неоткуда. Даже работник министерства, занимавшийся нашей группой и бывавший в стране ранее, не мог сказать ничего конкретного. Индивидуальный инструктаж был также маловразумительным, тем более, что записывать что-либо не разрешалось. Сотрудник с незапоминающимся лицом скороговоркой чего-то наговорил – и с богом. Запомнились буквально два момента. Если кто обратится с предложением оказать неоценимую услугу СССР, быть осторожным, это, скорее всего, пустышка или провокация, но и не давать отказа с порога, вдруг встретится что-то стоящее. Более практичным был другой совет: в случае какой-либо заварухи, положение на континенте никогда не было стабильным, воспользоваться в целях личной безопасности любыми возможностями, вплоть до обращения в Посольство США.
Погранично-таможенные формальности и перелёт не оставили в памяти чего-то особенного. Вполне современный по тем временам лайнер ТУ-154 и вышколенный экипаж не оставляли никаких поводов для скепсиса или сомнений. Скорее, наоборот. Когда я увидел обвешанных телефотоаппаратурой японцев в салоне, то не удержался от вопроса: «Можно ли делать съемку?» «Да сколько угодно», – отвечает стюардесса. Хорошо помню, на внутренних линиях фотоаппарат надо было упаковывать перед посадкой в самолёт. Сколько уникальных кадров было упущено! А тут так просто. Буквально через 5-7 минут после взлёта самолет переходит на пологую траекторию набора высоты, можно отстегнуть привязные ремни и передвигаться по салону. Роскошное меню. Пледы. Как в первом классе сегодня.
Вечером сели в Одессе для дозаправки без выхода из самолёта – граница-то пересечена в Шереметьево. Ночью то же в Каире, снова без выхода - виза не оформлена, да и отношения с Египтом тогда были натянутые. Во всяком случае, у трапа стоял солдат с ружьем и смешной каске, похожей на опрокинутую тарелку. Ночной полёт на высоте 10 тысяч метров скуден на впечатления. Немного вздремнул. Проснувшись на рассвете, увидел в иллюминаторе фантастическую картину: необычную оранжевую полосу утренней зари на горизонте. Догадался: Аравийский полуостров, пески. Последняя промежуточная посадка в Адене, название которого ассоциируется с понятием Ад. Там быстрым шагом пассажиров проводят в помещение с кондиционером, поскольку жара под 40 градусов. После возвращения в самолёт некоторое время чувствуешь себя, как в раскаленной парной.
И вот мы над Африканским континентом, под нами Сомалийский рог. Я был поражён, насколько выжженная солнцем земная поверхность с высоты полёта похожа на рыжую осеннюю тундру. Был апрель, конец сухого сезона. На сотни километров безжизненное пространство. Наконец, самолёт выходит на побережье Индийского океана, снижается, внизу сказочной красоты белоснежный в зелени город – столица республики Могадишо Это цель нашего перелёта, общей продолжительностью часов 10-12.
Встретили нас, как полагается, разместили в комфортабельной гостинице «Джуба» (река у них такая, типа наших Кулундинско-Барабинских, пересыхающих летом в цепь омутов). Разместили в комфортабельной гостинице, питание в ресторане с европейской кухней итальянского типа, вышколенными официантами в белоснежных куртках, крахмальными скатертями и кучей вилок, ложек, ножичков, которыми поначалу было непонятно как пользоваться. Казалось, идеальный вариант организации быта. Но уже через неделю надоело всё до чёртиков. Терпение и выдержка потребовались ещё не раз, прежде чем примерно через месяц всё чуть-чуть обустроилось и помаленьку начала развёртываться серьезная работа.
Посольство, куда нас пригласили уже на следующий день после прибытия, оказалось по-соседству: резиденция за высокой металлической оградой, калитка с замком дистанционного управления, открывается дежурным по кодовому слову, которое надо было сказать в микрофон. Прямо, как в кино про заграницу. Впервые познакомился с составом всей группы: нас только семеро, не считая членов семей: пять преподавателей и два переводчика - с английским и итальянским языками. Четверо москвичей, начиная с руководителя группы из числа преподавателей Института общественных наук, и трое провинциалов: кроме меня это были зав. кафедрой из Свердловска и переводчик английского из Донецка.
Сотрудники Посольства обрисовали ситуацию в стране и вытекающие из неё обстоятельства. А была она не из пустяковых: подготовить кадровый руководящий состав для социалистических преобразований в соответствии с курсом, который был принят Президентом страны генералом Мохаммедом Сиадом Барре. Как потом выяснилось, решающую роль в этом сыграла помощь СССР в техническом оснащении армии и подготовке офицерских кадров. Поскольку сомалийский язык не имел аналогов многих современных понятий (мы с этим сразу же столкнулись в своей работе), то будущих военных курсантов и слушателей академий обучали вначале русскому языку – у африканцев, как правило, исключительные лингвистические способности, а уж потом осваивались всяческие науки и навыки. Так что, переводчиков хватало, это были, чаще всего, выпускники Львовского военно-политического училища или Академии им. Ленина, что размещалась на площади Маяковского рядом с театром сатиры.
Комментарии
Продолжайте рассказ.
"Даже работник министерства, занимавшийся нашей группой и бывавший в стране ранее, не мог сказать ничего конкретного. Индивидуальный инструктаж был также маловразумительным, тем более, что записывать что-либо не разрешалось." - Зажрались советские дипломаты и КГБ. Все за них делали советские деньги и специалисты. Я знаю, что специалисты, отправляющиеся на работу за границу, больше инфо о стране получали от своих соотечественников, кто вернулся оттуда.
"«Можно ли делать съемку?» «Да сколько угодно», – отвечает стюардесса." - недоработки и слабости КГБ прикрывало запретами.
"Разместили в комфортабельной гостинице, питание в ресторане с европейской кухней итальянского типа, вышколенными официантами в белоснежных куртках, крахмальными скатертями и кучей вилок, ложек, ножичков, которыми поначалу было непонятно как пользоваться." - и это сомалийские пираты... В Советском Союзе и понятия не имели, что есть "вилочки-ножички", кроме столовских...
"у африканцев, как правило, исключительные лингвистические способности" - Ну, да, мозги чистые, никакой пропагандой не загажены...
Согласен, везде люди. Я учился с иностранцами в институте... От африканца с очень хорошим французским языком пытался научиться языку.
Очень досадно, что такая страна - Советский Союз, была уничтожена, а не реформирована. Реформа мировоззрения людей - самое тяжелое занятие в окружение недоброжелательных завистливых стран....
По описанию, он преподавал политэкономию где-то в Новосибирске и был привлечён к работе с партийными кадрами по линии Института общественных наук при ЦК КПСС.
Плохой выбор сделали работники ЦК КПСС. Для поездки в Сомали конкурса не было, деток начальства - то же. Поэтому и набирали таких м..даков, которые даже не запомнили, что Сомалийского рога на картах нет, а есть понятие геополитическое - Африканский рог.
Это стратегическая точка в Индийском океане. Советская военно-морская база там обеспечивала отдых и разминку ног на берегу всему нашему флоту, супротив Диего Гарсия (США) .
Сиад Барре тянулся к Москве и был "нашим". Рухнул СССР, рухнули все структуры под напором амеров из Эфиопии и Кении. Не смог удержать позиции из-за нашего предательства. Не он один в те времена, кстати.
В 1995 году амеры полезли туда напрямую, и захотели занять нашу базу. Но им там морду набили местные группировки, без нас, естественно. Наши даже помогали амерам с логистикой, по гнусной традиции нынешних времён. Не помогло.
Тогда они создали "зону нестабильности" - постоянную язву, требующую дистанционного военного "видения
Кстати, ты не ответил, ты откуда?
Однажды ко мне подошёл негр кофейного цвета и попросил помочь с уроками. Он был из Сомали или Эфиопии, не помню точно. Он объяснил, что он из бедной семьи и окончил лишь 7 классов, поэтому ему трудно учиться. После революции правительство направило детей бедняков во все страны мира учиться, так как стране не хватает образованных людей. Сначала его направили учиться в США, но там его отчислили за неуспеваемость. А сейчас ему грозит то же в СССР. Общаться было трудно, так как он знал английский, французский для него родной, а по-русски говорил плохо. Он попытался объяснить мне, что он не понимает, какие задачи решить не может. Честно говоря, я сам плавал в этих вопросах, поэтому позвал помочь нашего отличника. на самоподготовке мы пришли в класс иностранцев, сели по обе стороны от этого парня и стали
Училище образовано в царское время. Было несколько залов, где сохранилась дореволюционная обстановка с красочными рисунками и лепниной на потолках и стенах, громадными красивыми вазами на полу, паркетом. В одном из таких залов устраивались танцы. Среди прочей обстановки там стояли старинный рояль и два старинных пианино. В этот зал, когда танцев не было, курсанты приходили редко. Как-то в свободное время мне захотелось побыть одному и я зашёл в этот зал и сидел брынчал на рояле. Родители в своё время заставили меня учиться в музыкальной школе. Ко мне подошёл кореец. Послушал и стал говорить. Он свободно говорил по-русски. Он заговорил о том, что ему скоро возвращаться домой и он этого не хочет, как у нас хорошо, а у них культ
А потом началась война между Эфиопией и Сомали. СССР принял сторону одной из этих стран- не помню которой, и курсанты другой страны нас покинули. Они очень переживали.