Корни неосталинизма

 

Знаменитое у Достоевского "если нет Бога, всё разрешено" превратилось у нас в "если есть Бог, всё разрешено" – всё можно оправдать волей, в смысле якобы волей Бога. Самые безнравственные наши люди сегодня те, чьи чувства оскорблять нельзя и особенно те из них, которые называют себя пастырями. Это эмпирический факт. Они охотно мирятся с бессовестностью и глубоко бессовестны сами. От этого – и так обидчивы. Не осознавая ясно, но бессознательно чувствуя внутреннюю мерзость, они оттого так болезненно и реагируют на любые слова, вскрывающие их внутренний гнойник. Это помимо того, что они прагматично боятся разоблачения. Прагматика здесь на втором месте. На первом – комплекс вины.

Но я не о них. Я о тех, кто теоретически обосновал и, не будем сами с собой лукавить, воспитал эту безнравственность духовно-возродившихся. О нас с вами, мужики (ну, и бабы, конечно, тоже – чтобы не было упреков в сексизме). Я говорю о нас – о сторонниках этического релятивизма, модернизма и постмодернизма, гипертолерантности и прочих модных штучек, запрещающих называть хорошее хорошее, а плохое плохим. Это мы решили отказаться от этого измерения, и это мы пьем сегодня чашу своего отказа. Мы решили плохое не запрещать. И плохое в результате сегодня запрещает нас. Запрещает хорошее в нас.

Что получилось? Появилось огромное множество людей, десятки процентов населения, игнорирующих эту размерность – "хорошо-плохо". Ты им: "Плохо же! (воровать, лгать, убивать, отжимать)", а они тебе – "Ну, и что?".

Вот из них, из этих людей и вырос неосталинизм. Который отличается от сталинизма отсутствием хорошего. Это чистое, рафинированное плохое. Коммунисты 20-50-х годов (сталинисты) часто были безжалостны, иногда (чем позднее, тем чаще) – беспринципны, но у них были черты, которые хотя и не оправдывают совершенных ими преступлений, но формируют противоположный полюс их личности. Они мечтали о хорошем. Многие, пожалуй, большинство из них, хотело хорошего (коммунизма), и значительная часть готова была даже идти ради хорошего на личные жертвы.

Ничего этого у неосталинистов нет. Хороший полюс их личности отрезан. Они люди, ориентированные на плохое, служители плохого. То есть как раз те самые бесы, о которых писал Достоевский. С единственной разницей, что они – бесы с крестами и от ладана не шарахаются, а, наоборот, запахом ладана наслаждаются.

Они глубоко безнравственны. Но иначе и быть не может в обществе, в котором мы с вами, дорогие друзья, вместе с десоветизацией провели помимо деморализации еще десовестизацию. Это мы удобряли почву, на которой вырос неосталинизм, своим этическим безразличием.

Я писал недавно, что наша палочка-выручалочка – правда. У нее есть и другое имя. Совесть. Нам необходимо перестать говорить о демократии, свободах, разделении властей, западном выборе, европейском пути и прочей, простите на грубом слове, лабуде. Любой сколько-нибудь наделенный воображением человек живо представит, что начнется у нас при, скажем, парламентской республике.

А начнется такое, хуже чего и представить себе нельзя. Это было бы и при лучшем состоянии голов в обществе. Тем более – при имеющемся. Краснобаи с фашистским строем мышления получат в парламенте изрядную долю голосов. Люди совести – ничтожную. Это ведь вполне очевидно. Очевидно и то, что при разрушении имеющейся власти воры и убийцы охотно подпоют нашему "западному выбору" и "даешь учреловку". Потому что быстро догадаются, кто станет выгодоприобретателями от нашей прекраснодушной западнически-либеральной риторики.

Нет, нам нужно принять сегодня совершенно иную категориальную систему. И говорить не про либерализм с демократией, а про правду, про совесть, про хорошо и плохо.

Способны ли мы к такому сдвигу? Вообще говоря – на оптимистический лад не настраивает ничего. Наиболее медийно раскрученные лица протеста еще не насладились общением с граблями. Им все еще хочется узнать, что произойдет, когда они перепилят сук, на котором сидят.

Правда, любопытство их удовлетворить нетрудно и без эксперимента: на выходе будет то, что уже сегодня набирает силу: неосталинизм, который отличается от сталинизма тем же, чем от сталинизма отличался гитлеризм. Но тут еще одна беда есть. Гитлеризмом наших либералов, включая и евреев, не напугать. Для них сталинизм хуже гитлеризма. И это еще одно следствие выкорчевывания из наших душ размерности "хорошо-плохо".

В общем, нам нужно не возмущаться гвоздиками у могилы отца и гения, а начать пропалывать от сорняков тот огород, где эти гвоздики выросли. А для начала нужно прекратить эти сорняки сеять.