Земля, засуха и зерно – академик М.Сулейменов

Засуха лета 2010 года была поистине небывалой для многих районов не только западных, но и северных областей Казахстана. Конечно, неправильно говорить, что во всех северных областях Казахстана не было дождя все три летних месяца. В июне не было существенных дождей почти повсеместно. В июле, когда все ждали дождя, рассчитывая на июльский максимум осадков, для многих это ожидание закончилось ничем, но кое-кому повезло больше, и там получили среднюю урожайность. Пишет на страницах издания «КазахЗерно.kz» Мехлис СУЛЕЙМЕНОВ, академик НАН РК, член совета директоров ИСТРО (Международной организации исследований почвы и ее обработки).

Летом говорили о повторении засухи типа 1963, 1965, 1975 и 1991 годов, но для метеостанции Шортанды совпадение было только по недостатку осадков в июне. В эти годы за июнь выпало от 11 до 15 мм, а в 2010 году - 7 мм. Но настоящее испытание для посевов наступило в июле, когда в Шортанды за месяц выпало только 5 мм осадков. Такой засухи не отмечено за всю историю наблюдений на метеостанции Шортанды. А в вышеперечисленные годы за июль выпало соответственно 57, 37, 29 и 21 мм. И в те годы урожайность зерна была очень низкой с преимуществом в пользу поздних сроков посева, позволивших использовать июльские дожди. В 2010 году такие дожди помогли только немногим счастливчикам, которые сейчас в общем хоре поют, что также не видели дождя три месяца. И это понятно - приятно выслушивать похвалу, а возможно, и награду за спасение урожая во время небывалой трехмесячной засухи.

Сбережение земли - это стратегия

В сельском хозяйстве стратегия должна быть направлена на сохранение природных ресурсов, в том числе главного ее богатства - почвы. Кроме того, это задача сохранения чистоты воды и воздуха. Поэтому в крупном плане любая комбинация наших действий на земле должна вести к сохранению или, как говорят по-английски, к консервации почвы. Если почва деградирована, а недеградированных почв у нас нет, то работа в сельскохозяйственном производстве должна предусматривать, в первую очередь, меры по восстановлению ее плодородия.

В 1960-70 годы коллектив ученых под руководством академика А.И. Бараева разработал новую систему земледелия, которую назвали почвозащитной. Этим самым ученые показывали, что главной стратегической целью этой системы земледелия является защита почвы от эрозии. Однако при более внимательном анализе этой системы становится очевидным, что главной целью ее было эффективная борьба с засухой и получение устойчивых урожаев зерна в условиях засухи. Казалось бы, в чем тут противоречие, не подтвердила ли засуха 2010 года правильность того направления? А дело в том, что методы борьбы с засухой для достижения устойчивой урожайности не всегда совпадают со стратегической задачей сохранения плодородия почвы.

Система земледелия, которая была в свое время названа почвозащитной, по многим параметрам не соответствовала своему названию. В основе ее, например, лежало требование об обязательности чистого пара и применении его в зернопаровых севооборотах как можно чаще, то есть раз в три-четыре года. Более того, рекомендованная система обработки почвы в паровом поле включала четыре-пять механических культиваций плоскорезом, что превращало это поле в полигон для ветровой и водной эрозии почвы.

Прекрасно понимая это, авторы этой системы земледелия оговаривали, что пар надо размещать поперек направления ветров, в полосах шириной от 20 до 200 метров. Общеизвестно, что эта рекомендация, как и вообще теория об обязательности чистого пара в засушливом земледелии, была заимствована из Западной Канады. Там эта рекомендация действительно применялась, так как у канадского фермера вся площадь пашни одной фермы в основном составляет 300-400 гектаров, и на ней он может выполнить такие рекомендации. А в нашем совхозе, где разместилось бы сто канадских фермеров, такое полосование полей оказалось очень неудобным. Полосное земледелие в нашем исполнении привело к потере производительности труда, к потерям урожая при уборке, к водной эрозии - и от него отказались. Но, тем не менее, от чистого пара отказываться никто не собирался.

В 1983 году, возглавив лабораторию севооборотов ВНИИЗХ, я в первый же год поставил под сомнение положение об обязательности чистого пара. На это мне жестко сказали, что если у пара есть недостатки, то надо не отказываться от него, а искать приемы устранения этих недостатков (вице-президент ВАСХНИЛ академик А.Н. Каштанов и примкнувшие к нему многочисленные ученые из степных регионов той большой страны). Под этим имелись в виду такие известные приемы, как минимальная обработка почвы, мульчирование и варианты не совсем чистого пара.

Все известные варианты не совсем чистого пара, строго говоря, нельзя и назвать-то словом пар. Так называемый «комбинированный пар» заключается в частичном паровании до середины лета, а затем посеве овса для защиты этого поля от эрозии. Этот вариант был предложен в свое время профессором тогдашнего ЦСХИ Л.С. Роктанэн в качестве альтернативы чистому пару, защитив его с помощью посевов овса. Но комбинированный пар не выполнял должным образом главные задачи пара: накопление влаги и борьбу с сорняками. Потом пытались его усиливать путем осенней обработки почвы и интенсивного снегозадержания, но все это были попытки любыми путями сохранить место пара в севообороте. А на практике нет никакой целесообразности в таких маневрах.

Так называемый «сидеральный пар» вполне соответствует задаче повышения плодородия почвы, и он может с успехом применяться с посевом разных культур, среди которых наиболее приемлем донник. Но это также уже не пар. В Канаде такое поле называют «посев донника на зеленое удобрение».

Наиболее широко применяются разные варианты так называемого «занятого пара». Эта довольно распространенная практика включает посевы разных культур в поле, которое по схеме севооборота должно идти под пар. Чаще всего сеют зерновые культуры на зеленку или сено, а убирают на зерно. Пар уже испарился, но его все же показывают в отчете, что он вроде и есть. В Ростовской области давно занимают паровое место посевами различных кормовых культур, в том числе люцерны. Какой же это пар? В Орловской области под парами числится четверть пашни?! В этой области посевы зернобобовых культур, если верить статистике, занимают менее двух процентов пашни. По неофициальным источникам, там все же сеют горох на части полей, идущих в отчете как пар. Значит, даже в рыночной экономике выгодно не называть вещи своими именами.

Когда я в 1988 году на всю страну сказал, что можно обойтись без чистого пара, то обо мне стали говорить, что «он против почвозащитной системы, он замахнулся на святое». Как будто выступать против пара было равносильно выступлению против почвозащитной системы. Эта возможность врать в статистике, иметь незарегистрированные посевы и списывать свои недоработки, наверное, и было тем святым местом, на которое нельзя было замахиваться.

В последние годы все-таки лед тронулся, и в Акмолинской и Северо-Казахстанской областях площадь пара значительно сократилась, составив в 2010 году соответственно до 10 и 7 процентов от площади пашни. В СКО наименьшие площади паров отмечены в районах Магжана Жумабаева (2,7%), Тайыншинском (3,6%), Айыртауском (3,7%) и Жамбылском (4,1%). Они наверняка подвергаются критике министерства, хотя на деле выполняют стратегическую задачу сбережения почвы. Николай Луценко, директор крупного хозяйства «Дружба», который полностью отказался от паров, сказал мне так: «Мне дороже сбережение почвы, эрозия прекратилась, да и продукцию дополнительную мы берем с ранее пустовавшей под паром земли. Сеем горох, рапс и подсолнечник вместо пара. После освоения плодосмена и нулевых технологий удалось значительно поднять урожайность».

Эти слова подтвердил бывший долгие годы главным агрономом области Дмитрий Гиря: «Раньше в совхозе «Дружба» дружили с сорняками и в хорошие годы были рады, если получали по 7 центнеров зерна с гектара, а сейчас урожайность выросла вдвое».

В Костанайской области, судя по статистике, крепко держатся за пары на уровне 20%, и именно это, как бы, дает им устойчивость высокой урожайности. Однако данные космических съемок из года в год не подтверждают наличие этих площадей чистого пара. Эти данные есть в министерстве, но никаких комментариев пока не слышно.

Министерство по-прежнему поддерживает зернопаровые севообороты с долей чистого пара не менее 20 процентов, называя их научно обоснованными. Да, полвека назад в Канаде под парами ходило до половины площади пашни, и у нас долго брали с них пример. Но канадцы все-таки смогли преодолеть себя, и с каждым годом уходят от паров. На черноземах уже практически нет чистого пара. А ведь канадские фермеры сто лет держались за пары, хотя почвоведы давно приводили данные о разрушающем действии паров на плодородие почвы. Но, говоря стилем Маяковского, «голос почвоведа тоньше писка, кто его услышит, разве жена, и то, если не на базаре, а близко».

Но нашелся в Канаде человек, к слову которого прислушалась вся страна. Это произошло в 1984 году, когда 38-летний председатель комитета по сельскому хозяйству сената Канады Х.О. Спарроу представил сенату доклад «Почва на грани риска - эродирующее будущее Канады». Он попал в точку. Молодой сенатор сразу стал одной из самых популярных личностей Канады, его речи слушали с вниманием во всех уголках страны. По докладу Спарроу были приняты резолюции о немедленном выделении финансовых средств на борьбу за консервацию земли. Вскоре были созданы Ассоциации по консервации почвы в трех провинциях прерий, которые стали вести активную работу и координировать работу других ведомств. И дело пошло. Параллельно велась работа по распространению ноу-тилл и ликвидации чистых паров. Ноу-тилл не встречала большого сопротивления, требовалось только удешевить гербициды и создать эффективную технику. Но за пар канадские фермеры держались зубами. Первый удар брали на себя фермеры-новаторы, которых было 2-3%. За ними потянулись ранние фермеры-адаптеры, а затем уже двинулось и большинство. Сенатор Спарроу сам выступал на всех собраниях, семинарах и конференциях, чтобы склонить фермеров к тому, что почва - это самое дорогое, что есть у нации. Он не ленился заходить домой к фермерам, у которых видел поля эродирующего чистого пара. Не все встречали его радушно, некоторые советовали заняться своим делом. Сейчас, когда дело сделано, и Канада смогла остановить процесс деградации почв, сенатор Спарроу удостоен всех возможных почестей, награжден множеством орденов и почетных титулов в стране и за рубежом.

В переводе с английского языка слово «спарроу» - это «воробей». У нас, возможно, найдется сенатор или депутат Мажилиса Парламента, если не Торгайбаев или Воробьев, то Сункарбаев или Соколов, который возьмет на себя такую инициативу сделать подобный доклад Парламенту и Правительству и повернуть министерство и акиматы на решение стратегической проблемы, а не только на ежегодное повышение сбора зерна пшеницы.

Пар освобождает трон для царя Гороха

Место пара, к сожалению, сейчас заняла, в основном, пшеница. Пшеница, конечно, царица полей, и с этим никто не спорит, но ее доля составляет от 80 до 100 процентов посевов. Такого не было даже в советские годы, когда пшеница стала царицей полей на целинных землях. Напомню, что тогда сеяли много ячменя, немало кукурузы на силос, а также просо, овес, гречиху, а также многолетние и однолетние травы. К концу прошлого века на пашне северных областей Казахстана осталась одна яровая пшеница.

В Саскачеване, на который в известной степени можно равняться, пшеницу значительно потеснили масличные и зернобобовые культуры. Если в 1986 году все зерновые культуры занимали 57% пашни, то к 2008 году их доля снизилась на 12%. В 1986 году пар занимал 30% пашни, а в 2008 году у него осталось только 9,6%. Освобожденное паром место заняли масличные культуры, доля которых возросла от 7,8 до 21,5%, зернобобовые культуры - от 0,9 до 11,4%, а также многолетние травы - от 4 до 12,5%. Очень поучительно. Таким образом, масличные культуры, в основном рапс, вытеснили пшеницу, а место пара заняли горох, чечевица и многолетние травы. Бобовые культуры имеют не только агрономическое и экономическое значение, они позволяют успешно решать стратегическую задачу повышения качества почвы без применения химии.

А у нас поехали опять не в ту степь - освобожденное для царя Гороха место отдали той же пшенице, которая и без того уже вытеснила и ячмень, и овес, и просо, и кукурузу. Идем по самому простому сценарию, продолжая засыпать зерно пшеницы в закрома, где уже места не хватает. Не было бы счастья, да несчастье помогло - сгоревшие посевы в России неожиданно подняли цены на зерно пшеницы, и обошлось. А так бы на одной пшенице не выжить долго. Пока это поняли только люди агробизнеса в холдингах типа «Казэкспортастык» и «Атамекенагро», в которых масличные культуры уже заняли около 20 процентов площади пашни.

Следующий и главный шаг - это замена оставшегося пара и части зерновых культур на зернобобовые культуры и на травы, среди которых предпочтение отдавать бобовым травам. Это главная стратегическая линия, осуществление которой приведет к состоятельному земледелию, то есть обеспечивающему консервацию почвенных ресурсов, улучшение качества почвы, воды и воздуха. За это должно бороться все общество, так как на современном языке это называется предоставлением экологических товаров и услуг обществу.

Сделаны первые шаги в этом направлении. Более активно это делают в СКО. В 2010 году область посеяла 39 тысяч га гороха. Как будто немного, но это вдвое больше, чем в Орловской области, где работает Всероссийский институт зернобобовых культур. В области уже есть хозяйства «Янтарь 97» и «Дружба», где горох занял по 10 процентов площади пашни. Процесс пошел, и заметно сдерживающее влияние недостатка семян и опыта работы с этой культурой. В оптимальном варианте надо иметь четверть пашни под бобовыми культурами. Как раз столько, сколько раньше отдавали под чистый пар.

Ноу-тилл - это сбережение почвы

По замыслу разработчиков, ноу-тилл - это ресурсосберегающая технология, направленная на консервацию почвы, которая также положительно решает и вопросы накопления и сбережения влаги. У нас многие склонны ноу-тилл считать влагоресурсосберегающей или даже просто влагосберегающей технологией, то есть ставят сбережение влаги выше сбережения почвы, что не совсем правильно.

Наибольшее распространение ноу-тилл получила в условиях тропиков Южной Америки, где вопрос сбережения влаги не стоит на первом месте. А вот защита почвы от эрозии и накопление органического вещества в почве является критическим фактором. Накопление органического вещества решается не только применением технологии прямого посева. К этому добавляется полное оставление пожнивных остатков, посев покровных и сидеральных культур в промежутках между посевами основных полевых культур.

В Саскачеване, который ближе к нам по почвенно-климатическим условиям, ноу-тилл нашла широкое применение, прежде всего, как способ защиты почвы от эрозии. Вначале канадцы хотели ограничиться заменой чистого пара с механическими обработками почвы на химический пар и сеять по технологии прямого посева. Постепенно, совершенствуя ноу-тилл путем освоения технологии уборки зерновых с оставлением высокой стерни (до 60 см), разбрасывания всей соломы на поле и прямого посева в междурядья предыдущего года с использованием навигаторов, им удалось решить проблему достаточного накопления влаги на стерне и отказаться от пара. Поэтому прав Валентин Двуреченский, когда применяет ноу-тилл обязательно в комплексе с оставлением высокой стерни. Это еще раньше доказали и павлодарские ученые, применявшие очесывание колоса пшеницы при скашивании. Иначе проблему накопления влаги на стерне не решить. Раньше мы делали это с помощью двукратного снегозадержания.

В этом году стерня почти везде очень низкая, и потребуется снегозадержание. Надо только делать снегозадержание с учетом рельефа, иначе можно усилить процессы водной эрозии вдоль склона.

Зерно будет и в засуху, если о земле заботиться

Еще в 1983 году в Научно-производственном центре зернового хозяйства в Шортанды Канат Акшалов заложил опыт по предложенной мной методике. Она заключалась в том, что на делянках постоянно поддерживается сравнительно высокий и низкий уровень культуры земледелия в разных севооборотах. В этом году пошел двадцать восьмой год. Не вникая во все детали большого опыта, скажу только, что крайние варианты показывают минимальный и максимальный уровни урожайности разных культур. Наиболее показательно то, что при длительном соблюдении высокой культуры земледелия два года назад полностью исчезли сорняки. На этих делянках уже два года не применяются никакие гербициды. Это сразу изменило ситуацию на поле и повысило отдачу от накопления влаги и удобрений. Ведь, если сорняки уничтожить гербицидами, то пшеница и любая другая культура будет страдать от конкуренции с сорняками до опрыскивания, а также от действия гербицидов на растения.

В среднем за предыдущие три года (2007-09 гг.) за счет высокой культуры земледелия удалось поднять урожайность зерна в два-три раза: пшеницы - с 12 до 27 ц/га, ячменя - с 18 до 35 ц/га, овса - с 20 до 42 ц/га, гороха - с 12 до 30 ц/га.

А какие результаты были получены в этом году? Летом многие видели эти опыты и знают, как выглядели посевы. Теперь есть результаты уникального года, когда урожай разных культур формировался практически без дождя.

В варианте низкой культуры земледелия урожайность яровой пшеницы была на уровне 3,5-4,5 ц/га, гороха - 3,0 ц/га, ячменя и овса - 6,0 ц/га, рапса - 0,9 ц/га.

В варианте высокой культуры земледелия урожайность яровой пшеницы поднялась до 12,7-14,5 ц/га по стерне пшеницы, то есть в 3,2-3,9 раза. Она поднялась с 4,4 до 14,6 ц/га после пара, то есть в 3,3 раза. Но самая высокая урожайность пшеницы получена в посеве после гороха - 16,2 ц/га.

Урожайность самого гороха за счет культуры земледелия при этом возросла с 3,0 до 16,3 ц/га, то есть в 5,4 раза. Максимальная урожайность ячменя и овса достигла соответственно до 15,1 и 18,4 ц/га. А урожайность рапса возросла до 7,0 ц/га, то есть в 7,8 раза.

Еще раз подчеркиваю, что это произошло за счет поддержания высокой культуры земледелия в течение 28 лет. Это ответ на вопрос о том, на какую урожайность зерна можно рассчитывать, если применять рекомендации науки в комплексе.

Эти делянки мы показываем всем посетителям института уже более четверти века, все видят эту картину, и, естественно, спрашивают: «А что тут такого делается?».

Оказывается, что не надо делать ничего сверх обычных рекомендаций. Но выполнять их надо точно и постоянно.

Первое - это накопление снега, как гарантия хорошего промачивания почвы. Секрета нет - снег всему голова! Второе - обеспечить условия для хорошей водопроницаемости почвы, чтобы снеговая вода ушла в почву, а не стекала в овраги. Для этого надо учитывать механический состав почвы и особенности рельефа, ее плотность и влажность осенью. На полях Костанайского института, например, почвы легкосуглинистые и среднесуглинистые, на таких почвах нет проблемы стока, и поэтому можно спокойно не рыхлить почву. В Шортандинском центре же почва тяжелосуглинистая и нередко имеет место сильный сток талых вод. Поэтому не на всех участках можно отказаться от осеннего рыхления почвы. Многое зависит от влажности почвы осенью. Если почва сухая, то можно ее не трогать, а если почва в зиму уходит влажной, то за зиму она сильно смерзается и идет усиленный сток талых вод. В таком случае осеннее рыхление почвы облегчает впитывание талых вод и предотвращает эрозию почвы.

Таким образом, в любой год на стерне достигается близкое или такое же содержание влаги в почве перед посевом пшеницы, как и после пара. Все попытки добиться максимального увлажнения на парах с помощью кулис оказались практически малоэффективными, так как приводили к водной эрозии. На супесчаных почвах можно получить эффект от кулис, но это ювелирная работа.

В агрономии нельзя полностью полагаться на чужой опыт. В Канаде каждый фермер сам себе и агроном, и инженер, и экономист, и директор. Слушай других, мотай на ус, но проверяй на своих полях и делай свои выводы. У нас стало модным приглашать заокеанских советников: то из Аргентины, то из Австралии, то из Канады. Нет сомнений, что они мастера своего дела, но только у себя, где другие почвы, климат и культуры. Надо, конечно, их внимательно слушать и брать интересные идеи на проверку. Но не повторять слепо. Весной этого года один канадский советник посчитал, что зря у нас сеют так поздно, и настоял, чтобы в одном хозяйстве одно поле посеяли пораньше по нулевой технологии. Как и следовало ожидать, результат получился близким к нулю.

Второе, очистить землю от сорняков. Канат Акшалов нашел новое оригинальное решение этой вечной проблемы агрономов. В агрономии есть известное правило порога вредоносности сорняков, то есть, при каком количестве сорняков на квадратном метре экономически выгодно применять гербициды. Акшалов отошел от этого правила и на делянках высокой культуры земледелия продолжал опрыскивать сорняки и тогда, когда их стало мало, то есть ниже порога вредоносности. И результат превзошел все ожидания: сорняки уничтожены нацело. Теперь два года подряд на этих делянках никаких гербицидов или обработок почвы для борьбы с сорняками не применяется. Если не внесем семена сорняков с семенами или с ветром, то растения будут жить припеваючи еще несколько лет.

И третье - это удобрения. У нас сложилось мнение, что если удобрения нужны, то только фосфорные. Это было недавно, это было давно. То, что нам не нужны азотные удобрения, такая же неправда, как и то, что нам нужны чистые пары. Если заменим пары горохом или другими бобовыми культурами, то обеспечим растения пшеницы азотом столько же, сколько дает чистый пар. Но пар берет азот из органического вещества почвы, а бобовые культуры фиксируют его из воздуха. Вот в чем разница. И после гороха в этом году повсеместно посевы были не хуже, чем по пару.

Удобрения у нас почти не применяют. Крестьяне вообще не вносят удобрения, а в компаниях вносят только аммофос, где есть фосфор и очень немного азота. Основная причина в том, что удобрения дорогие и нет уверенности в том, что они окупятся. Поэтому расчет такой: пусть урожай будет меньше, но и затрат будет меньше. В какой-то мере в этом есть своя логика. Я бы согласился, что вначале надо решить первые два условия: обеспечить чистоту поля от сорняков и обеспечить хорошее увлажнение почвы. На этом фоне удобрения обязательно дадут отдачу. Конечно, разбрасывать большие дозы удобрений в пар, как было в добрые советские времена, сегодня совершенно неприемлемо. Это уж точно неэкономично.

Все остальные детали агротехники также существенны, в особенности, когда не хватает влаги. В засуху можно потерять много от небрежности и неточности.

Например, весной я писал, что не надо сеять глубоко. А летом слышал от некоторых товарищей такие комментарии: «Вот посеял по пару мелко - и не получил всходов». От другого товарища я слышал, что у него выдуло семена рапса, заделанные мелко по пару. На это я должен уточнить, что не надо сеять глубоко, если можно получить всходы при мелкой заделке семян. Действительно, весной этого года верхний слой почвы на парах был сухой, так как он не был защищен пожнивными остатками. Поэтому при сильных ветрах пар подвергался ветровой эрозии, и происходило выдувание верхнего слоя почвы, иногда вместе с семенами. Это еще одно доказательство того, что пар не нужен! Я читал про одного канадского фермера, до которого дошло, что пар вреден только после того, как он бульдозером начал растаскивать по полю почву с огромной высоты наноса, образовавшегося на границе с соседом.

А у нас все еще называют зернопаровой севооборот научно обоснованным?! Наверное, не откажемся от него, пока не выдует все до основания. Потом начнем принимать программы по восстановлению плодородия почвы и требовать большие финансовые ресурсы на это. Не понимая того, что потерянную за несколько часов ветровой эрозии почву не восстановить и за сто лет. Четверть века пишу и говорю об этом, есть сдвиги в практике, но где-то там наверху пока все остается без существенных изменений. Как говорил Абай: «Ойланар елдің сиқы жоқ» (Нет никаких признаков того, что люди о чем-то задумываются).

Газета "КазахЗерно.kz" №36 (64)

Мехлис Сулейменов

с автором можно связаться по адресу:

kazakhzerno.ans@gmail.com

Информационное Агентство «Казах-Зерно»