О сдаче Соледара… Дежавю?

На модерации Отложенный

Soledar

 


Микроскопические продвижения день за днём увенчались…

Ну, собственно, тем, чем должны были, тем и увенчались.

День за днём «военкоры» твердили: мол, хотя информация о полном освобождении Соледара пока НЕ соответствуют действительности, положение украинских формирований в населённом пункте становится критическим.

И Бог весть сколько дней повторялась эта мантра…

 

Но вот внезапно пришло подтверждение.

Украинский президент Владимир Зеленский… неожиданно сообщил, что российские войска начали новый мощный штурм Соледара — вероятно, решающий.

 

И ещё более неожиданно заявил, что «Битва за Донбасс» продолжается, а «благодаря стойкости воинов в Соледаре, для Украины выиграно дополнительное время и дополнительные силы».

 

Что как бы уже НЕ намекает, а красноречиво говорит.

Тем более, что по словам всё тех же российских «военкоров», город, за который сражаются бойцы ЧВК «Вагнер», находится в оперативном окружении, а командование ВСУ на данном участке фронта якобы приняло решение об эвакуации оставшихся частей.

 

Как отмечают ехидные языки, вероятно она пройдёт по сценарию «Азовстали».

Хотя учитывая последующие события, ехидство-то как раз надо бы убавить.

И вообще, параллели с весенней кампанией почему-то сами собой напрашиваются.

Тогда многие на российской стороне тоже были уверены, что вот надо лишь «дожать» под Мариуполем, за который шли многомесячные бои, «додавить» на заводе — и тогда у противной стороны всё посыпется.

 

Как все хорошо помнят, реальный ход последующих событий ничуть НЕ совпал с ожидаемым.

Ни в «переговорном» плане, ни тем более в военно-политическом.

Опять же, приходят от людей сведущих и такие мнения.

Мол, сейчас под Бахмутом, Кременной и Сватово гибнут тысячи украинских военных, но своими жизнями они дают время на оснащение трёх новых корпусов ВСУ, кои, по замыслу главкома Валерия Залужного, должны решить исход всей кампании 2023 года.

 

И, собственно, поэтому Штаты, Великобритания, ФРГ так спешат с поставками бронированной техники.

То есть, впереди — время новых «сложных решений»?

А кто будет принимать самое сложное?