Сбывшиеся прогнозы Маркса, Энгельса и Ленина

Александр Гачикус недавно отмечал:

«И возвеличивание революционного авторитета в ранг идола, и его огульное охаивание — это 2 стороны одной медали, 2 разновидности эксплуататорской идеологии» [1].

Яркое доказательство этому положению Гачикуса — произошедшее четверть века назад моментальное превращение российских империалистов из «верных ленинцев» в зоологических антикоммунистов.

Либералы, нацисты и другие враги марксизма постоянно спекулируют тем обстоятельством, что на данный момент не осуществился прогноз Маркса и Энгельса о крушении капитализма и замене его во всём мире социализмом и коммунизмом. Учёные лакеи буржуазии делают на этом основании вывод: «Прогнозы Маркса не подтвердились». Не рановато ли роете могилу своим могильщикам, господа реакционеры?

Давайте вспомним о тех прогнозах Маркса, Энгельса и Ленина, которые сбылись с исключительной точностью. Либералам и прочей идеологической обслуге империализма заранее рекомендуем запастись валидолом.

Маркс в 1858 году предсказал крушение Второй империи во Франции:

«С исчезновением экономического процветания и обычно сопутствующего ему политического индифферентизма исчезнет также всякий предлог для дальнейшего существования Второй империи» [2].

Это предсказание Маркса сбылось спустя 12—13 лет.

В том же 1858 году Маркс предупреждал:

«Единственная возможность отсрочить революцию во Франции заключается в европейской войне. В такой войне Россия, Франция и Сардиния соединились бы против Австрии» [3].

Этот прогноз Маркса полностью оправдался менее чем через полгода, в апреле 1859 года.

Комментируя в том же 1858 году подготовлявшуюся тогда и произошедшую через два с небольшим года отмену крепостного права в России, Маркс заявил:

«...нельзя освободить угнетенный класс, не причинив ущерба классу, существующему за счет его угнетения, и не внося одновременно разложения во всю надстройку государства, покоящуюся на таком мрачном социальном фундаменте» [4].

Кто может отрицать, что вся последующая полувековая история после отмены крепостного права, закончившаяся крахом царизма, всецело подтвердила этот прогноз Маркса?

В той же статье Маркс высказал уверенность в том, что отмена крепостного права произойдёт в самое ближайшее время, что Александр II не посмеет отложить её в долгий ящик:

«Начать свое царствование с очевидного поражения и позора, да еще открыто нарушить обещания, данные крестьянам во время войны, — отважиться на такой шаг было бы слишком опасно даже для царя» [5].

Энгельс в 1890 году с поразительной точностью обрисовал основные контуры будущей мировой империалистической войны 1914—1918 годов:

«Современное положение Европы определяется тремя фактами: 1) аннексией Эльзас-Лотарингии Германией; 2) стремлением царской России к Константинополю; 3) все жарче разгорающейся во всех странах борьбой между пролетариатом и буржуазией, показателем которой служит наблюдающийся повсюду подъем социалистического движения.

Двумя первыми фактами обусловливается современное разделение Европы на два больших военных лагеря. Германская аннексия превратила Францию в союзницу России против Германии, царская угроза Константинополю превращает Австрию и даже Италию в союзницу Германии (Италия до 1915 года входила в блок Центральных держав. — Ред.). Оба лагеря готовятся к решительной борьбе, к войне, какой еще не видел мир, к войне, в которой друг другу будут противостоять от десяти до пятнадцати миллионов вооруженных бойцов. Только два обстоятельства препятствовали тому, что эта страшная война до сих пор не разразилась: во-первых, неслыханно быстрое развитие военной техники, при котором каждый изобретенный образец оружия оказывается превзойденным новыми изобретениями раньше, чем его успеют ввести хотя бы только в ОДНОЙ армии, и, во-вторых, абсолютная невозможность рассчитать шансы, полная неизвестность, кто же в конце концов выйдет победителем из этой гигантской борьбы» [6].

Много ли господа «критики» марксизма найдут людей, которые за четверть века с такой же точностью предсказывали будущую мировую войну?

Далее. Революционные события 1917—1918 годов в Европе явились яркой демонстрацией того, какими пророческими были слова Энгельса о том, что крушение русского царизма является необходимым предварительным условием для крушения германской и австрийской монархий:

«Раз царизм будет раздавлен, вслед за ним погибнет, рухнет, лишившись его сильнейшей поддержки, злосчастная держава, представляемая ныне Бисмарком. Австрия распадется на части, так как будет утрачен единственный смысл ее существования: быть помехой самим фактом своего существования воинствующему царизму в его стремлении поглотить разрозненные народности Карпат и Балкан; Польша возродится» [7].

Впоследствии, как известно, сбылось и предсказание Энгельса о том, что Украина «свободно выберет свою политическую позицию» [8].

Однако Энгельс предвидел не только мировую войну и победу революции, сметшей три европейские монархии, но и помощь европейских правительств русским белогвардейцам:

«В тот день, когда падет царская власть, этот последний оплот общеевропейской реакции,— в этот день во всей Европе подует совсем другой ветер. Ибо реакционные правительства Европы прекрасно понимают, что, несмотря на все их препирательства с царем из-за Константинополя и т. д., может наступить такой момент, когда они охотно швырнут ему Константинополь, Босфор, Дарданеллы и все, что он только потребует, лишь бы он защитил их от революции. Поэтому в тот день, когда сам этот главный оплот перейдет в руки революции, реакционные правительства Европы потеряют последние остатки самоуверенности и спокойствия; им тогда придется рассчитывать лишь на свои собственные силы и они скоро почувствуют, насколько это меняет положение. Возможно, они решатся даже на то, чтобы послать свои войска для восстановления царской власти, — какая ирония всемирной истории!» [9].

А вы сможете с такой же точностью предсказать грядущие события, господа «критики» Маркса и Энгельса?

Предвидел Энгельс и всю трагедию российской деревни после революции и в период коллективизации, уходящую своими корнями в вековую расейскую отсталость:

«…поскольку Россия — ПОСЛЕДНЯЯ страна, захваченная крупной капиталистической промышленностью, и в то же время страна с ВЕСЬМА МНОГОЧИСЛЕННЫМ КРЕСТЬЯНСКИМ НАСЕЛЕНИЕМ, чем любая другая страна, потрясение, произведенное этим экономическим переворотом, должно оказаться здесь гораздо более сильным и острым, чем где бы то ни было. Процесс замещения не менее 500000 помещиков и около 80 миллионов крестьян новым классом БУРЖУАЗНЫХ земельных собственников может быть осуществлен лишь ценою страшных страданий и потрясений» [10].

Между гражданской войной 1917—1922 годов и коллективизацией начала 1930-х годов есть принципиальная разница. В первом случае экспроприацию осуществляли рабочие и крестьяне по отношению к капиталистам и помещикам. Во втором случае новая советская буржуазия экспроприировала крестьян. Однако к этим событиям в равной степени применимы вышеизложенные слова Энгельса. Царизм и либеральная буржуазия не решили аграрный вопрос. Между тем, помимо крестьянского вопроса, в жизни России за столетия царизма накопился целый ворох других нерешённых вопросов. Советская власть разрешила их по-своему. Когда делают операцию на больной организм, всегда больно. И наркоз в прошлом зачастую оказывался непозволительной роскошью. Это, однако, не означает оправдания для сталинской клики, проводившей коллективизацию в интересах гонки вооружений и завоевания мирового господства российского империализма. Не в России, а на национальных окраинах СССР коллективизация происходила в наиболее жестоких и циничных формах.

Предвидел Энгельс и неизбежность вырождения основанной на товарно-денежных отношениях «коммуны» Дюринга в обычную буржуазную республику:

«На мировом рынке золото и серебро остаются МИРОВЫМИ ДЕНЬГАМИ, всеобщим покупательным и платёжным средством, абсолютным общественным воплощением богатства.

А вместе с этой ролью благородного металла возникает для отдельных членов хозяйственной коммуны новый мотив к образованию сокровищ, к обогащению, к ростовщичеству, — мотив, толкающий на то, чтобы свободно и независимо лавировать как по отношению к коммуне, так и за её рубежом, реализуя на мировом рынке накопленное частное богатство. Ростовщики превращаются в торговцев средствами обращения, в банкиров, в господ, владеющих средствами обращения и мировыми деньгами, а следовательно, в господ, захвативших в свои руки производство и самые средства производства, хотя бы эти последние ещё много лет продолжали фигурировать номинально как собственность хозяйственной и торговой коммуны. Но тем самым эти превратившиеся в банкиров собиратели сокровищ и ростовщики становятся также господами самой хозяйственной и торговой коммуны. «Социалитет» г-на Дюринга в самом деле весьма существенно отличается от «туманных представлений» других социалистов. Он не преследует никакой другой цели, кроме возрождения крупных финансистов; под их контролем и для их кошельков коммуна будет самоотверженно изнурять себя работой, — если она вообще когда-нибудь возникнет и будет существовать. Единственным для неё спасением могло бы явиться лишь то, что собиратели сокровищ предпочтут, быть может, при помощи своих мировых денег не медля ни минуты… сбежать из коммуны» [11].

Кто, кроме сумасшедших, может отрицать, что именно так и произошло с СССР?

Рассмотрим, наконец, прогнозы, данные Лениным.

100 лет назад, в январе 1917 года, когда ещё никто не знал, где именно прорвётся фронт международного империализма, Ленин провозгласил:

«...русская революция — именно благодаря своему пролетарскому характеру в том особом значении этого слова, о котором я уже говорил, — остается ПРОЛОГОМ грядущей европейской революции».

Но там же Ленин сказал, что революция неизбежна и в других странах Европы:

«Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией. Чудовищные ужасы империалистской войны, муки дороговизны повсюду порождают революционное настроение, и господствующие классы — буржуазия, и их приказчики — правительства, все больше и больше попадают в тупик, из которого без величайших потрясений они вообще не могут найти выхода» [12].

Эти исторические предвидения Ленина блестяще оправдались.

Сбылось и другое предсказание Ленина:

«...неизбежна война между Америкой и Японией» [13]. 

«...все видят, что новая... война неизбежна, если у власти останутся империалисты и буржуазия. Между Японией и Америкой вырастают новые споры и конфликты. Они подготовлены десятилетиями дипломатической истории обеих стран. Войны неизбежны на почве частной собственности» [14].

Много ли читатель найдёт буржуазных политиков, которые бы в 1920 году с такой же безапелляционностью предсказывали неизбежность войны, случившейся спустя 20 лет?

Не представляла для Ленина секрета и возможность буржуазного перерождения советского государства — при длительном использовании красного флага:

«...что такое новая экономическая политика большевиков — эволюция или тактика? Так поставили вопрос сменовеховцы...

Некоторые из них прикидываются коммунистами, но есть люди более прямые, в том числе Устрялов... Он не соглашается со своими товарищами и говорит: «Вы там насчет коммунизма как хотите, а я утверждаю, это у них не тактика, а эволюция». Я думаю, что этот Устрялов этим своим прямым заявлением приносит нам большую пользу. Нам очень много приходится слышать, мне особенно по должности, сладенького коммунистического вранья, «комвранья», кажинный день, и тошнехонько от этого бывает иногда убийственно. И вот, вместо этого «комвранья» приходит номер «Смены Вех» и говорит напрямик: «У вас это вовсе не так, это вы только воображаете, а на самом деле вы скатываетесь в обычное буржуазное болото, и там будут коммунистические флажки болтаться со всякими словечками». Это очень полезно, потому что в этом мы видим уже не простой перепев того, что мы постоянно кругом себя слышим, а просто классовую правду классового врага... «Я за поддержку Советской власти в России, — говорит Устрялов, хотя был кадет, буржуа, поддерживал интервенцию, — я за поддержку Советской власти, потому что она стала на дорогу, по которой катится к обычной буржуазной власти».

Это очень полезная вещь, которую, мне кажется, необходимо иметь в виду... Такие вещи, о которых говорит Устрялов, возможны, надо сказать прямо» [15].

Предвидел Ленин и то, что СССР, в том виде, в каком его создавал Сталин, на практике выродится в новое издание царской тюрьмы народов [16].

Но стремительно перерождавшаяся партия, конечно же, не прислушалась к этим предостережениям Ленина.

В 1970 году вождь албанского народа Энвер Ходжа писал:

«Вся надстройка Советского Союза впала в хаос бур­жуазного разложения, окутанного мнимой марксистской вуалью. Союз различных национальностей и республик, образующих Советский Союз, достигнутый марксистско-ленинским путем, больше не может быть сохранен капи­талистическим путем. Современный ревизионизм разжигает национализм и великорусский шовинизм, поощряет господство великих национальностей над малыми, душит любую демократическую свободу, ибо он лик­видировал диктатуру пролетариата, создал сословие эксплуататоров с их эксплуататорскими капиталистическими экономическими аппаратами и военно-репрессивную силу на службе у этого реставрированного режима» [17].

А Путин ещё хнычет, что СССР можно было сохранить «демократическим» (то есть капиталистическим!) путём! Вот типичный пример политического «деятеля», уже неспособного ничему научиться.

Именно марксистская доктрина, которой либеральные мещане никогда не понимали, предвидела неизбежность, при известных исторических условиях, сталинизма, со всей его свитой преступлений. Та же доктрина задолго до того предсказала неизбежность крушения буржуазной демократии. Между тем либералы оказались застигнуты гитлеризмом и сталинизмом врасплох, так же, как они были застигнуты врасплох Февралём и Октябрём 1917 года. Застигнуты они были врасплох и прошлогодней победой Трампа в США, которую мы с самого начала считали вполне возможной.

Марксистская доктрина поможет нам безболезненно воспринять и будущие политические потрясения и быстро сориентироваться в них. Мы готовы к будущим схваткам и взрывам. Наши враги будут повержены, а мы выйдем победителями. Революционное переустройство всего мира будет осуществлено. Мы не заплачем, если это не произойдёт прямо при нашей жизни. Но наши враги уже не смогут ни плакать, ни тем более смеяться, когда наша всемирно-историческая победа осуществится в полном объёме.

[1] Письмо Александра Гачикуса Герману Ахметшину 12 января 2017 года.

[2] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 12, стр. 411.

[3] Там же, стр. 679.

[4] Там же, стр. 606.

[5] Там же, стр. 607.

[6] Там же, т. 22, стр. 48 (курсив Энгельса. — Ред.).

[7] Там же, т. 37, стр. 4—5.

[8] Там же, стр. 5.

[9] Там же, т. 22, стр. 51.

[10] Там же, т. 39, стр. 34—35 (курсив Энгельса. — Ред.).

[11] Там же, т. 20, стр. 316 (курсив Энгельса. — Ред.).

[12] В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 30, стр. 327 (курсив Ленина. — Ред.).

[13] Там же, т. 37, стр. 66.

[14] Там же, т. 40, стр. 210—211.

[15] Там же., т. 45, стр. 93—94.

[16] См. там же, стр. 357.

[17] Энвер Ходжа, «Сверхдержавы. 1959—1984. Из Политического дневника», издательство «8 Нентори», Тирана, 1986, стр. 280.