Предсмертные фальшивки

На модерации Отложенный

12 марта 1938 года после заслушивания последних защитительных речей подсудимых и последующего предварительного совещания председательствующие Военной Коллегии Верховного Суда приняли решение огласить окончательный вердикт, по делу право-троцкистского блока.

Вот он, приговор советского суда.

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР в составе:

Председательствующего — Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР армвоенюриста В.В. Ульрих.

Членов: Заместителя Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР корвоенюриста И.О. Матулевича и Члена Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР диввоенюриста Б.И. Иевлева.

При секретаре — военном юристе 1-го ранга А.А. Батнер.

С участием государственного обвинителя — Прокурора Союза ССР тов. А.Я. Вышинского и членов Московской коллегии защитников т. т. И.Д. Брауде и Н.В. Коммодова — в открытом судебном заседании, в городе Москве, 2—13 марта 1938 г., рассмотрела дело по обвинению:

1.    Бухарина Николая Ивановича, 1888 года рождения;

2.    Рыкова Алексея Ивановича, 1881 года рождения;

3.    Ягоды Генриха Григорьевича, 1891 года рождения;

4.    Крестинского Николая Николаевича, 1883 года рождения;

5.    Раковского Христиана Георгиевича, 1873 года рождения;

6.    Розенгольца Аркадия Павловича, 1889 года рождения;

7.    Иванова Владимира Ивановича, 1893 года рождения;

8.    Чернова Михаила Александровича, 1891 года рождения;

9.    Гринько Григория Федоровича, 1890 года рождения;

10.    Зеленского Исаака Абрамовича, 1890 года рождения;

11.    Бессонова Сергея Алексеевича, 1892 года рождения;

12.    Икрамова Акмаля, 1898 года рождения;

13.    Ходжаева Файзуллы, 1896 года рождения;

14.    Шаранговича Василия Фомича, 1897 года рождения;

15.    Зубарева Прокопия Тимофеевича, 1886 года рождения;

16.    Буланова Павла Петровича, 1895 года рождения;

17.    Левина Льва Григорьевича, 1870 года рождения;

18.    Плетнева Дмитрия Дмитриевича, 1872 года рождения;

19.    Казакова Игнатия Николаевича, 1891 года рождения;

20.    Максимова-Диковского Вениамина Адамовича (Абрамовича), 1900 года рождения и

21.    Крючкова Петра Петровича, 1889 года рождения

— всех в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58^1а, 58², 58⁷, 58⁸, 58⁹ и 58¹¹ УК РСФСР, а Иванова, Зеленского и Зубарева, кроме того, в преступлениях, предусмотренных ст. 58¹³ УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено:

Подсудимые Бухарин, Рыков, Ягода, Крестинский, Розенгольц, Гринько, Шарангович, Ходжаев, Икрамов, Иванов, Зубарев, Зеленский и Чернов, являясь непримиримыми врагами Советской власти, в 1932—1933 гг. по заданию разведок враждебных к СССР иностранных государств организовали заговорщическую группу под названием «право-троцкистский блок», который объединил подпольные антисоветские группы троцкистов, правых, зиновьевцев, меньшевиков, эсеров, буржуазных националистов Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, Средне-Азиатских республик.

«Право-троцкистский блок» поставил своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии путем диверсионно-вредительской, террористической, шпионско-изменнической деятельности, направленной на подрыв экономической и оборонной мощи Советского Союза и содействие иностранным агрессорам в поражении и расчленении СССР.

Лишенные всякой опоры внутри СССР, руководители «право-троцкистского блока» с целью осуществления своих преступных замыслов заключили через врага народа Л. Троцкого и отдельных участников антисоветского «право-троцкистского блока» соглашение с представителями некоторых иностранных государств о вооруженной помощи в свержении Советской власти в СССР на условиях его расчленения и отторжения от СССР Украины, Белоруссии, Приморья, Средне-Азиатских и Закавказских республик — в пользу упомянутых иностранных государств.

Этот изменнический сговор «право-троцкистского блока» с представителями иностранных государств облегчался тем, что руководящие участники антисоветского заговора являлись прямыми агентами иностранных разведок и осуществляли на протяжении многих лет шпионскую деятельность в пользу этих разведок.

Крестинский по прямому заданию врага народа — агента германской и английской разведок Л. Троцкого вступил в изменническую связь с германским рейхсвером в 1921 г. и был германским шпионом до дня своего ареста в 1937 г., получая за свою шпионскую работу и на преступную деятельность троцкистской организации по 250.000 германских марок золотом ежегодно.

Розенгольц начал шпионскую работу для германского генерального штаба в 1923 году, для английской разведки в 1926 г.

Раковский являлся агентом английской разведки с 1924 г. и японским шпионом с 1934 г.

Чернов начал шпионскую работу в пользу Германии в 1928 г., связавшись с германской разведкой при содействии известного меныпевика-эмигранта Дана.

Шарангович был завербован и переброшен польской разведкой для шпионской работы в СССР в 1921 г. и был польским шпионом до дня своего ареста.

Гринько являлся германским и польским шпионом с 1932 г.

По заданию врага народа Л. Троцкого и руководящих участников «право-троцкистского блока» — Бухарина, Рыкова и Ягоды — члены «правотроцкистского блока» Розенгольц, Крестинский, Раковский, Гринько и Бессонов в явно изменнических целях вступили в непосредственные сношения с представителями враждебных СССР иностранных государств и вели с ними переговоры о формах помощи иностранным агрессорам в случае их нападения на Советский Союз (организация террористических и диверсионно-вредительских актов, шпионаж).

Руководители «право-троцкистского блока», в том числе Рыков, Бухарин и Ягода, были не только полностью осведомлены о шпионской деятельности своих соучастников, но всячески поощряли расширение шпионских связей и сами давали указания участникам «право-троцкистского блока» при их изменнических переговорах с представителями иностранных государств, форсируя подготовку иностранной интервенции.

По прямым директивам иностранных разведок участники «право-троцкистского блока» организовали диверсионно-вредительские группы, охватив ими ряд предприятий промышленности, транспорта, сельского хозяйства и системы товарооборота, и вели разрушительную деятельность, имея своей задачей парализовать хозяйственную жизнь страны и ослабить обороноспособность Советского Союза.

По указаниям японской разведки участники «право-троцкистского блока» организовали в Дальне-Восточном крае крушение поезда с воинским грузом на станции Волочаевка и поезда № 501 на перегоне Хор-Дормидонтовка, а также совершили несколько диверсий на шахтах в Сучане. Все эти диверсии сопровождались человеческими жертвами.

По директиве врага народа Л. Троцкого и на основе сговора с представителями иностранных государств Розенгольц проводил в системе Наркомвнешторга вредительскую работу, направленную на оказание помощи Германии и Японии и сопровождавшуюся нанесением экономического ущерба СССР. Кроме того, Розенгольц путем различных валютных комбинаций систематически финансировал Троцкого.

Чернов по заданию германской разведки и указаниям Рыкова использовал свое ответственное служебное положение в земельных органах СССР для организации через своих сообщников ряда крупных диверсионно-вредительских актов по снижению урожайности сельскохозяйственных культур и порче сельскохозяйственных мобилизационных запасов, по сокращению поголовья конского состава и крупного рогатого скота, в частности путем искусственного распространения эпизоотии, причем только в Восточной Сибири в 1936 г. в результате этого пало около 25.000 лошадей.

Гринько по заданию руководителей «право-троцкистского блока» и германской разведки, с целью вызвать недовольство населения и тем самым облегчить вербовку своих сторонников, проводил в системе Народного Комиссариата Финансов широкую вредительскую работу, которая выражалась в задержке выплаты заработной платы, плохом обслуживании населения сберегательными кассами, незаконном взимании некоторых налогов с крестьян и других вредительских мероприятий.

Шарангович, являясь одним из руководителей белорусской национал-фашистской организации, по заданию польских разведывательных органов и руководителей «право-троцкистского блока» — Рыкова и других, развернул широкую диверсионно-вредительскую деятельность в области сельского хозяйства, животноводства и промышленности Белоруссии, облегчая тем самым осуществление задач агрессоров в случае их вооруженного нападения на БССР.

Икрамов и Ходжаев по указанию Бухарина развернули большую диверсионно-вредительскую работу в разных отраслях народного хозяйства Узбекистана с целью вызвать недовольство населения и тем самым создать благоприятные условия для подготовки в период иностранной интервенции вооруженных выступлений против Советской власти.

Зеленский организовал в Центросоюзе и в системе потребительской кооперации вредительские группы и при их помощи, с целью вызвать недовольство населения, запутывал планирование товаров, задерживал продвижение их в деревню, портил и гноил продукты питания, подбрасывал в них стекло и гвозди, умышленно срывал обеспечение предметами первой необходимости низовой торговой сети кооперации.

Иванов по заданию Бухарина проводил вредительско-диверсионную деятельность в лесном хозяйстве Северного края.

Зубарев, являясь активным участником подпольной организации правых, по заданию Рыкова занимался вредительством в сельском хозяйстве в ряде областей РСФСР.

Наряду с активной диверсионно-вредительской деятельностью, участники «право-троцкистского блока» по заданию германской, японской и польской разведок под непосредственным руководством Рыкова и Бухарина и при активном участии Иванова, Ходжаева, Икрамова, Зубарева, Шаранговича, Гринько и Зеленского подготовляли в Сибири, на Северном Кавказе, в Украине, Белоруссии, Узбекистане и в других местностях Советского Союза бандитско-повстанческие кулацкие кадры для организации вооруженных выступлений в тылу Красной Армии к началу интервенции против СССР.

В целях расширения бандитско-повстанческой кулацкой базы, по решению руководителей «право-троцкистского блока», Бухарин установил организационные связи с подпольным ЦК эсеровской организации, действовавшей в СССР, а также с закордонным ЦК эсеров.

По прямому сговору с иностранными разведками и по заданию врага народа Л. Троцкого «право-троцкистский блок» организовал ряд террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства.

В 1934 г. один из руководящих участников «право-троцкистского блока» Рыков лично создал террористическую группу для подготовки и совершения  террористических актов в отношении товарищей Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова.

В августе 1937 г. Розенгольц лично пытался совершить террористический акт в отношении товарища Сталина, для чего неоднократно добивался у него приема.

Злодейское убийство С.М. Кирова, осуществленное 1-го декабря 1934 г. ленинградским троцкистско-зиновьевским террористическим центром, как это установлено предварительным и судебным следствием по данному делу, было организовано по решению «право-троцкистского блока», причем непосредственное участие в организации этого террористического акта принимал подсудимый Ягода, который дал специальные указания своим соучастникам, работавшим в Ленинградском управлении НКВД, не препятствовать совершению этого преступления.

По указанию врага народа Л. Троцкого руководители «право-троцкистского блока» в 1934 г. приняли решение убить великого пролетарского писателя Максима Горького.

Этот чудовищный террористический акт было поручено организовать Ягоде, который, посвятив в цели заговора домашнего врача М. Горького — доктора Левина, а затем врача Плетнева, поручил им путем вредительских методов лечения добиться смерти М. Горького, что и было выполнено при руководящем участии в этом преступном деле доктора Левина. Активное участие в этом злодеянии принимали участники «право-троцкистского блока» б. секретарь М. Горького — Крючков и б. секретарь НКВД — Буланов.

По решению руководителей «право-троцкистского блока» Ягода организовал методами вредительского лечения убийство председателя ОГПУ тов. В.Р. Менжинского и заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР тов. В.В. Куйбышева, причем в совершении террористического акта в отношении тов. Куйбышева непосредственное участие принимали Левин и б. секретарь Куйбышева, участник подпольной организации правых с 1928 г., Максимов-Диковский, а в совершении террористического акта в отношении В.Р. Менжинского непосредственное участие принимали Буланов и завербованный Ягодой и Левиным в заговорщическую группу врач Казаков.

Кроме того, установлено, что Левин и Крючков, по прямому заданию Ягоды, вредительскими методами лечения умертвили сына А.М. Горького — М.А. Пешкова.

В связи с назначением в сентябре 1936 г. тов. Н.И. Ежова народным комиссаром внутренних дел СССР «право-троцкистский блок», опасаясь полного разоблачения и разгрома антисоветских кадров, поручил Ягоде совершить террористический акт в отношении тов. Н.И. Ежова.

Выполняя это злодейское поручение, Ягода при непосредственном участии Буланова покушался осенью 1936 г. на жизнь тов. Н.И. Ежова путем постепенного отравления его организма специально приготовленным для этого ядом, вследствие чего был нанесен значительный ущерб здоровью Н.И. Ежова.

Кроме того, установлено, что Бухарин по решению центра антисоветской организации правых еще в 1930 г. договорился с эсером-боевиком — организатором убийства тов. Володарского и покушения на жизнь В.И. Ленина в 1918 г. — Семеновым о создании им ряда террористических групп для подготовки и совершения террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства.

Также установлено, что в 1918 г. Бухарин и возглавляемая им группа «левых коммунистов», совместно с Троцким и «левыми» эсерами, организовали заговор против Советского правительства.

Бухарин и его сообщники по заговору имели целью сорвать Брестский договор, свергнуть Советское правительство, арестовать и убить В.И. Ленина, И.В. Сталина и Я.М. Свердлова и сформировать новое правительство из бухаринцев, троцкистов и «левых» эсеров.

Выполняя план заговора, «левые» эсеры в июле 1918 г., с ведома и согласия Бухарина, подняли в Москве мятеж с целью свержения Советского правительства; при этом установлено, что совершенное эсеркою Каплан 30-го августа 1918 г. покушение на жизнь В.И. Ленина явилось прямым результатом преступных замыслов «левых коммунистов» во главе с Бухариным и их сообщников «левых» и правых эсеров.

Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимые по данному делу — Зеленский, Иванов и Зубарев вступили на путь борьбы с революционным движением рабочего класса еще в годы царизма.

Зеленский состоял агентом-провокатором самарского жандармского управления с 1911 по 1913 г.

Иванов состоял агентом-провокатором охранного отделения и жандармского управления в Москве и других городах с 1911 по 1916 г.

Зубарев, будучи завербован в число агентов-провокаторов в гор. Котельниче в 1908 г., занимался провокаторской деятельностью до 1917 г.

Таким образом, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР установила виновность: 

1. Бухарина Н.И.,

2. Рыкова А.И.,

3. Ягоды Г.Г.,

4. Крестинского Н.Н.,

5. Раковского Х.Г.,

6. Розенгольца А.П.,

7. Иванова В.И.,

8. Чернова М.А.,

9. Гринько Г.Ф.,

10. Зеленского И.А.,

11. Бессонова С.А., 

12. Икрамова А.,

13. Ходжаева Ф.,

14. Шаранговича В.Ф.,

15. Зубарева П.Т., 

16. Буланова П.П.,

17. Левина Л.Г.,

18. Плетнева Д.Д.,

19. Казакова И.Н.,

20. Максимова-Диковского В.А.

 21. Крючкова П.П. — в том, что они, являясь активными участниками заговорщической группы под названием «право-троцкистский блок», действовавшей по прямым заданиям разведок иностранных государств, проводили изменническо-шпионскую, диверсионно-вредительскую, террористическую деятельность, провоцируя военное нападение на СССР этих государств с целью поражения и расчленения Советского Союза и отторжения от него Украины, Белоруссии, Средне-Азиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана, Приморья на Дальнем Востоке — в пользу враждебных СССР иностранных государств, имея своей конечной целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя и восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии, то есть в совершении тягчайших государственных преступлений, предусмотренных ст.ст. 58^1а, 58², 58⁷, 58⁸, 58⁹, 58¹¹ УК РСФСР, а Иванова, Зеленского и Зубарева, кроме того, в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58¹³УК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР,

Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила:

1.    Бухарина Николая Ивановича,

2.    Рыкова Алексея Ивановича,

3.    Ягоду Генриха Григорьевича,

4.    Крестинского Николая Николаевича,

5.    Розенгольца Аркадия Павловича,

6.    Иванова Владимира Ивановича,

7.    Чернова Михаила Александровича,

8.    Гринько Григория Федоровича,

9.    Зеленского Исаака Абрамовича,

10.    Икрамова Акмаля,

11.    Ходжаева Файзуллу,

12.    Шаранговича Василия Фомича,

13.    Зубарева Прокопия Тимофеевича,

14.    Буланова Павла Петровича,

15.    Левина Льва Григорьевича,

16.    Казакова Игнатия Николаевича,

17.    Максимова-Диковского Вениамина Адамовича (Абрамовича) и

18.    Крючкова Петра Петровича

к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества.

19.    Плетнева Дмитрия Дмитриевича, как не принимавшего непосредственно активного участия в умерщвлении т.т. В.В. Куйбышева и А.М. Горького, хотя и содействовавшего этому преступлению — к тюремному заключению на двадцать пять лет с поражением в политических правах на пять лет по отбытии тюремного заключения и с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества.

20.    Раковского Христиана Георгиевича и

21.    Бессонова Сергея Алексеевича —

как не принимавших прямого участия в организации террористических и диверсионно-вредительских действий — к тюремному заключению сроком:

Раковского на двадцать лет и Бессонова на пятнадцать лет с поражением  каждого в политических правах на пять лет по отбытии тюремного заключения и с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества.

Срок тюремного заключения Плетневу, Раковскому и Бессонову исчислять со дня их ареста.

Председательствующий:

Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР

Армвоенюрист В. Ульрих

Члены:

Заместитель Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР

Корвоенюрист И. Матулевич

Член Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР

Диввоенюрист Б. Иевлев

 

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Объявляю судебное заседание Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР закрытым. 

 

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:

Армвоенюрист В. Ульрих

Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР

СЕКРЕТАРЬ:

Военный юрист 1-го ранга А.А. Батнер"

 

Трудно описать то, что происходило в зале суда после вынесения обвинительного вердикта. Трудно сказать, о чем думали обвиняемые, когда им зачитывали приговор. Ведь их сообщник, нарком ВД Н. И. Ежов обещал им жизнь.

Не от имени Сталина или советской власти, а от имени группы «правых», которую он сам возглавлял.

Михаил Фриновский так вспоминал об этом деле:

«Активно участвуя в следствии вообще, ЕЖОВ от подготовки этого процесса самоустранился. Перед процессом состоялись очные ставки арестованных, допросы, уточнения, на которых ЕЖОВ не участвовал.

Долго говорил он с ЯГОДОЙ, и разговор этот касался, главным образом, убеждения ЯГОДЫ в том, что его не расстреляют.

ЕЖОВ несколько раз беседовал с БУХАРИНЫМ и РЫКОВЫМ и тоже в порядке их успокоения заверял, что их ни в коем случае не расстреляют.

Раз ЕЖОВ беседовал с БУЛАНОВЫМ, причем беседу начал в присутствии следователя и меня, а кончил беседу один на один, попросив нас выйти. Причем БУЛАНОВ начал разговор в этот момент об отравлении ЕЖОВА. О чем был разговор, ЕЖОВ мне не сказал.

 Когда он попросил зайти вновь, то говорил: «Держись хорошо на процессе — буду просить, чтобы тебя не расстреливали». После процесса ЕЖОВ всегда высказывал сожаление о БУЛАНОВЕ.

Во время же расстрела ЕЖОВ предложил БУЛАНОВА расстрелять первым и в помещение, где расстреливали, сам не вошел.

Безусловно, тут ЕЖОВЫМ руководила необходимость прикрытия своих связей с арестованными лидерами правых, идущими на гласный процесс.»

Вот оно, что. Ежов говорил, что их не расстреляют, что он будет просить за них. А те за это молчали на суде. Они знали, что Ежов сам «правый» и скрывали это, не сказали это на суде когда у них была возможность.

Они молчали, они свою часть «сделки» выполнили. Но Ежов свою часть не выполнил, даже не собирался

 

Лидер "правых" Николай Ежов обещал обвиняемым жизнь, но предал их

 

Другой лидер "правых" Ефим Евдокимов также не спешил идти на помощь своим осужденным товарищам

 

Михаил Фриновский, ранее клявшийся в верности Ягоде, тоже не собирался спасать своего уже бывшего патрона

 

А ведь Ягода и Буланов его не сдали, хотя знали о его заговорщической деятельности. Фриновский сам так писал об этом:

«Можно привести десятки и сотни примеров, когда подследственные арестованные не выдавали лиц, связанных с ними по антисоветской работе.

Наиболее наглядными примерами являются заговорщики ЯГОДА, БУЛАНОВ, ЗАКОВСКИЙ, КРУЧИНКИН и др., которые, зная о моем участии в заговоре, показаний об этом не дали»

Помнится, когда то такое же было. когда в июне 1937 года судили Михаила Тухачевского и группу военных.

Тогда  сами обвиняемые (по край не мере Тухачевский и Якир) очень хорошо знали, что все их судьи (кроме Ульриха, Шапошникова и Буденного) были шпионами и заговорщиками.
Для судей сам суд представлял смертельную опасность, их ведь могли разоблачить прямо на суде. Какой нибудь Тухачевский или Якир прямо на судебном заседании могли сказать:

"Да мы заговорщики, да мы шпионы. Но судьи то сами кто! Товарищ Блюхер - японский шпион и правый заговорщик. товарищ Белов -- германский шпион. 
Товарищ Алкснис -- немецкий шпион и глава латышской антисоветской нац. организации. Товарищ Дыбенко -- заговорщик и американский, германский шпион"

Но тем не менее обвиняемые не разоблачили своих судей. Как уж кто, но я лично нахожу этому лишь одно объяснение -- их судьи обещали им жизнь в обмен на молчание.
Представьте , говорили примерно так им до начала суда :

"Вы главное на суде молчите и не называйте больше имен. Мы будем за вас просить, дадим вам 10-15 лет лагерей, организуем вам там тепличные условия. А потом через годик другой начнется война СССР и Германии. 
Сталинский с треском проиграет эту войну, мы наконец уберем Сталина, возьмем власть и вернем вас в Москву. Вы только наберитесь терпения. Все будет хорошо."

Но конечно для судей наличие таких крайне опасных свидетелей было не допустимо. Они приговорили их вышке и расстреляли почти сразу же.

На своем суде маршал Тухачевский говорил много, да все не о том

Он знал что его судьи сами шпоны и заговорщики, но промолчал об этом

Маршал В. Блюхер был заговорщиком и японским шпионом

Тухачевский знал это и не выдал его -- Блюхер "отблагодарил" его расстрельным вердиктом

Но Ягоде грех осуждать Фриновского в таком вероломном предательстве. Он ведь сам так поступал. Он должен был это помнить, то как он поступил с Зиновьевым и Каменевым. Вот как Ягода рассказывал об этом, на допросе 26 мая 1937 года:

«Летом 1936 г. из политизоляторов в Москву для привлечения к следствию по делу центра троцкистско-зиновьевского блока были доставлены Зиновьев и Каменев. Мне, как я уже говорил, нужно было с ними покончить: они все равно были уже провалены, третий раз привлекались; и я очень беспокоился, чтобы они где-нибудь на следствии не болтнули лишнего. Поэтому я счел необходимым поговорить с ними. Ясно, что ни на допросах, ни вызывать их в кабинет для разговора я не мог.

Поэтому я стал практиковать обход некоторых камер арестованных во внутренней тюрьме. Почти во все камеры я заходил вместе с начальником тюрьмы Поповым. К Зиновьеву и Каменеву (в отдельности к каждому) я тоже зашел, предупредив Попова, чтобы он остался за дверью.

За время 5-10 минут я успел предупредить Зиновьева и Каменева о том, кто арестован, какие имеются показания. Заявил им, что никаких данных о других центрах, принимавших участие в заговоре, тем более об общем центре, следствие не знает.

"Не все еще потеряно, ничего не выдавайте сами. Центр заговора действует. Вне зависимости от приговора суда вы вернетесь ко мне," - говорил я им. И Зиновьев и Каменев на следствии и на суде, как вы знаете, выполнили мои указания.

А после приговора они были расстреляны. Это было в августе 1936 г.»

Вот как было дело. Ягода пообещал Зиновьеву и Каменеву, что сделать все, чтоб их не расстреляли. Они вышли на открытый суд и молчали. Не выдали Ягоду. А потом их расстреляли, как и планировал сам Ягода

 

Ягода обещал жизнь Зиновьеву и Каменеву, если они не выдадут его на открытом суде и они его не выдали

А потом их расстреляли, как изначально планировал Ягода

 

Зиновьев и Каменев предали советскую власть, предали Сталина, а в конечном счете их предали их же собственные товарищи по право-троцкистскому блоку. Предатели взяли и предали предателей. Жестоко, прямо как бумеранг, вернувшийся к своему владельцу.

И также ровно было в марте 1938 г. Ежов обещал  Ягоде, Бухарину, Рыкову, Буланову жизнь, но он ровно также предал их всех

 

Когда Генрих Ягода услышал смертный приговор он наверняка понял, что Ежов его предал

Вспоминал ли тогда он Зиновьева, Каменева и др. людей, который он точно также предал?

 

Точно известно, что после оглашения гости начали расходится, а уже осужденных увезли обратно в Внутреннюю тюрьму на Лубянке. Их не стали расстреливать сразу же, по закону им полагалось право написать ходатайство о помиловании.

…………………………………….

История с последними днями жизни осужденных и приговоренных к расстрелу людей обросла мифами и лживыми утверждениями.

В 1950-е годы возник миф о первом «предсмертном» письме Бухарина, который тот якобы написал Сталину и тот хранил его в своем рабочем столе.

Но в совместном очерке братьев Медведевых, напечатанном в том же сборнике, о происхождении документа история пересказывается несколько иначе:

«В 1955 году, похоронив идею музея Сталина, Хрущёв решил передать дачу в Кунцево в собственность ЦК КПСС для создания здесь Дома творчества, то есть изолированной резиденции, в которой группы сотрудников аппарата ЦК могли бы уединяться для подготовки разных докладов и аналитических записок для Политбюро.

В связи с этим начали менять меблировку. Большую часть мебели самого Сталина выносили в обширные подземные помещения, созданные перед началом войны и во время войны как бомбоубежища.

Бывший помощник Хрущёва А.В.Снегов, с которым мы были знакомы, рассказывал, что при выносе письменного стола из бывшего кабинета Сталина под газетой, постеленной самим Сталиным на дно одного из ящиков, были случайно обнаружены пять писем Сталину. Снегов запомнил три из них. Одно из писем было продиктовано Лениным 5 марта 1923 года.

Это письмо, в котором Ленин требовал от Сталина извинений за грубое обращение с Н.К.Крупской, было вскоре прочитано как “новый документ” во время секретного доклада Хрущёва “О культе личности и его последствиях” на ХХ съезде КПСС в конце февраля 1956 года. Второе письмо было написано Бухариным, как предсмертное, перед самым расстрелом.

Оно кончалось словами: “Коба, зачем тебе нужна моя смерть?” Третье из найденных случайно писем было написано в 1950 году.»

Достаточно даже беглого знакомства со всей «историей», чтобы понять: оба медведевских свидетельства не согласуются друг с другом. По первому из них: «Короткое письмо начиналось словами: “Коба...”».

А согласно второму, письмо Бухарина теми же словами «кончалось». По одной версии автор письма обращается к Сталину, как и положено, из настоящего, зато в другом пишет о себе почему-то в прошедшем времени: «Коба, зачем тебе была нужна моя смерть?» — как если бы Бухарин отправил своё послание с того света!..

Две версии по-разному объясняют и то, как Снегову стало известно о письмах. По первой из них, Снегов «знакомился с документами о последних днях Бухарина», что подразумевает: ему удалось прочитать документы, связанные с только с самим Бухариным, но не с другими лицами.

По второй из версий выходит, что Снегов либо присутствовал при перевозке сталинского стола, и тогда же ему удалось увидеть письма, либо он увидел письма позже, когда их передали Хрущёву, или только слышал от последнего что-то о письмах Бухарина. И нигде Медведевы не осмеливаются утверждать, что Снегов воочию видел бухаринские документы, а среди них то самое «предсмертное письмо Бухарина».

Обе версии объединяет некая предполагаемая причастность к этой истории Снегова. В других принципиально важных деталях — в одной и той же книге! — несогласованности проявляются сплошь и рядом

. Хотите верьте, хотите нет, но невероятное теперь очевиднее очевидного: работы друг друга братья Медведевы просто не читают

Так было ли письмо? Нет, потому что:

1)      Нет никаких документальных подтверждений этой истории

2)      Материалы дела право-троцкистского блока не подтверждают наличие предсмертных писем

Петр Демичев непосредственно входивший в 1988 году в комиссию Политбюро по изучению дела Бухарина заявил так:

« Когда ему объявили, что он будет расстрелян, он написал Сталину записку: “Коба, зачем нужна тебе моя смерть”. В следственных материалах это нигде не фигурирует»

Непорядочность «респектабельных» историков-антикоммунистов тотчас становится очевидной, как только речь заходит о безответственной методе, с помощью которой сработаны россказни про предсмертное письмо Бухарина..

Но перед нами симптомы мошенничества куда больших масштабов — фальсификации истории СССР, демонизации большевистской партии и международного коммунистического движения в XX веке.

В своих пасквилях братья Медведевы часто ссылались на слухи и домыслы, которые очерняли Сталина

В числе домыслов было и "предсмертное" письмо Бухарина, которого никогда не было.

 

Это было первое «предсмертное письмо». Далее. В «перестройки»  в 1988 году в журнале «Знамя» были опубликованы воспоминания Анны Михайловны, которые вскоре были изданы книгой под названием «Незабываемое». Книга А. М. Лариной переведена и переиздана в нескольких странах.

Она в мемуарах привела, текст якобы предсмертного письма Бухарина, названного «Письмо будущему поколению руководителей партии»

Ларина так поясняла душе шипательную историю появления, этого письма:

«Февральско-мартовский Пленум 1937 года (который для Бухарина и Рыкова был только февральским) продолжал свою работу. Но до оглашения постановления комиссии Бухарин, очевидно, и Рыков на заседаниях пленума не присутствовали и оставались около трех суток дома.

Психологически Н.И. был готов к тому, что будет арестован и с жизнью придется расстаться. Тем не менее он, как никогда за эти мучительные месяцы "следствия", был собран. Надежду на оправдание при жизни он потерял и принял решение обратиться к потомкам: написать письмо будущему поколению руководителей партии - заявить о своей непричастности к преступлениям и просить о посмертном восстановлении в партии.

Мне было 23 года, и Н.И. был убежден, что я доживу до такого времени, когда смогу передать это письмо в ЦК.

Но, будучи уверен, что письмо его будет изъято при обыске, и опасаясь, что в случае обнаружения его я буду подвергнута репрессиям (что я буду репрессирована независимо от письма, Н.И. не предвидел), он просил меня выучить письмо наизусть, чтобы иметь возможность рукописный текст уничтожить.

Бухарин много раз шепотом читал мне свое письмо, а я должна была вслед за ним повторять, затем сама перечитывать и тихо повторять вслух. Ах, как он негодовал, когда я допускала неточность.

Наконец, убедившись, что письмо я запомнила твердо, рукописный текст уничтожил. Бухарин писал свое последнее обращение к партии, последнее обращение к людям на небольшом столике в нашей комнате. На этом же столе лежала папка с письмами Ленина, адресованными Бухарину, которые он с большим волнением перечитывал перед арестом.

Итак, Бухарин по свидетельству Лариной, еще на воле,, в устной форме передал супруге это письмо. Вот его текст:

 

Письмо Н.И. Бухарина "Будущему поколению руководителей партии"

 

БУДУЩЕМУ ПОКОЛЕНИЮ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ПАРТИИ

 

Ухожу из жизни. Опускаю голову не перед пролетарской секирой, должной быть беспощадной, но и целомудренной. Чувствую свою беспомощность перед адской машиной, которая, пользуясь, вероятно, методами средневековья, обладает исполинской силой, фабрикует организованную клевету, действует смело и уверенно.

Нет Дзержинского, постепенно ушли в прошлое замечательные традиции ЧК, когда революционная идея руководила всеми ее действиями, оправдывала жестокость к врагам, охраняла государство от всяческой контрреволюции.

Поэтому органы ЧК заслужили особое доверие, особый почет, авторитет и уважение. В настоящее время в своем большинстве так называемые органы НКВД - это переродившаяся организация безыдейных, разложившихся, хорошо обеспеченных чиновников, которые, пользуясь былым авторитетом ЧК, в угоду болезненной подозрительности Сталина, боюсь сказать больше, в погоне за орденами и славой творят свои гнусные дела, кстати, не понимая, что одновременно уничтожают самих себя - история не терпит свидетелей грязных дел!

Любого члена ЦК, любого члена партии эти "чудодейственные" органы могут стереть в порошок, превратить в предателя-террориста, диверсанта, шпиона. Если бы Сталин усомнился в самом себе, подтверждение последовало бы мгновенно.

Грозовые тучи нависли над партией. Одна моя ни в чем не повинная голова потянет еще тысячи невиновных. Ведь нужно же создать организацию, "бухаринскую организацию", в действительности не существующую не только теперь, когда вот уже седьмой год у меня нет и тени разногласий с партией, но и не существовавшую тогда, в годы "правой" оппозиции.

О тайных организациях Рютина и Угланова мне ничего известно не было. Я свои взгляды излагал вместе с Рыковым и Томским открыто. С восемнадцатилетнего возраста я в партии, и всегда целью моей жизни была борьба за интересы рабочего класса, за победу социализма.

В эти дни газета со святым названием "Правда" печатает гнуснейшую ложь, что якобы я, Николай Бухарин, хотел уничтожить завоевания Октября, реставрировать капитализм. Это неслыханная наглость. Это - ложь, адекватна которой по наглости, по безответственности перед народом была бы только такая: обнаружилось, что Николай Романов всю свою жизнь посвятил борьбе с капитализмом и монархией, борьбе за осуществление пролетарской революции.

Если в методах построения социализма я не раз ошибался, пусть потомки не судят меня строже, чем это делал Владимир Ильич. Мы шли к единой цели впервые, еще непроторенным путем.

Другое было время, другие нравы. В "Правде" печатался дискуссионный листок, все спорили, искали пути, ссорились и мирились и шли дальше вперед вместе. Обращаюсь к вам, будущее поколение руководителей партии, на исторической миссии которых лежит обязанность распутать чудовищный клубок преступлений, который в эти страшные дни становится все грандиознее, разгорается как пламя и душит партию.

Ко всем членам партии обращаюсь! В эти, быть может, последние дни моей жизни я уверен, что фильтр истории рано или поздно неизбежно смоет грязь с моей головы.

Никогда я не был предателем, за жизнь Ленина без колебания заплатил бы собственной. Любил Кирова, ничего не затевал против Сталина.

Прошу новое, молодое и честное поколение руководителей партии зачитать мое письмо на Пленуме ЦК, оправдать и восстановить меня в партии.

 Знайте, товарищи, что на том знамени, которое вы понесете победоносным шествием к коммунизму, есть и моя капля крови!»

..........................

Вот такой потэтичный, пафосный текст. Ничего не смущает?

В этом самом документе, адресованном «поколению руководителей» далекого будущего, Бухарин якобы просит о своем «оправдании и восстановлении в партии», что произошло в считанные недели и дни после публикации письма.

Что, как представляется, и есть наиболее вероятное время написания этого «послания». В глаза бросается и несоответствие взглядов автора письма и реального Бухарина времен февральско-мартовского Пленума 1937 года. Так, обращаясь к будущим руководителям партии, автор пишет немало горьких слов о Сталине.

Он отрицает все обвинения, даже то что знал о платформе Рютина. Но ведь он же сам признался, что знал об ней на февральско-мартовском пленуме и в своих письмах с утверждением невиновности.

Ведь действительно оставил это послание, то  получается вот что :

1)      Если Бухарин писал правду в «послании» -- тогда он лгал на пленуме ЦК в феврале 1937 г.

2)      Если Бухарин писал правду в «послании» -- тогда он лгал в своем письме 10.12.37 г, где «доказывал» свою невиновность

3)      Если Бухарин писал правду в «послании» -- то он лгал о своем хорошем отношении к Сталину

Особенно Бухарин в «послании» лжет про отношение к НКВД. Его истинное отношение к НКВД ярко характеризуют слова, сказанные в связи с казнью Зиновьева и Каменева.

В письме к Сталину от 27 августа 1936 года Бухарин пишет:

«Что мерзавцев расстреляли — отлично: воздух сразу очистился».

А всего через несколько дней, обращаясь на сей раз к Ворошилову, Бухарин называет Каменева «циником-убийцей», «омерзительнейшим из людей, падалью человеческой», и вновь добавляет:

«Что расстреляли собак — страшно рад»

 Ужасные слова! Нет ни одного свидетельства, в котором есть хоть что-то подобное со стороны Сталина!

И ясно почему: такие ругательства характерны для че- ловека, который вообще много болтает, кто «слишком щедр на уверения» (Гамлет. Акт 3, сцена 2).

Конечно же, столь «изысканные» выражения потребовались Бухарину, чтобы убедить Сталина, Ворошилова и других в том, сколь лживы обвинения, выдвинутые против него Зиновьевым и Каменевым на первом открытом процессе.

Вот так поступал настоящий Бухарин, а не автор воображаемого письма-обращения, которое представлено Лариной как послание ее мужа к «будущим поколениям руководителей партии».

Анна Ларина в своих мемуарах сама того не понимая подкинула очередную свинью покойному супругу

 

Если считать ларинское письмо правдивым и подлинным, тогда придется признать: в последние годы жизни Бухарин лгал во всех своих выступлениях и письмах.

А если это последнее неверно, тогда послание «будущему поколению руководителей партии» представляет собой какое-то скопище бухаринских неправд, либо — фальшивка, сработанная или доработанная самой Лариной и, не исключено, что не только ею одной.

 

……………………………

На самом деле осужденные лица писали письма, но совсем другого характера. Вот эти письма, а вернее ходатайства.

Ходатайство о помиловании Н.И. Бухарина. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета

приговоренного к расстрелу 

Н.И. Бухарина

Прошение

Прошу Президиум Верховного Совета СССР о помиловании. Я глубоко виновен перед социалистической родиной и преступления мои безмерны. Я сознаю всю их глубину и весь их позор.

 Если я позволю себе просить о помиловании высший орган правительства Союза ССР, то только потому, что хорошо знаю, что свои знания и способности могу приложить на пользу СССР.

Годичное пребывание в тюрьме послужило для меня в этом отношении такой школой, что я имею право сказать Президиуму о моей полной переориентации. Я стою на коленях перед родиной, партией, народом и его правительством и прошу Президиум о помиловании.

Николай БУХАРИН

13 марта 1938 года.

Москва.

 

Ходатайство о помиловании А.И. Рыкова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета

13 марта Военная Коллегия Верховного Суда приговорила меня к расстрелу. Прошу о помиловании.

Вина моя перед партией и родиной — огромна, но у меня есть горячее желание, и думаю, есть силы хоть сколько-нибудь ее искупить.

Прошу поверить мне, что я не окончательно испорченный человек. В моей жизни были многие годы светлой, честной работы для революции. Я и теперь сумею доказать, что даже после совершенных мною преступлений можно стать честным человеком и честно умереть.

Прошу даровать мне жизнь.

А.И. Рыков

13 марта 38 года.

Рыков написал два ходатайства одновременно.

 

Ходатайство о помиловании А.И. Рыкова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета

Приговором [Коллег] Военной Коллегии Верховного Суда я приговорен 13 сего марта к расстрелу.

Прошу о помиловании.

А.И.Рыков

13 марта 1938 г.

Ходатайство о помиловании Г.Г. Ягоды. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета

от Приговоренного к В.М.

Г.Г. Ягода

Прошение о помиловании

Вина моя перед родиной велика. Не искупить ее в какой-либо мере. Тяжело умереть. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь.

Г. Ягода

13/III-38 г.

 

Ходатайство о помиловании Н.Н. Крестинского. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Крестинского Н.Н.

Заявление

Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила меня сегодня за принадлежность к «право-троцкистскому блоку» к высшей мере наказания — к расстрелу.

Хотя своими тяжелыми преступлениями я вполне заслужил эту меру наказания, я, тем не менее, позволяю себе обратиться к милосердию пролетарской власти и прошу о замене мне расстрела другой мерой наказания.

При рассмотрении моей просьбы прошу учесть следующие моменты:

1)    я полностью раскаялся, откровенно, до конца рассказал о своих преступлениях и все, что знал о деятельности троцкистской организации, «право-троцкистского блока» и врага народа Троцкого;

2)    в состав центра троцкистов и «право-троцкистского блока» я вошел лишь в феврале 1937 г., за три месяца до ареста, а до тех пор проводил лишь специально мне порученную контрреволюционную работу и был осведомлен лишь о тех контрреволюционных деяниях, которые были связаны с моей работой;

3)    я не проводил непосредственно террористической, вредительской и диверсионной деятельности, не участвовал в принятии решений в таких актах и

4)    о фактах, перечисленных во 2 разделе обвинительного заключения (убийство Горького, Куйбышева, Менжинского, Пешкова, покушение на Н.И. Ежова), я узнал лишь из обвинительного заключения. Не знал также о причастности «право-троцкистского блока» *к решению об уничтожении Кирова*[1].

Кроме того, я прошу Президиум Верховного совета принять во внимание, что в течение 20 лет (с 1901 по 1921 г.) я вел честную революционную работу, участвовал как большевик в 3-х революциях (1905 г., февральской и октябрьской) и в гражданской войне.

Мне безумно тяжело сойти в могилу с заслуженным клеймом предателя и врага народа. Если же вы пощадите мне жизнь, у меня остается надежда хотя со временем честным трудом частично покрыть свои преступления.

Н. КРЕСТИНСКИЙ

13-III-1938

 

Ходатайство о помиловании В.И. Иванова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Заявление

от Иванова Владимира Ивановича,

осужденного Военной Коллегией 

Верховного суда Союза ССР 

в процессе 2—12 марта 1938 г.

Я признал себя на суде и признаю сейчас после приговора виновным полностью в тягчайших моих преступлениях, совершенных против партии и Советской власти.

Я изменил и предал советскую родину, являясь активным участником в преступной деятельности контрреволюционного «право-троцкистского блока».

На следствии и суде я дал полные и исчерпывающие показания как о своей личной предательской деятельности, так и об организации правых. Я глубоко и искренне раскаялся в совершенных мною преступлениях, я до конца порвал со своим проклятым прошлым.

Прошу Верховный Совет СССР верить моей искренности и дать мне возможность где бы то ни было, в любых условиях, честной работой на пользу народа доказать это.

Прошу Президиум Верховного Совета СССР пересмотреть решение Верховной Коллегии Суда Союза ССР и оставить мне жизнь. Прошу меня пощадить.

ВЛ. ИВАНОВ

13/III 38 года.

Ходатайство о помиловании В.И. Иванова. 13 марта 1938 г.

 [13 марта 1938 г.]

В Президиум Верховного Совета СССР

Заявление

от Иванова Владимира Ивановича,

осужденного Военной Коллегией 

Верховного суда Союза ССР 

от «_» марта 38 г.

Я признал себя на суде и признаю сейчас после приговора полностью виновным в тягчайших моих преступлениях перед партией и Советской властью.

Я изменил и предал Советскую родину, являясь активным участником в преступной деятельности контрреволюционного «право-троцкистского блока».

На следствии и суде я дал полные и исчерпывающие показания как о своей личной предательской деятельности, так и об организации правых.

Я глубоко раскаиваюсь в совершенных мною преступлениях и заверяю, что до конца порвал со своим проклятым прошлым.

Прошу президиум Верховного Совета СССР верить моей искренности и дать мне возможность своей честной работой в дальнейшем на пользу народа и Советской родины доказать это. Прошу Президиум Верховного Совета СССР пересмотреть решение суда Верховной Коллегии суда Союза ССР, смягчить приговор по отношению ко мне и оставить мне жизнь.

ВЛ. ИВАНОВ

Ходатайство о помиловании М.А. Чернова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

от осужденного Чернова М.А.

Ходатайство

Я совершил тягчайшие преступления перед Советской социалистической родиной. Я в этих преступлениях раскаялся и, как враг, полностью разоружился, дав искренние правдивые показания следствию и суду о своей и других лиц преступной деятельности.

Я прошу Президиум Верховного Совета СССР рассмотреть мое настоящее ходатайство, помиловать меня и смягчить приговор Военной Коллегии Верховного суда СССР, сохранив мне жизнь. Я еще не стар, имею много сил. Все свои силы я отдам на служение Советскому народу и честной работой постараюсь загладить хотя бы небольшую частицу совершенных мною тягчайших преступлений.

М. ЧЕРНОВ

13 марта 1938 года

Ходатайство о помиловании Г.Ф. Гринько. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Осужденного к высшей мере наказания 

Гринько Григория Федоровича

Просьба о помиловании

Я осужден Верховным Судом СССР к высшей мере наказания по делу Бухарина, Рыкова и др.

На предварительном следствии и на Суде я целиком признал свои тягчайшие преступления перед родиной и принес Суду свои раскаяния в совершенных мною злодеяниях. Я подтверждаю перед Верховным Советом СССР свое глубочайшее и искреннее раскаяние перед Советской властью и народами СССР и прошу Верховный Совет СССР пощадить мне жизнь.

Г. ГРИНЬКО

13 марта 1938 г.

Москва

Ходатайство о помиловании И.А. Зеленского. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Приговором Военной Коллегии Верховного Суда я приговорен за участие в «право-троцкистском контрреволюционном блоке» к высшей мере наказания — расстрелу.

Признавая свою виновность и раскаиваясь в своих преступлениях, я прошу Верховный Совет о помиловании, о замене расстрела тюремным заключением.

Я, будучи виновен в своих ужасных, безумных преступлениях против народа, я должен указать, что не состоял в непосредственной связи с руководителями «право-троцкистского блока» и не принимал участия, не имел отношения к шпионажу, террору, переговорам об отторжении Союзных республик и окраин СССР в пользу враждебных СССР капиталистических государств не знал, не участвовал в военном заговоре, дворцовом переворо-те и злодейских делах Ягоды и других.

Я заявляю, что если мое ходатайство будет уважено — остаток моих сил до конца отдать тому делу, которое поручит мне в заключении правительство или НКВД.

И. ЗЕЛЕНСКИЙ

13 марта 1938 г.

Ходатайство о помиловании А. Икрамова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета Союза ССР

Прошение

Военной Коллегией Верховного Суда СССР за преступления, предусмотренные ст. ст. 58-1а, 58-2, 58-7, 58-8, 58-9 и 58-11 УК РСФСР, я осужден высшей мере наказания[1] — расстрелу.

Прошу помиловать меня. Я в своих преступлениях признался, как на предварительном следствии, так и на судебном заседании.

Я виновен в том, что, будучи одним из руководителей контрреволюционной националистической организации в Узбекистане, через Бухарина Н.И. вошел в состав «право-троцкистского антисоветского блока». Соответственно с задачами которого, руководимая мной организация занималась вредительской деятельностью [вредительством] в народном хозяйстве Узбекистана, организацией повстанческой группы, подготовкой вооруженного восстания. Я раскаялся в этих преступлениях.

Прошу [дать] даровать мне жизнь, чтобы хоть немного загладить трудом свою вину перед народом.

К сему осужденный    А. ИКРАМОВ

13/III 1938 г.

Ходатайство о помиловании Ф. Ходжаева. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

Президиуму Верховного Совета СССР

от приговоренного к расстрелу 

Ходжаева Файзуллы

Заявление о помиловании

Привлеченный по делу право-троцкистского антисоветского блока за совершение ряда тяжелых преступлений, выразившихся в контрреволюционной деятельности, направленной на реставрацию капитализма в СССР, отторжение ряда республик и областей от Советского Союза, я приговорен к расстрелу.

Для достижения этой контрреволюционной цели, я в числе других участников право-троцкистского контрреволюционного блока действовал через свою националистическую организацию в Узбекистане методами вредительства в народном хозяйстве Узбекистана, диверсии, создания повстанческих и террористических кадров, ориентируясь на интервенцию иностранных держав.

Свою виновность я полностью признал как на предварительном следствии, так и перед судом.

Еще раз признавая себя виновным в совершенных мною тяжких преступлениях, выразившихся в измене родине, и считая приговор Военной Коллегии Верховного Суда справедливым, все же считаю необходимым обратиться к Вам с горячей просьбой о помиловании.

Я прошу учесть мое искреннее поведение и разоблачение всего объема преступления на следствии и перед судом.

Я прошу учесть мое искреннее раскаяние, что я разоружился полностью, мое сильное желание хоть как-нибудь в какой-либо мере исправить нанесенный ущерб государству и народам СССР, мою готовность отдать для этой цели все силы и жизнь. Тяжело умирать врагом народа, горячее желание отдать эту жизнь на благо народов СССР.

Теперь, когда я сознал свои преступления, понял, в какой пропасти я очутился, у меня одно лишь желание жить, чтобы служить на благо родины, народа и великой партии Ленина—Сталина.

Прошу учесть тяжесть положения матери, которой 70 лет, 8 человек малолетних детей.

Еще раз убедительно прошу о пощаде.

Прошу сохранить мне жизнь.

Ф. ХОДЖАЕВ

13/III.38.

Ходатайство о помиловании В.Ф. Шаранговича. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета Союза ССР

от осужденного к высшей мере наказания 

В.Ф. Шаранговича

Заявление

Приговором Военной Коллегии Верховного Суда я приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.

Я признался на следствии и суде в совершенных мною преступлениях против Советской власти. Об этом и заявляю в настоящем заявлении, но обращаюсь с просьбой о том, чтобы Вы, поверив в мое искреннее признание и раскаяние, сохранили бы мне жизнь, смягчив вынесенный мне приговор — расстрел.

Полностью разоружившись в борьбе с Советской властью, я обещаю и хочу искренне искупить свою вину хоть частично в любых условиях, которые мне будут предоставлены.

В. ШАРАНГОВИЧ

13/III 1938 года

Ходатайство о помиловании П.Т. Зубарева. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета Союза ССР

М.И. Калинину

Приговором Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР от 13 марта 1938 года я приговорен к высшей мере наказания.

Прошу Президиум Верховного Совета Союза ССР о помиловании.

Я совершил перед Советской властью тягчайшие преступления. Сознавая всю тяжесть совершенных мною преступлений, я, как на предварительном следствии, так и на судебном процессе, искренне и чистосердечно полностью вскрыл все свои преступления, а также и своих соучастников.

Если искренность моих показаний и чистосердечное раскаяние хоть в какой-нибудь мере могут смягчить тяжесть моих преступлений, я прошу Верховный Совет Союза ССР помиловать меня и дать возможность доказать на практической работе выраженное мне доверие.

ЗУБАРЕВ П.Т.

марта 13 дня 1938 г.

г. Москва

Ходатайство о помиловании П.П. Буланова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета Союза ССР

осужденного Военной Коллегией Верховного Суда 

к высшей мере наказания 

Буланова Павла Петровича

Просьба о помиловании

Военной Коллегией я осужден к высшей мере наказания. Осужден правильно, так как мои преступления против советской власти очень велики. Но я искренне раскаялся в них и очень прошу советскую власть пощадить меня и помиловать.

П. БУЛАНОВ

13/III 38 г.

г. Москва

Ходатайство о помиловании Л.Г. Левина. 12 марта 1938 г.

12 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Решением Военной Коллегии Верховного Суда СССР я приговорен к высшей мере наказания.

Я сознаю всю тяжесть совершенных мною преступлений, я полностью признал свою вину и в процессе предварительного следствия и на суде, я искренне и чистосердечно раскаиваюсь в преступлениях, совершенных мною вместе с моими сообщниками под давлением злодейских требований и жестоких угроз бывшего наркома Внутренних дел Ягоды, которым я не нашел в себе сил и умения противостоять.

За совершенные преступления я должен понести суровое наказание, но я прошу Верховный Совет учесть мою прежнюю долголетнюю честную и преданную работу, которая хорошо известна советской общественности, — совершение преступлений не по моей злой воле, а в результате вовлечения меня на преступный путь Ягодой, мое полное, искреннее, чистосердечное раскаяние и мой возраст (68-й год).

Я прошу Верховный Совет сохранить мне жизнь, дать мне возможность остаток моей жизни, все мои знания и громадный 42-х летний опыт посвятить моей любимой родине, нашей великой стране, искупить этим хоть сколько-нибудь свою вину перед народом и умереть в кругу своей горячо любимой, хорошей, советской, трудовой семьи.

Л.Г. ЛЕВИН

12 марта 1938 г.

Ходатайство о помиловании И.Н. Казакова. 13 марта 1938 г.

 [13 марта 1938 г.]

В Президиум Верховного Совета СССР

от доктора И.Н. Казакова

Заявление

Тяжело мое преступление. Никогда в жизни до встречи с Ягодой я не предполагал, что стану преступником. Я умственно и творчески вырос при Советской власти, и я думал, что вся моя жизнь и творчество будут принадлежать моей родине и будут выражением моей искренней и беспредельной преданности партии и правительству.

Иначе, казалось бы, и быть не могло, т.к. всей мыслью, всей душой я всегда только этого хотел.

Страшными угрозами Ягоды вовлечен я в тягчайшее преступление, кошмаром, висевшим надо мной и давившим на психику. Теперь я свободен от этого кошмара, я получил засуженный приговор суда.

Я прошу Президиум Верховного Совета СССР учесть, что четыре года, даже находясь в состоянии тяжелой психической подавленности, я все же упорно работал и написал за это время около 40 научно-исследовательских оригинальных работ из всех своих 60 названий. Много моих экспериментальных работ еще не оформлено в литературный вид. Я за это время поставил и разрешил целый ряд вопросов совершенно новых и имеющих не только медицинское, но и военно-хозяйственное и оборонное значение.

Причем последние вопросы я прорабатывал в порядке встречного плана, во внеурочное время, но под строгим контролем соответствующих организаций. Результаты этих работ, осуществленных в лабораторных условиях, необходимо развернуть в широких масштабах по Союзу.

Мне кажется, что я нахожусь в самом расцвете своей творческой деятельности и прекращение ее для меня невыносимо тяжело, т.к. я годами стремился к научно-исследовательской работе, которая была целью моей жизни.

Поэтому прошу Президиум Верховного Совета СССР смягчить решение Верховного Суда, дабы я мог, отдав своему народу все свои знания и силы, своим трудом и творчеством, как можно скорее, загладить тяжести своего преступления.

И. КАЗАКОВ

Ходатайство о помиловании В.А. Максимова-Диковского. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

Президиуму Верховного Совета СССР

от осужденного Военной Коллегией 

Максимова (Диковского) В.А.

Прошение о помиловании

Приговором Военной Коллегии Верховного я осужден к высшей мере наказания — к расстрелу.

Я обращаюсь к Президиуму Верховного Совета с просьбой о помиловании.

Я до конца покаялся в совершенном мною преступлении. Я понимаю, что должен нести за него самое суровое наказание. Но я прошу Верховный Совет учесть, что:

1)    В своем преступлении я действовал руководимый главарями центра, в частности, Енукидзе и Ягодой.

2)    Я с 1935 г. порвал всякие связи с заговорщиками.

3)    Я был в прошлом участником гражданской войны.

Я прошу верить мне, что в своем раскаянии я искренен полностью.

Я еще молод — мне 37 лет, — я моложе всех участников процесса. Я хочу все свои силы отдать на благо родины и хоть в какой-либо мере загладить свое преступление.

Я прошу пощадить меня!

В. МАКСИМОВ

13.III-38 г.

Ходатайство о помиловании В.А. Максимова-Диковского. 13 марта 1938 г.

 [13 марта 1938 г.]

Президиуму Верховного Совета Союза ССР

от В.А. Максимова,

осужденного Военной Коллегией Верхсуда

Прошу Президиум Верховного Совета СССР рассмотреть мою просьбу о смягчении [...] постановления] в отношении меня приговора, вынесенного Военной Коллегией Верховного Суда.

Я глубоко осознал всю тяжесть совершенного мною преступления и искренне раскаиваюсь в нем. Я уже с 1935 г. порвал всякие связи с заговорщиками и изменниками. Именно поэтому я с первого же дня следствия дал подробные  правдивые показания, как о совершенном мною преступлении, так и все, что мне было известно о контрреволюционной работе право-троцкистского блока.

Я прошу поверить мне, что я не являюсь больше врагом и что самым горячим моим желанием является отдать все свои силы и способности на благо страны, на укрепление мощи нашей родины.

МАКСИМОВ

Ходатайство о помиловании П.П. Крючкова. 13 марта 1938 г.

13 марта 1938 г.

В Президиум Верховного Совета СССР

Приговоренного Военной Коллегией Верховного Суда 

к высшей мере наказания 

П.П. Крючкова

Решением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 г. я приговорен к высшей мере наказания.

Я прошу Президиум Верховного Совета помиловать меня.

Петр Петрович КРЮЧКОВ

Ходатайство Д.Д. Плетнева о смягчении приговора. 13 марта 1938 г.

 [ 13 марта 1938 г.]

В Президиум Верховного Совета СССР

от осужденного профессора 

Д.Д. Плетнева

Заявление

Я признал себя полностью виновным в предъявленном мне обвинении, о чем свидетельствует мое поведение при следствии и на суде.

Прошу Президиум Верховного Совета *смягчить*вынесенный мне приговор.

Моя научная и врачебная деятельность в достаточной степени известна в Союзе и за пределами его. За все годы Советской власти я работал, не покладая рук, на научном, педагогическом и врачебном поприще. Мною и моими учениками выпущен ряд научных работ, из которых некоторые заслужили международное признание. Шесть моих учеников являются ныне профессорами Советских Медицинских Институтов. Не без успеха я лечил и вылечил не один десяток ответственных работников Союза. Не взирая на мои немолодые годы (шестьдесят четыре года), я и в тюрьме не прекратил научной работы и написал там книгу о «грудной жабе» размером в 10—12 печатных листов.

Прошу Президиум Верховного Совета дать мне возможность отдать остаток моей жизни, мои знания и опыт Родине и Советской науке.

Дмитрий ПЛЕТНЕВ

 

14 марта Николай Бухарин отправит свое последнее послание, ходатайство

Ходатайство о помиловании Н.И. Бухарина. 14 марта 1938 г.

14 марта 1938 г.

В Президиум Верховного совета СССР

приговоренного к расстрелу 

Н. Бухарина

Прошение

Прошу президиум Верховного Совета СССР о помиловании. Я считаю приговор суда справедливым возмездием за совершенные мною тягчайшие преступления против социалистической родины, ее народа, партии, правительства. У меня в душе нет ни единого слова протеста.

За мои преступления меня нужно было бы расстрелять десять раз. Пролетарский суд вынес решение, которое я заслужил своей преступной деятельностью, и я готов понести заслуженную мною кару и умереть, окруженный справедливым негодованием, ненавистью и презрением великого героического народа СССР, которому я так подло изменил.

Если я позволю себе обратиться к высшему правительственному органу нашей страны, перед которой я стою на коленях, то только потому, что я считаю, что в случае помилования я могу оказаться полезным стране; я не говорю — и не смею говорить, что смогу искупить свою вину: преступления, совершенные мною, настолько чудовищны, настолько велики, что я не смогу искупить этой вины, что бы я ни сделал в остаток своей жизни.

Но я заверяю президиум Верховного Совета, что более чем годичное пребывание мое в тюрьме заставило меня столько передумать и столько пересмотреть, что от моего преступного прошлого, к которому я сам отношусь с негодованием и презрением, в моей голове не осталось сейчас ничего. Не из страха перед заслуженной мною карой, не из страха перед смертью, на пороге которой я стою, как перед справедливым возмездием, прошу я президиум Верховного Совета о милости и пощаде.

Если бы у меня в душе осталось хоть что-либо враждебное против партии и правительства, я бы не обращался к вам с ходатайством о милости и пощаде. Я внутренне разоружился и перевооружился на новый социалистический лад. Я передумал все вопросы, начиная со своих теоретических ошибок, которые лежали лично для меня в основе сперва уклонов, а потом все более и более страшных преступлений. Шаг за шагом я пересматривал свою прошлую жизнь.

Прежний Бухарин уже умер, он уже не существует на земле. Если бы мне была дарована физическая жизнь, то она пошла бы на пользу социалистической родине, в каких бы условиях мне ни приходилось работать: в одиночной камере тюрьмы, в концентрационном лагере, на Северном полюсе, в Колыме, где угодно, в любой обстановке и при любых условиях. У меня сохранились знания и способности, вся головная машина, деятельность которой была раньше направлена в преступную сторону. Теперь эта машина заведена на новый лад. Я могу работать в самых различных областях и в любой обстановке.

 В тюрьме я написал ряд работ, свидетельствующих о моем полном перевооружении. Но я могу работать и не только в чисто научной сфере. Поэтому я осмеливаюсь взывать к вам, как высшему органу правительства, о пощаде, мотивируя это своей работоспособностью и апеллируя к революционной целесообразности.

Если бы я уже был неработоспособен, это ходатайство не имело бы места, и я ждал бы только скорейшего приведения смертного приговора во исполнение, ибо тогда мне нечем было бы мотивировать свое ходатайство. Разоружившийся, но бесполезный и неспособный к работе враг, я был бы годен только на то, чтобы смерть моя послужила уроком для других.

 Но именно потому, что я работоспособен, я позволяю себе обратиться к президиуму с ходатайством о милосердии и пощаде. Могучая страна наша, могучая партия и правительство произвели генеральную чистку. Контрреволюция раздавлена и обезврежена.

Героическим маршем выступает отечество социализма на арену величайшей во всемирной истории победоносной борьбы. Внутри страны, на основе сталинской конституции, развивается широкая социалистическая демократия. Великая творческая и плодоносная жизнь цветет.

Дайте мне возможность хоть за тюремной решеткой принять посильное участие в этой жизни! Дайте мне — прошу и умоляю вас — вложить хоть частичку в эту жизнь! Дайте возможность расти новому, второму Бухарину — пусть будет он хоть Петровым — этот новый человек будет полной противоположностью уже умершему. Он уже родился — дайте ему возможность хоть какой-нибудь работы.

Об этом я прошу президиум Верховного Совета. Старое во мне умерло навсегда и бесповоротно. Я рад, что власть пролетариата разгромила все то преступное, что видело во мне своего лидера, и лидером чего я в действительности был.

Я твердо уверен: пройдут годы, будут перейдены великие исторические рубежи под водительством Сталина, и вы не будете сетовать на акт милосердия и пощады, о котором я вас прошу: я постараюсь всеми своими силами доказать вам, что этот жест пролетарского великодушия был оправдан.

Николай Бухарин

Москва, 14-III-38 г.

Внутренняя тюрьма НКВД»

Что можно сказать об этих ходатайствах? Верится ли в искренность просителей? Совсем нет и вот почему.

Каждый из просителей писал, что откровенен, честен и теперь чист. Но выглядит это все как то наигранно. Нельзя сказать, что все они лгали, но Бухарин и Ягода точно. Они ни на минуту не думали отказываться от анти-сталинизма и всячески стремились убедить суд в своей «искренности».

14 марта Президиум Верховного Суда вынесет свое решение

Постановление Президиума Верховного Совета СССР о ходатайствах о помиловании осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР. 14 марта 1938 г.

.

14 марта 1938 г.

Протокол № 2

14 марта 1938 г.

СЛУШАЛИ: Ходатайства о помиловании осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 года по делу антисоветского «право-троцкистского блока».

Дело № КВ-14

ПОСТАНОВИЛИ: Ходатайства о помиловании осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 года по делу антисоветского «право-троцкистского блока» к высшей мере наказания — расстрелу — 

БУХАРИНА Николая Ивановича,

РЫКОВА Алексея Ивановича,

ЯГОДЫ Генриха Григорьевича,

КРЕСТИНСКОГО Николая Николаевича,

ИВАНОВА Владимира Ивановича,

ЧЕРНОВА Михаила Александровича,

ГРИНЬКО Григория Федоровича,

ЗЕЛЕНСКОГО Исаака Абрамовича,

ИКРАМОВА Акмаля,

ХОДЖАЕВА Файзуллы,

ШАРАНГОВИЧА Василия Фомича,

ЗУБАРЕВА Прокопия Тимофеевича,

БУЛАНОВА Павла Петровича,

ЛЕВИНА Льва Григорьевича,

КАЗАКОВА Игнатия Николаевича,

МАКСИМОВА-ДИКОВСКОГО Вениамина Адамовича (Абрамовича),

КРЮЧКОВА Петра Петровича —

ОТКЛОНИТЬ

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

(А. ГОРКИН)

Архив

14/III-38 г."