Злыдня о рекорде Гиннеса

Пресс-конференция Александра Лукашенко длилась семь с половиной часов. К кому он обращался и что важного сказал?

Рекорд побит. Если бы Фидель был жив, он бы нервно курил сигару: его самое длинное выступление в 1960 году, вошедшее в Книгу рекордов Гиннесса, продолжалось четыре с половиной часа, а пятничная пресс-конференция Алексндра Лукашенко — семь часов двадцать минут. Это называлось «Большой разговор», хотя разговором не было: каждый вопрос сопровождался не ответом, а длинным монологом обо всем. Но главным персонажем монологов, конечно, была Россия.

Пересказать этот «разговор» невозможно. Можно лишь выделить главные тезисы. И все они — о белорусско-российских отношениях, вернее, об их крахе. 

Первое. «Без российской  нефти мы обойдёмся. Да, будет трудно, но свобода не измеряется деньгами. Мы все равно найдём выход. Этого в России не понимают, они думают, что мы никуда не денемся». Главное, что сообщил: оказывается, Россия ещё больше сокращает поставки беспошлинной нефти, на которой долгие годы зарабатывала Беларусь. В итоге в этом году будет поставлено всего 12 миллионов тонн нефти, а не 16, как утверждали обе стороны ещё неделю назад. 

Второе. Владимир Путин не контролирует ситуацию в России, отсюда все проблемы в двусторонних отношениях: Путин что-то решает, а его министры отменяют его же решения.

Прав Лукашенко. Путина министры не слушает. Путин слушает

И, кстати, Беларусь будет возбуждать уголовное дело против главы Россельхознадзора Сергея Данкверта за то, что не пропускает белорусские продукты в Россию. Был Баумгертнер, арестованный в Беларуси, теперь вот будет Данкверт. С этим как раз все понятно: наверное, Александр Григорьевич просто немцев не любит, и они все для него на одно лицо — что Баумгертнер, что Данкверт.

Смелый немец

Уже несмелый немец

Третье. Россия думает, будто это министр иностранных дел ведёт Беларусь в Европу. Ничего подобного: без личного разрешения Лукашенко тот не ведёт переговоры ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне. Это ещё один выпад на тему того, что Путин ничего не контролирует. В России вот руководитель ничегошеньки сам не может, его даже пионервожатые не слушаются, зато в Беларуси ни один министр не чихнёт без разрешения. 

Четвёртое. Реформ не будет. 

Пятое. Беларуси нужно проводить многовекторную политику, потому что очень долго «летели на одном крыле, и куда прилетели — вы знаете».

Мы-то знаем. И Европа с Америкой, которые двадцать лет убеждали его в необходимости этой самой многовекторности, тоже знают. 

Шестое. Россия требует выплатить газовый долг, потому что Путин завидует популярности Лукашенко в России. «Слишком высокий градус мой в России и в регионах, надо опустить». 

Седьмое. Беларусь из-за вступления в Евразийский союз потеряла 15 миллиардов долларов из-за неравных цен. А взамен получила всего лишь 5 миллиардов, и то кредита под проценты. Правда, в тот же вечер пресс-служба президента России сообщила ТАСС, что Россия потеряла за последние пять лет 22 миллиарда долларов только на поставках беспошлинной нефти в Беларусь. 

Восьмое. Не Беларусь, а Россия развалила союзное  государство.

А поскольку визовой договоренности с Россией нет, «мы будем пропускать в свою страну без визы, кого хотим. Они сами непонятно кого принимают, даже террористов». 

Девятое. Созданием Россией погранзон на границе с Беларусью может вылиться в серьезный конфликт, потому что демаркация и делимитация границы — это переговорный процесс, а не односторонние действия. «Но мы не пойдём на поводу у россиян». 

Десятое. Диктатуры в Беларуси нет, потому что на неё ресурсов не хватает. 

Кроме того, Александр Лукашенко рассказывал про собственные трусы отечественного производства, жалел белорусских детей, которые к семнадцати годам «заболевают дебилизмом», предлагал выпить и утверждал, что тысяча российских танков, которые с его разрешения будут участвовать в учениях «Запад-2017», не поможет Кремлю установить военный контроль над Беларусью.

Рассуждал  про хоккей и арбузы на его участке. Клялся, что чиновники — честнейшие люди, преданные государству. Обещал среднюю зарплату в 500 долларов, как десять лет назад.

Говорил о тунеядцах и женщинах. Семь с половиной часов. В туалет никого не выпускали. Социальные сети шутили, что самым острым вопросом на этой пресс-конференции должен был стать вопрос «можно выйти?». Но его так никто и не осмелился задать.