Женщины на политических подмостках – они порой рвут в клочья наш шаблон

Один добрый человек сформулировал в одной из соцсетей такую весьма справедливую мысль о женщинах, шныряющих вокруг всякой политики:

«В героизме Надежды Савченко, Толоконниковой с Алёхиной или злостной нарушительницы ПДД Мары Багдасарян нет никакого героизма в человеческом, мужском понимании этого слова. А есть вековое бабское упрямство и дремучая бабская дурость.

Это то свойство натуры, которое заставляет женщину изводить упрёками мужа, когда уже точно нужно остановиться, чтобы не доводить до греха. Оно заставляет матерей разлучать детей с отцом, хотя понятно, что это сделает их моральными калеками.

От этого врожденного качества баба впадает в раж и кроет матом бандюков в Гелендвагене, когда очевидно, что бить смертным боем будут её мужика, которому придётся за неё, дуру, вступиться.

Баба в припадке – сущая ведьма, исчадие ада, сгусток бешеного, абсолютного, беспросветного зла».

Однако все-таки тут есть, о чем задуматься.

С одной стороны, Мара Багдасарян, заработавшая некий политический окрас своими явно выходящими за грань простой проказы выходками – негодница. Плюет людям в рожу, позорит своих родителей, замучившихся извиняться за нее.

Но с другой, она – абсолютно несгибаемый боец, не чета трусливым мажорикам из ее круга, которые чуть что – в кусты. В одиночку выступает против всей «карательной машины»: ментов, судей и т.д. Ее за это бьют – а она в своем упрямстве только крепчает: только выйдет из очередной отсидки за дорожное хулиганство – и опять за руль.

У политических блудниц из «Пусси райот» была своя поддержка от нашей либеральной сборки. Политическую колыбель Савченко раскачивала вся Украина плюс Европа, а после – и российский политикум. А Мара – одна как перст. К ней так хочется приложить эти стихи из лермонтовского «Мцыри»:

«Как серна гор, пуглив и дик,

И слаб, и гибок, как тростник,

Он знаком пищу отвергал

И тихо, гордо умирал…»

То есть в кои-то веки возникла юная женщина с принципами – хотя в ее случае и самыми негодными: дурным образом доказать стране и миру нечто недоказуемое.

Но! А что если в ней проклюнулся некий призрак антиконформизма, который нынче бродит по Европе и России – только пока не может ни к чему прийти?

Да, женская упрямая натура в нынешнем бесцельном мире – это ад. И коня-мужа подсечет на всем его скаку, и избу свою подожжет!

Но, может, в этих совершенно вздорных выходках сидит какая-то неизъяснимая тоска стихийной женской натуры по чему-то настоящему, чего не дает ей ныне мужской сброд? Она же – мать, а это – не два пальца об асфальт, это такая сила, несжимаемая как вода, что способна инстинктивно рушить на своем пути все не отвечающие ее естеству шаблоны.

В Великую Отечественную те же бабы – санитарки, снайперши, разведчицы, станочницы – творили чудеса совсем обратного, чем их нынешний пожог, порядка. Любили и мужей, и свою страну так, что им за это ноги надо целовать! Вспомните хотя бы эпизод из «Белорусского вокзала», где жена какого-то заплеванного неудачника идет, надев лучший платочек, в церковь – ставить свечку за ее кумира-мужа. И это – не придумка режиссера: именно так моя мама любила моего отца, и мамы всех моих сверстников имели за душой эту свечу, что помогала выносить самый нелегкий порой быт.

И я скажу сейчас, возможно, несусветное, от чего кого-то вовсе перекосит. А что если эта Мара Багдасарян – сегодняшняя реинкарнация героической Зои Космодемьянской? И все отличие их в том, что за бешеным упрямством прекрасной Зои была великая идея – а за бешеным упрямством Мары стоит только ее бешеное упрямство?

А обрети она подобную идею, которую родить способны только мужики – может, явила б чудеса совсем другого, не бессмысленного и асоциального, а славного геройства!

Ибо некая атомная сила в ней точно есть – как и в тех одержимых бабах, которые то носятся с портретом скверного царя, то истово бьются, поражая думских мужиков, за всякие нелепые законы… И та страна, которая сможет вперед других заставить этот атом служить себе, а не чему-то и похуже автохамства ярой Мары, достигнет самых выдающихся побед. Подобных той, которую когда-то помогла нам одержать своим отчаянным поступком несгибаемая Зоя.

Александр Росляков