Последняя песня ковбоя

The Last Cowboy Song

This the last cowboy song:
The end of a hundred year waltz.
The voices sound sad as they're singin' along.
Another piece of America's lost.

He rides the feed lots, clerks in the markets,
On weekends sellin' tobacco and beer.
And his dreams of tomorrow, surrounded by fences,
But he'll dream tonight of when fences weren't here.

He blazed the trail with Lewis and Clark,
And eyeball to eyeball, old Wyatt backed down.
He stood shoulder to shoulder with Travis in Texas.
And rode with the 7th when Custer went down.

This the last cowboy song:
The end of a hundred year waltz.
The voices sound sad as they're singin' along.
Another piece of America's lost.

Remmington showed us how he looked on canvas,
And Louis Lamour has told us his tale.
Me and Johnny and Waylon and Kris sing about him,
And wish to God we could have ridden his trail.

The old Chisolm trail is covered in concrete now,
They truck it to market in fifty foot rigs.
They roll by his markings and don't even notice,
Like living and dying was all he ever did.

This the last cowboy song:
The end of a hundred year waltz.
The voices sound sad as they're singin' along.
Another piece of America's lost.

(All)
This the last cowboy song:
The end of a hundred year waltz.
The voices sound sad as they're singin' along.

Another piece of America's lost.
***

https://youtu.be/GKeDcF1v_Y4

Это последняя песня ковбоя:
Конец векового вальса.
Голоса кажутся печальными, поскольку они отпевают
Совсем другую Американскую потерю.

Он едет на места прокорма, продавцом на рынках,
По выходным, продавая табак и пиво.
И его мечты о завтра, не окружены заборами,
Он будет мечтать сегодня, пока ограды здесь нет.

Он блистал следом за Льюисом и Кларком,
И лицом к лицу, старый Вайтт отступил.
Он стоял плечом к плечу с Трэвисом в Техасе.
И поехал седьмым, когда Кастер спустился.

Реммингтон показал нам, как он считал холст,
И Луи Лэмур рассказал нам свой рассказ.
Меня и Джонни и Вэйлона и Криса поют о нём,
И молите Бога, чтобы мы могли ехать по его следу.

Старый след Чисолма покрыт бетоном теперь,
Они перевозят на грузовике его на рынок в пятидесятифутовых буровых установках.
Они протекают его маркировки и даже не замечают,
Что жить и умереть было все, что он когда-либо делал.