День, когда заплакал Виннету

Из новой главы

     …Как и в предыдущей главе, ответы на все «Как» и «Почему» следует искать в прошлом. У коренных жителей Североамериканского континента – индейцев – как известно, не было своих летописцев, поэтому сколько-нибудь вразумительную историю Западного полушария вообще и его северной части в частности сегодня принято вести с того самого 1492 года, когда каракки «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья» под командованием испанца Христофора Колумба впервые бросили якоря у берегов островов Карибского бассейна: сначала – Сан-Сальвадора, а затем – современных Гаити и Кубы. Ограничившись во время первой своей экспедиции этими тремя островами, в ходе последней – четвёртой – Колумб добрался уже до континентальных земель: территорий сегодняшних Никарагуа, Гондураса, Коста-Рики, Панамы. Колумб считается официальным открывателем Америки, однако сам он до конца своих дней был уверен, что всего лишь нашёл другой путь в известную в Европе со времён Древнего Рима Индию – потому итоги его плавания поначалу и не вызвали в Старом Свете большого интереса. Ошибку Колумба удалось исправить только благодаря стараниям флорентийца Америго Веспуччи, в честь которого новые земли в итоге и были названы. Весть об огромных неизведанных пространствах по ту сторону океана быстро разлетелась по всей Европе – и завоеватели всех мастей и оттенков подняли паруса…

     В теории Нормы я уже писал о том, почему так много колониальных захватов на совести именно европейских держав и так мало – на совести России. Чудовищная перенаселённость тогдашней Европы не оставляла ей иного выбора, кроме как периодически избавляться от излишнего населения. До эпохи конкистадоров с такой «задачей» неплохо справлялись войны, однако исход любой войны непредсказуем: даже для обладавших мощными армиями и флотом государств всегда велик риск потерпеть поражение, что, само собой, приведёт к огромным потерям. С началом же «освоения» новых территорий европейские монархи быстро разглядели в колонизации немалые плюсы: захватываемые страны по преимуществу были населены примитивными аборигенами, не обладавшими и близко столь же продвинутыми для своего времени военными технологиями, как армии Старого Света. Луки и копья были также бессильны против пушек и мушкетов, как охотничья двустволка против АК-47. И потому выросшие в бесконечных войнах, зачерствевшие сердцем в столь частом истреблении себе подобных европейцы недолго церемонились с оказавшимися на удивление гостеприимными жителями Западного полушария: уже Колумб, высадившись во время своей первой экспедиции на остров, названный им Сан-Сальвадором, и увидев у местных жителей – араваков – кусочки золота, которому те явно не придавали совершенно никакого значения, считая их не более чем безделушками, немедленно захватил группу туземцев в плен и приказал показывать дорогу дальше – туда, где, как он, видимо, надеялся, должны были быть огромные залежи «презренного металла». Менее десяти лет спустя за время своего первого плавания к неизведанным берегам испанский адмирал Алонсо де Охеда, на корабле которого в качестве штурмана и шёл тот самый Америго Веспуччи – исследователь, в честь которого потом и назовут оба континента по ту сторону Атлантического океана, захватил уже порядка двухсот аборигенов в качестве рабов. Патологическая жестокость испанца по отношению ко всем вокруг привела к тому, что против него взбунтовались даже его собственные матросы, заковав Охеду в кандалы и отправив обратно в Европу, где ему потом с огромным трудом удалось оправдаться. Эти два эпизода, по сути, стали первыми ласточками той лавины испано-португальских конкистадоров, что хлынула за океан с началом XVI столетия: уничтоживший цивилизацию ацтеков Эрнан Кортес, завоеватель Юкатана Франсиско де Монтехо, скармливавший женщин и детей народов майя голодным собакам, Франсиско Писарро – тот самый, который в качестве выкупа за пленённого вождя инков повелел до потолка наполнить его комнату золотом и серебром, а потом умертвил этого самого вождя и скрылся с добытыми сокровищами, сжигавший деревни майя вместе со всеми их жителями Педро Альварадо и десятки других навсегда изменили лицо сегодняшнего американского континента к югу от современных Техаса и Калифорнии. Сегодняшняя т.н. «Латинская» Америка говорит на испанском и португальском языке вместо ушедших в забвение языков ацтеков и майя, её жители носят испанские имена, рассчитываются в магазинах пришедшими из Испании реалами и песо, пьют европейские ром или бренди, не пропускают ни одного матча по футболу, завезённому из Великобритании, и имеют гораздо больше черт, присущих уроженцам Валенсии и Каталонии, нежели потомкам Монтесумы и Атауальпы. Чисто испанские названия большинства городов и островов от мыса Горн на юге до южных штатов США на севере говорят сами за себя…

    Сравнительно ненадолго – менее чем на столетие – отстали от любителей корриды и фламенко авантюристы Великобритании, Франции, Германии, Голландии. С разгромом в 1588 году столь мешавшего мореходству этих стран испанского военного флота – знаменитой «Непобедимой армады» – путь французам и англичанам за океан был открыт, и поскольку на большей части территорий к югу от Мексиканского залива к тому времени уже вовсю хозяйничали «идальго» и «кабальерос» – вчерашним соотечественникам Людовика XIV и герцога Бэкингема ничего более не оставалось, как обратить свой взор на земли севернее. О том, как шёл процесс колонизации как Южной, так и Северной Америки, написано уже более чем достаточно, и сегодня любой образованный американец с гордостью расскажет вам о том, как в 1607 году на территории сегодняшнего штата Виргиния английским капитаном Джоном Смитом было основано первое постоянное поселение колонистов – знаменитый Джеймстаун, как к исходу XVII столетия новые волны переселенцев из Европы плюс к первой своей колонии основали ещё двенадцать (Нью-Гемпшир, Массачусетс, Род-Айленд и другие) – те самые тринадцать колоний, которые менее чем через столетие заявят о своей независимости от Британской короны, впервые явив миру флаг нового государства – флаг со звёздами и полосами. И прочая, прочая, прочая… Вот только вряд ли тот же самый американец с такой же охотой захочет рассказать о другой, гораздо менее приглядной, странице истории своей земли – о геноциде индейцев уже американского Севера. История «Хуанов» и «Педро», огнём и штыком расчищавших себе жизненное пространство от инков, ацтеков, майя и прочих коренных жителей в дебрях Амазонки и саваннах Мексики, менее чем через столетие в точности повторилась на родине Гранд-каньона и Ниагарского водопада – и прибывшие в страну прерий носители языка Шекспира оказались ничуть не милосерднее своих испанских «коллег».

Навахо, шошоны, апачи, пауни, гуроны, ирокезы, могикане, чероки, могауки, команчи – вот далеко не полный список тех народов к северу от Мексиканского залива, большая часть которых в результате политики, лицемерно именовавшейся «Окончательное решение индейского вопроса», просто-напросто прекратила своё существование. Общее число жертв индейского «холокоста» у разных историков сильно разнится – Википедия, к примеру, основываясь на исследованиях профессора Гавайского университета Дэвида Э. Стэннарда, называет цифру от двух до ста миллионов человек – но, учитывая площадь обеих Америк, вряд ли стоит сомневаться, что счёт тогда шёл менее, чем на десятки миллионов жизней.

     Здесь у любого, мало-мальски думающего, человека не может не возникнуть одного закономерного вопроса: секунду, но как же так – ведь индейцев было гораздо больше, чем белых, и они, естественно, тоже не сидели, сложа руки? Как же смогли завоеватели всего лишь из шести европейских держав, общая площадь которых совокупно в 5(!) раз меньше площади одних только сегодняшних США, а тогдашнее население по численности действительно уступало населению Западного полушария в разы (если не в десятки раз), всего за четыре столетия колонизации захватить два гигантских континента к западу от Атлантического океана – и это, уж не говоря об аналогичных захватах в Азии, Африке и Австралии? Ведь индейцы были искусными воинами, закалёнными в боях различных племён друг с другом, они воевали на своей земле – то есть прекрасно знали местность и всегда могли использовать особенности её рельефа против своего врага: к примеру, оказываясь на открытой местности, противник всегда будет в заведомо менее выгодной ситуации, нежели те, кто прячется за стволами деревьев в лесу либо вершинами холмов, с которых на расстояние полёта стрелы прекрасно простреливается вся долина. Краснокожие жили на этих землях сотни лет, они прекрасно умели маскироваться, знали все проходы и потому могли запросто осилить пути, непроходимые для самого искусного в таких делах европейца. Отставание в оружии, в конце концов, тоже было ликвидировано – в знаменитом романе Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан» могиканин Чингачгук уже так же ловко управляется с ружьём, как и с луком со стрелами. И всё же многомиллионная цивилизация индейцев в итоге оказалась бессильна против гораздо меньшей их по числу армии завоевателей – ситуация, в которой, по сути, шакал свалил буйвола, исторический парадокс, «копилку» которых я открыл ещё в теории Нормы – парадокс, которого на самом деле точно также не было. Дабы разглядеть главную причину поражения краснокожих в их противостоянии с бледнолицыми, перенесёмся на некоторое время с Американского континента в Евразию, а точнее – на нашу с вами Родину. Как известно, за тысячу с лишним лет своего существования Русь никому не покорялась – убрались восвояси, несолоно хлебавши, и «псы-рыцари» Ливонского ордена, и поляки Сигизмунда III, и шведы Карла VII, и «Великая армия» Наполеона, и любители пива и сосисок Адольфа Гитлера. И лишь один эпизод нашей военной истории стал исключением из этого правила – я думаю, вы уже догадались, что речь идёт о знаменитом Монгольском нашествии на Русь, когда родина наших предков едва не прекратила своё существование. И в тот раз тоже гораздо меньшее по численности войско Бату-хана одержало верх над казавшимися несокрушимыми дружинами русских князей, и причина такого была незамысловата: наследники Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха допустили раскол прежнего единого государства (как описывал то время летописец – «…разодралась вся земля Русская…»), к середине II столетия былая Киевская Русь распалась на отдельные княжества, каждое из которых не признавало власть Киева. И с приходом завоевателей князья не помогали друг другу, каждый сидел и ждал, что монголы разорят владения соседей, а их не тронут. В частности, Рязани, которая, как известно, первой подверглась удару захватчиков, владимирский и черниговский князья отказали в помощи, когда же опомнились и послали войско, было уже поздно: Рязань пала, рязанские полки были разбиты, в силу чего позднее Бату уже проще было справиться с владимирской и черниговской ратью. Война с монголами тогда, по сути, была проиграна, и тот факт, что славян в итоге не истребили подчистую, стал результатом просто сказочного везения: измотанная многочисленными битвами армия Бату повернула назад, не дойдя каких-то 100 километров до последнего на их пути крупного русского города – Новгорода – иначе сегодня политическая карта Евразийского континента, возможно, выглядела бы совсем иначе. Вот так отсутствие единого государства и единого правителя едва не положило конец существованию одной из величайших наций в мире. Уловили, для чего я привёл эту аналогию? Точно так же не было и намёка на единство у краснокожих обитателей обеих Америк: тот же Джеймс Фенимор Купер с живостью повествует, как постоянно воевали между собой племена делаваров (по имени которых был и назван американский штат Делавэр) и ирокезов, как то и дело нападали друг на друга сиу и пауни. Редко выдавалось десятилетие, когда команчи ни разу не сошлись бы в кровавых распрях с племенами апачей, пауни, навахо – и этот список можно продолжать ещё очень и очень долго. Прибывшие на американский континент европейцы быстро «просекли» такую особенность в отношениях различных племён аборигенов – и дальше в ход пошла та самая, испытанная и проверенная за много веков, тактика «разделяй и властвуй». Подкупленный воин ирокезов, замаскировав себя под делавара, убивал кого-нибудь из своих сородичей – между племенами вспыхивала кровавая междоусобица, к финалу которой, когда оба племени были по максимуму измотаны и обескровлены противостоянием, на сцену вдруг внезапно выходили вооружённые отряды европейцев, с лёгкостью истребляя подчистую последних, оставшихся в живых, индейцев обоих племён, уже не способных оказать серьёзного сопротивления – истребляя без особых потерь в своих рядах. Так постепенно «бледнолицый Давид» свалил «краснокожего Голиафа». Отсутствие ЕДИНСТВА перед лицом общего врага стало тем роковым просчётом вроде бы мудрых индейских вождей и старейшин, который и вынес в итоге цивилизации аборигенов Западного полушария смертный приговор…