Я против России, где нет места русским

После нашего материала «В тюрьме семеро кавказцев одного не ждут» появилось множество комментариев, объединенных одним вопросом – «Кто и почему ИХ отпустил?».

Напомню, речь идет об убийстве на Кронштадтском бульваре в ночь с 5 на 6 декабря, когда в результате массовой драки между кавказцами и москвичами погиб болельщик «Спартака»… Да просто хороший парень – 28-летний Егор Свиридов.

Случилось вот что. На автобусной остановке около дома № 37 в недобрый час пересеклись пути компании дагестанцев и друзей Свиридова. И те, и те собирались ловить такси. Наши громко смеялись, что суровые горцы отнесли на свой счет. Слово за слово – сцепились. Вдова Егора рассказывает: «Наши ребята не совсем трезвые были, дагестанцы прыгнули на них. Их физически было больше: повалили, все лежали на земле, их били ногами. И в этот момент из магазина на остановке вышел еще один дагестанец, который был со стволом. Он просто ходил и в тех, кто шевелился, по нескольку пуль всаживал, чтобы они не дергались». Т. е., по сути, добивал.

У 26-летнего уроженца Кабардино-Балкарии Аслана Черкесова – того, кто «добивал» – другая версия. На допросе он заявил, что его приятели ему – совсем не приятели: он знаком лишь с одним из них. Говорил, что те еще слишком молоды (18–20 лет), потому у них не могло быть общих интересов. Впрочем, как минимум один совместный «интерес» все же прослеживается – «дружная» расправа.

По словам источника «Комсомольской правды», Черкесов утверждает, что момент перепалки и начало драки он якобы не застал, т. к. ходил справить нужду за овощную палатку. А когда застегнул ширинку, на него набросились «озверевшие» фанаты, готовые убить любого «черного». Адвокат Черкесова Венера Гончарова поет те же песни: ее подзащитный стал «случайным очевидцем уличной драки». То бишь не преступник, а «жертва обстоятельств».

«Он выхватил травматический пистолет, на который есть все документы, и 4 раза выстрелил в воздух, – говорит адвокат. – После двое молодых людей, среди которых был Свиридов, неожиданно напали на Черкесова сзади, стали избивать, прижали лицом к капоту машины и вынудили его обороняться. Стрелял он, не видя цели, лежа на капоте».

И очень метко, надо отметить, стрелял – в голову, в живот... Практически все пули достигли цели. Еще непонятно, что в тот момент делали остальные кавказцы (имевшие, кстати, численное превосходство) – стояли в сторонке и наблюдали, как фанаты «дожимают» соплеменника?.. Впрочем, резон Черкесова понятен: любым способом «соскочить» с «убийственной» статьи на менее тяжкую. Напрашивается сакраментальное «следствие разберется». Но разберется ли?

Правоохранительные органы объявили в федеральный розыск пятерых уроженцев Дагестана – непосредственных участников «кронштадтской бойни». И все было бы правильно и профессионально, если бы ту самую пятерку уже не задерживали бы в ту самую ночь. Однако к утру дагестанцев отпустили. Есть информация, что они – уже в родных горах, откуда и звонили. Т. е. милиционеры слышали звон, но пока конкретно не знают, где он (они).

Вопрос, почему «на свободу – с нечистой совестью», не взволновал – взбесил многих. Представитель Следственного комитета Владимир Маркин попытался объясниться: «По преступлениям небольшой тяжести вопрос об аресте не ставится».

Замечательно! Тогда зачем фигурантов объявили в розыск? И с каких это пор массовая драка, где помимо огнестрельных ранений пострадавшим нанесены тяжелые физические увечья, стала «преступлением небольшой тяжести»? Что, у Фемиды весы сломались?

Естественно, возникло предположение: за дагестанцев вступились высокопоставленные земляки.

«Мы проверили все данные. У одного из задержанных действительно был родственник, работавший в милиции, но он давно уволился, – прокомментировал подозрение начальник управления информации ГУВД Москвы Виктор Бирюков. – После проведения всех процедур материалы по этому делу были направлены в прокуратуру для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Убийство – не юрисдикция милиции. Почему следователи прокуратуры отпустили всех, кроме Аслана Черкесова, – вопрос не к нам».

Представители Следственного комитета, напротив, заявляют, что «открыли» участников драки именно сотрудники ОВД Головинского района: «Следователи ОВД должны были задокументировать факт массовой драки и провести соответствующие действия, но ничего не сделали. Уголовное дело милиционеры завели лишь спустя два дня, когда все обвиняемые уже оказались на свободе».

Что ж, читатели КМ.RU просили ответить на вопрос, кто и почему. Мы пытаемся это сделать – разорвать замкнутый круг, где правоохранители кивают друг на друга. Сейчас я скажу ужасную вещь: лучше бы милиционеров и впрямь «купили», потому что действительность может оказаться куда паскуднее... Вернемся опять в ту ночь.

Итак, «драчунов» доставили в ОВД по Головинскому району. Буквально через час туда стали подъезжать автомобили с дагестанскими номерами. Когда кавказцев набралось на целую толпу, они стали рваться в отделение, практически блокировав вход. Страсти накалялись, слышались угрозы. Сотрудники ОВД запросили помощи у спецподразделений, подъехал автобус с ОМОНом. Но вместо того, чтобы жестко пресечь «массовые беспорядки», к ликующим землякам вышли все задержанные, кроме Черкесова. Площадка перед ОВД сразу опустела. Такое, значит, «совпадение» – в нужное время и в нужном месте.

«Радикальные болельщики представляют большую угрозу для общества, – приводит «Комсомолка» слова заместителя директора правозащитного центра «Сова» Галины Кожевниковой. – Если по улице идет толпа, которая скандирует расистские лозунги и остается безнаказанной, это – угроза вдвойне. И то, что никто из участников шествия не наказан, приведет к тому, что в следующий раз подобное повторится с удвоенной силой».

Простим «Сове» плохое зрение, из-за которого она постоянно ловит не тех мышей. Тем более рациональное зерно в ее рассуждениях есть. «Подобное» (толпа кавказцев у Головинского ОВД) придется лечить подобным (шествиями болельщиков). Причем именно «придется». Я – не фанат, но завтра буду на Манежной площади. У меня просто иного выхода не остается, ведь велика Москва, а обратиться некуда. В условиях, когда милиция не может защитить саму себя, мне остается надеяться лишь на таких, как я. На будущие обвинения в «фашизме» (от итал. fascismo: от fascio – «связка, объединение») отвечаю сразу: «Я – не за Россию для русских. Я против России, где нет места русским».