Автономы размышляют.

Одним из самых частых (и потому наиболее раздражающих) клише левацкой политической риторики является не подвергаемый сомнению императив необходимости некой “всеобщей организации”. Что же ещё может так хорошо описать леваков, как не постоянные и последовательные призывы к созданию и развитию формальных организаций, которые якобы должны представлять и возглавить массы рабочих (или, что более актуально в наши дни, соответствующее меньшинство). Конечно, как только леваки покидают мир риторики и оказываются в мире практики, становится очевидным, почему они никогда не заостряют внимания на детальном устройстве своей “организации”.  Достаточно легко заявить, что неорганизованные (дезорганизованные) люди скорее всего не достигнут успехов в реализации больших и сложных проектов. Но как только предлагается такая форма организации, в которой в явном виде существует система “передаточного ремня” с явным разделением на ведущих и ведомых, а также средства дисциплинирования рядовых членов организации при одновременном уходе лидеров от всякой ответственности перед этими самыми рядовыми членами за свои решения, - как только начинают обрисовываться формы “организации”, многие распознают наёбку и отказываются играть по этим правилам. И даже щепотка демократии больше не помогает скрыть вонь, исходящую от подобных политических игр.

Ничто из вышеназванного не является удивительным для большинства анархистов и анархисток, поскольку мейнстримовые леваки всегда были откровенно иерархичны, авторитарны и этатичны, со времён Якобинцев и Французской Революции. И всё же, даже анархисты - или, правильнее сказать, левацки настроенные анархисты - оказались не чужды организационного фетишизма. Из искреннего желания совместно трудиться над созданием условий, при которых угнетённые смогут отвоевать назад свой мир, анархисты часто стараются увидеть в левацком организационном императиве здоровую основополагающую стратегию, которая - увы! - была скомпромитирована и дискредитирована неэтичными и жадными до власти авторитарными левыми.

Действительно, всё более распространяющееся среди радикалов разочарование в формальной организации - прямое следствие двухсот лет контрпродуктивной левацкой политической практики. Но левацкая организационалистская практика - не просто хорошая стратегия, дискредитированная плохими исполнителями. Те же самые стратегии организационного строительства, основанные на более радикальных теориях и ценностях, будут продолжать давать те же самые практики (несущие в себе зерно собственного поражения) по той причине, что связанные с организационализмом проблемы - явление структурное, а не случайное. Культ организационализма, в котором строительство и увеличение числа сторонников формальной массовой политической (или экономической) организации имеет приоритет над поощрением и обобщением анархической самоорганизации - напрямую противоречит анархическим идеям и принципам. Организационализм поощряет и производит авторитарные, иерархические, отчуждающие практики как раз потому, что основан на предположении, будто бы люди должны быть организованы некими политически-сознательными радикалами, а не на анархическом предположении, что люди должны сами организоваться для завоевания собственной свободы.

Исторически, анархическая идея, анархическая теория, международное анархическое движение - всё это развилось в значительной степени в качестве критической реакции на проблемы, вызванные радикальной организацией.

И в то же время, до сей поры крайне большое число левых анархистов берут на себя труд реабилитировать крайне спорную организационалистскую риторику и практику. Эти товарищи надеются, что притянутые за уши критические замечания откровенно авторитарных и этатичных леваков помогут им спасти их собственные проекты от повторения судеб многих левацких провальных инициатив, осколки которых усыпали революционный путь, по которому мы идём.

Все анархисты отличаются от леваков в одном очень важном аспекте: анархисты предлагают индивидуальную и общинную деятельность, самостоятельный выбор направления деятельности и самоорганизацию как единственный возможный метод настоящего овладения нашими собственными жизнями. Напротив, политиканствующие леваки предлагают организовать людей, подобно объектам, с тем, чтобы захватить политическую власть, которая необходима для изменения социальных условий и политических институтов. Наиболее радикально настроенные леваки даже добавят, что подобные изменения смогут помочь приблизить возможность того, что когда-нибудь массы смогут развить достаточное самосознание, чтобы взять власть в свои руки. Но это, конечно же, вопрос бесконечно далёкого будущего.

На фоне продолжающейся дизинтеграции международных левых организаций, для анархического движения становится тем более актуальной задача переоткрытия и переосмысления основ нашего сообщества, анархическое теории и критики организации. По мере того, как всё больше леваков (бывших и действующих) перебираются  в наш лагерь, становится всё более важным помнить, что анархизм - это не просто левацкая идеология с пунктиком против захвата государственной власти. Вся левая политическая культура представительства, иерархической организации, гетерономной дисциплины и культа лидерства противоречит анархической культуре автономности, свободных ассоциаций, самоорганизации, прямого действия и личной ответственности. Левацкая практика создания формальных массовых организацийс целью накопления политической власти основана на совершенно иных предпосылках и целях, нежели анархическая практика поощрения обобщённой самостоятельной, ориентированной индивидуально на каждого человека деятельности.

Все эти различные виды левацкого анархизма включают в себя попытки синтеза аспектов левого организационализма и анархической организации. И все эти попытки синтеза требуют от нас как анархистов принесение в жертву какую-то часть анархической теории, или практики, или ценностей, обещая нам взамен предположительно более привлекательный для обывателя образ или большую власть. Но принося свои принципы в жертву, анархисты всегда сильно рискуют. В прошлом существовали мощные примеры левацко-анархических синтезов, которые внесли огромный практический вклад в бунты, восстания и революции: рассвет анархо-синдикализма в конце XIX - начале XX веков, например. Но ценой за подобные успехи всегда было размывание и потеря анархической составляющей изначального синтеза, что в конечном счёте приводило к поражению подобных проектов.

В попытке избежать будущих поражений, мы можем сознательно основывать свои практики на последовательных принципах самоорганизации, необходимом минимуме компромиссов, и чётком понимании наших целей.