Щуки и караси по повелению

 События, о которых пойдёт речь, вполне достойны стать сюжетом хоть комедии, хоть трагедии, хоть романа с закрученным сюжетом и неожиданными совпадениями. Поскольку речь идёт о становлении олигархов от образования, то в действии участвуют колоритные персонажи, проявляется характер социальных нравов, вылезают наружу подковёрные связи… Не претендуя на какое-либо «литературное полотно», начнём всё же с самой динамичной сюжетной линии.

 Рекорд чиновничьей скорости

Субботним днём 9 октября сего года президент Д. Медведев в одной из своих резиденций принял делегацию «Единой России», которая на правах «партии власти» предложила коллекцию кандидатов на пост мэра столицы. На встрече случайно (?) оказался заместитель председателя правительства РФ — руководитель аппарата правительства С. Собянин, включённый «медведями» в четвёрку достойнейших возглавить Москву. Ясно, что с того часа он отвлёкся от любых аппаратных коллизий «Белого дома», и все его мысли теперь сосредоточились на столице.

В понедельник, 11 октября, ректор Финансового университета М. Эскиндаров, человек, уже успевший освоить кабинетно-кулуарный мир российских верхов, вроде бы вопреки этим познаниям и здравому смыслу, старательно сочинял деловое письмо на имя почти освободившегося от правительственных должностей С. Собянина. На фоне занимавших всю страну от Кремля до Кунашира столичных политико-тектонических сдвигов его просьба казалась мелкомасштабной: М. Эскиндаров домогался от высокого начальства распоряжения о присоединении к своему вузу ещё трех образовательных учреждений. Одно из них — Всероссийский заочный финансово-экономический институт (ВЗФЭИ) — приходится Финансовому университету (ФУ) ближайшей роднёй, а два других ведали о финансах только то, что их постоянно катастрофически не хватает.

В пятницу, 15 октября, президент Д. Медведев сообщил публике, что он будет официально рекомендовать С. Собянина на пост московского градоначальника.

Через неделю после того, как профессор М. Эскиндаров отписал свою эпистолу, его адресат был официально предложен президентом для утверждения Московской гордумой.

В четверг, 21 октября сего года, Сергей Семёнович Собянин окончательно оставил правительственный пост и вступил в должность мэра Москвы.

Несмотря на напряжённые консультации и встречи в связи с вступлением в новую должность и прочие свалившиеся хлопоты, С. Собянин в десятидневный срок, который обычно уходит лишь на доставку бумаг адресату, успел (?!) ознакомиться с просьбой ректора ФУ. Он глубоко вник в её суть, понял, почему надо закрыть Московский государственный институт электроники и математики (МИЭМ) и обязательно передать знатокам финансового дела подготовку инженеров по электронике, кибернетике, радиотехнике, прикладной математике, вычислительным технологиям и автоматизации. Госчиновник мудро решил, что причудливое желание ректора-финансиста имеет неизмеримо большее государственное значение, чем подготовка кадров и научные разработки по космической тематике и защите информации федеральных силовых структур. Или Сергей Семёнович депешу подмахнул, не глядя, как в конторах говорят?

Как отдельно взятый вуз выиграл от развала экономики

ФУ ведёт отсчёт своего бытия от 1918 года. Действительно, молодая Советская власть, заботясь о возрождении России, даже в годы Гражданской войны открывала новые вузы, чтобы готовить высококвалифицированных специалистов. Именно тогда появился Финансово-экономический институт, среди выпускников которого был и один из легендарных сталинских наркомов, выдающийся руководитель финансов СССР Г.А. Зверев. После объединения этого вуза с родственным (!) кредитно-экономическим появился Московский финансовый институт (МФИ). В 1992 году, когда лучшие вузы РФ возводились в ранг университетов, на карте высшей школы на базе МФИ появилась Финансовая академия (статус академий тогда получали вузы «второй очереди»).

Главной «фишкой» Финакадемии стало предоставление второго высшего образования на платной основе. Когда инженеры не могли найти себе работу по специальности в разрушенной новой властью экономике, они зачастую переквалифицировались в финансистов. «Мы ежегодно выпускаем около тысячи человек с дипломом второго высшего образования, — признаётся ректор М. Эскиндаров. — Это сопоставимо с выпускниками первого высшего». Отличное высшее техническое образование, сохранившееся от советских времён, позволяло быстро освоить премудрости денежного обращения. Специалисты с двумя дипломами оказались востребованы. Так, заместитель гендиректора крупной компании «Полиметалл» С. Черкашин объясняет, что «техническое образование полезно для понимания производственных процессов, без чего сложно быть хорошим экономистом».

Найдя столь своеобразную нишу в нынешнем жизнеустройстве, Финакадемия сначала сумела стать вузом при правительстве РФ, а в сентябре этого года была наконец удостоена и университетского статуса. Этих успехов вуз добился путём концентрации всех своих усилий на подготовке специалистов одного профиля — финансового. Став правительственным вузом и оказавшись под надёжным покровительством Минфина, Финакадемия была спасена от дамоклова меча ликвидаций-соединений, нависшего над другими вузами. В печально знаменитом реестре приговоренных министром А. Фурсенко к уничтожению 100 университетов, академий и институтов она не наличествовала ни в каком качестве — ни карася, назначенного к пожиранию щукой, ни щуки. И это устраивало как коллектив, так и его руководство.

Это подтверждает «Стратегия развития», которая появилась в минувшем августе среди документов, представленных Финакадемией в инстанции для получения университетского звания. В ней заслуживают внимания два тезиса. Во-первых, ближайшей, рассчитанной до 2015 года «стратегической целью является формирование… центра, входящего в число ведущих исследовательских университетов России». Была обозначена и вторая цель: «активизировать программу подготовки кадров высокой квалификации из числа действующего профессорско-преподавательского состава». Как видим, взят курс на сохранение однопрофильности вуза и опору на собственные силы.

Зачем попу гармонь?

Однако не прошло и месяца после преобразования академии в Финансовый университет, как амбиции начали раздирать амуницию. На 21-й день после получения университетского статуса ректор М. Эскиндаров спешно обращался к фактически уже покинувшему должность в правительстве С. Собянину. Сославшись на только что цитированную стратегию и… вопреки её смыслу, он просил «рассмотреть вопрос включения» в состав Финансового университета трёх государственных образовательных учреждений — Всероссийского заочного финансово-экономического института, Московского государственного института электроники и математики  и Института повышения квалификации информационных работников (ИПКИР).

Здесь что ни слово, то вопрос. В фурсенковской программе поглощений вузов ВЗФЭИ был назначен… щукой, в пасть которой предназначался известный в стране Московский экономико-статистический институт. Теперь заочный институт превращался в карася. Ректор-проситель не скрывал намерений благодаря его поглощению «занять достойные позиции в 20 регионах». ИПКИР предлагалось закрыть потому, что он «в течение ряда лет не полностью выполняет уставные обязанности». Может, так оно и есть, но на каком основании ФУ берётся оценивать деятельность образовательного учреждения совсем не родственного профиля? И окончательно непонятно, почему ФУ захотелось скушать МИЭМ. После какого воздействия руководству ФУ вздумалось приступить к выпуску специалистов, якобы «объединяющих сильную информационно-технологическую подготовку с не менее сильной экономической подготовкой»? Если всерьёз ставить такой вопрос, то, возможно, целесообразно присоединить к ФУ Высшую школу экономики…

Почти полувековая история МИЭМ связана прежде всего с оборонно-промышленным комплексом. Авторитет этого вуза среди тех, кто создаёт оборонный щит Отечества, очень высок. Не случайно же МИЭМ получил статус университета не в сентябре 2010 года, а ещё в 1992 году. Среди его выпускников — десятки руководителей оборонных предприятий, видных учёных, силовиков в генеральских званиях… Думается, даже укоренившиеся в нынешней власти либералы не могут снять с повестки дня проблемы обеспечения национальной безопасности России.

ФУ согласен стать АУ

Направления подготовки кадров, характерные для МИЭМ, нужны ФУ не более чем пятое колесо телеге. Отчего же эпистола, написанная на Ленинградском проспекте (ФУ, как и Горбачёв-фонд, находится в бывших корпусах Института общественных наук при ЦК КПСС), со скоростью истребителя пятого поколения достигла кабинета руководителя правительственного аппарата и была спешно подписана им? Ответ содержится в последних фразах послания: «Финансовый университет готов, в случае включения указанных структур (ВЗФЭИ, МИЭМ и ИПКИР. — В.Т.), обеспечить реализуемые программы на современном уровне, привести учебно-материальную базу в соответствие с требованием настоящего времени и готов перейти в автономное учреждение».

Вот, оказывается, где зарыта собака. Сокращение числа вузов связано куда больше с планами приватизации, чем с демографической ямой: новый виток масштабного разгосударствления должен накинуть петлю и на высшую школу. Первый шаг юридического оформления приватизации вузов — переход их в категорию автономных учреждений (АУ). Сейчас режиму позарез требуются «пионеры» разрушения образования на манер того погрома, который привёл в 90-е годы к уничтожению производственного потенциала России.

Руководство ФУ, судя по эпистоле на имя С. Собянина, согласилось стать «гвардейцем» нового этапа разгосударствления РФ. Но оно выставляет ультиматум: примет на себя непочтенную роль только в случае присоединения трёх образовательных учреждений. Лишь при этом условии оно согласно стать АУ.

В соответствии с законом об автономных учреждениях (напомним: против его принятия решительно выступала фракция КПРФ в Госдуме) государство снимает с себя обязательства гарантированного финансирования АУ. К этой угрозе М. Эскиндаров относился, думается, без тревоги: тесная причастность к Минфину даёт уверенность, что ФУ не пустят по миру с протянутой рукой. Но надёжнее подложить соломки и, по возможности, обеспечить выгоду в ближайшем будущем. А она вполне просматривается.

Во-первых, в вузах, ставших АУ, главными управленческими органами становятся наблюдательный совет, формируемый в основном из персон со стороны, и ректор, тогда как роль профессорско-преподавательского корпуса приближается к нулю. И это неудивительно: закон создаёт привилегированные условия кандидатам в собственники приватизируемых вузов. Во-вторых, органам управления АУ предоставлено право распоряжаться (в том числе продавать) недвижимостью и движимостью, если они не отнесены к категории основных. Ситуация с помещениями в ФУ благополучная: полурейдерский захват собственности КПСС в 1991 году позволил размещаться вольготно. Значит, есть шанс выгодно (с «распилом» и «откатами») распорядиться корпусами поглощаемых учебных заведений.

Поскольку стремление поскорее избавиться от государственного финансирования высшей школы исходит от правительства, то там скоропалительно поставили резолюцию на готовности ФУ стать АУ. Тем более что на данном этапе приватизацию сферы образования и культуры приходится осуществлять олигархическим образом. Без поиска «своих», готовых возглавить массовое преступное разгосударствление духовно-культурной сферы России, дело с места пока не сдвигается, ибо нет охочих кричать «Ау!»

 Бумажные тигры инноваций

В этой неоконченной истории заслуживает внимания ещё и то, что главной жертвой снова назначен МИЭМ. Если ведомство А. Фурсенко год назад намеревалось его ликвидировать, присоединив к техническому вузу, то на правительственном уровне с ним готовы расправиться, включив в состав ФУ. Значит, речь идёт о показательной акции. Под гильотину отправляется учебное заведение, которое по своему профилю, истории создания и перспективе ориентировано на инновационные технологии, на научно-техническую модернизацию страны.

О качестве подготовки кадров в стенах МИЭМ свидетельствует уже то, что два года назад Агентство по образованию, не колеблясь, включало этот вуз в двадцатку лучших технических и технологических университетов России. Ещё важнее, что у его выпускников нет проблем с трудоустройством.

Получается, что, несмотря на широковещательные заявления о модернизации, государству Медведева—Путина кадры, способные внедрять инновационные технологии, не нужны. Об этом же свидетельствует и прошедший по вузовскому сообществу слух (пока лишь слух) о планах возглавляемой профессором В. Мау Академии народного хозяйства поглотить Московский институт радиотехники, электроники и автоматизации (ну как не порадеть ближайшему соседу?), располагающий замечательным комплексом учебно-лабораторных корпусов. Если такое случится, то руководимый В. Мау вуз придётся срочно переименовывать в Академию антинародного хозяйства.

Наконец, ещё об одном совпадении. Минфин, Минобрнауки и другие заинтересованные ведомства получили эпистолу М. Эскиндарова с резолюцией С. Собянина (кстати, она подписана случайно не задним числом?) в день, когда «Российская газета» опубликовала заявление Д. Медведева о необходимости серьёзного сокращения вузов в РФ. Так ещё раз подтвердилось, что описываемая история — не случайный эпизод, а часть государственной стратегии, направленной на дальнейшее разрушение экономического и человеческого потенциала России.