«ГРАЖДАНЕ ХОТЯТ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ СВОИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ, МЫ ИХ УДОВЛЕТВОРИТЬ НЕ МОЖЕМ»

СПЕЦМАТЕРИАЛЫ

1 декабря президент России Владимир Путин выступил с 13-ым ежегодным посланием Федеральному собранию. Политологи Екатерина Шульман и Татьяна Становая, финансовый омбудсмен Павел Медведев, экономист Сергей Алексашенко и бывший депутат Госдумы, полковник ФСБ в отставке Геннадий Гудков рассказали Rus2Web, чем оно отличалось от аналогичных выступлений, почему такое внимание президент уделил НКО и волонтерам и зачем понадобилось успокаивать властвующую бюрократию.

Екатерина Шульман, политолог: «Не раздражать и не пугать людей лишний раз»

Предыдущее послание Федеральному собранию было похоже на сегодняшнее и по мирному тону, и по преимущественно внутриполитической направленности. Только в этом году успокоительный тон еще слышнее, а перевес внутриполитической и специфически социальной тематики еще заметнее. Главная задача — похвалить всех, кого можно, и успокоить всех, кто тревожно себя чувствует как во власти, так и в обществе. Задачи нагружать кого-то поручениями или анонсировать программу преобразований явно не стояло. 

Стоит отметить, что, как и в прошлом послании, ничего не было сказано об Украине и украинских делах - хотя косвенно под странами со «слабым государством и управляемой извне безвольной властью» можно понимать Украину (но можно, при желании, и Ирак или Афганистан). В этом тоже видно стремление избегать токсичных тем и вообще всего антагонизирующего, требующего определенных высказываний. Украина — как раз такая опасная и раздражающая тема.

Внешних врагов названо не было, как и врагов внутренних — во внутренней политике было предложено быть интеллигентнее, не допускать хамства и чванства и помнить о справедливости, которая так дорога нашему народу.  

Слова Путина о том, что борьба с коррупцией — это не шоу, следует понимать не столько как ситуационную отсылку к делу Алексея Улюкаева (бывший глава Минэкономразвития, отправлен под домашний арест по подозрению во взятке в $2 млн — прим.), сколько как успокоительный сигнал всем, кого пугают бесконтрольные силовики  их неутолимые аппетиты. Из-за этого большинство сидящих в зале пребывают в состоянии тревожности. Опасно, когда твоя собственная властная элита находится в состоянии тревожности. Значит, нужно ее успокоить, чем можно — хотя бы разговорами.

Послание к Федеральному собранию по-прежнему остается жанром обращения к элитам, то есть собственно к Федеральному собранию и к расширенной бюрократии — гражданской, экономической, силовой, медийной. Ежегодная пресс-конференция и «горячая линия» с президентом — форматы по своей природе более демократические или популистские форматы. Общий смысл послания к властвующему классу — граждане хотят удовлетворения своих социальных и экономических потребностей, мы их удовлетворить не можем, поэтому давайте хотя бы адаптироваться к меняющейся реальности, не раздражать и не пугать людей лишний раз, не изображать из себя репрессивный аппарат, которого на самом деле нет, и ставить себе в заслугу то, что происходит по объективным причинам.   

По контексту можно понять, что прямое повышение налогов отложено на 2018 год. Характерно, что сразу после Послания министра финансов успел сказать, что плоскую шкалу подоходного налога реформировать не планируется.

В тексте прозвучало некоторое понимание — или хотя бы осознание — происходящих в мировой экономике структурных перемен — того, что называют четвертой промышленной революцией или переходом к пост-ресурсной экономике знаний. Слова как о человеческом капитале, так и об IT-секторе как источнике роста выглядят как попытка встроиться в эту новую промышленную революцию и уйти от экономики ресурсной в сторону экономики информационной. Тут может радовать уже восприятие перемен не как угроз и вызовов - каковой тип мышления чрезвычайно для нас характерен — а как возможностей. 

Из послания Путина стало понятно, что делегирование социальных функций государства некоммерческим организациям планируется. Это насущная необходимость, и пока еще можно поставить ее себе в заслугу, назвав «политикой гуманизации» или индивидуальным подходом к нуждам граждан, или как-то еще. В практическом смысле опираться на «третий сектор» — необходимость в условиях сокращения ресурсной базы государства. Оно больше не может занимать ту территорию в экономическом и политическом пространстве, которую занимало в тучные годы. Очевидно, что некоторые функции придется делегировать — бизнесу или некоммерческому сектору. Очевидно, что теперь по этому направлению будут вестись разработки нормативных актов.

Все, кто был на последнем Общероссийском гражданском форуме, могли заметить, что там обсуждалось вся та же тематика, которая была сегодня было в послании, и часто теми же самыми словами. Поскольку я там была и выступала, все, что сегодня мы услышали от президента, мне показалось чрезвычайно знакомым.

Во время трансляции ежегодного послания президента РФ В.Путина Федеральному собранию в магазине бытовой техники и электроники "М.Видео" (Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС)

В целом это основной тренд во внутренней политике — попытка ответить на меняющиеся запросы общества. При всей закрытости нашей политической системы она все же пытается понять, чего людям надо, и в меру своих способностей среагировать на это. Нельзя было не заметить, насколько людей раздражают дорогостоящие военные приключения и фонтан неожиданностей на внешнеполитических фронтах. Сейчас для общества по понятным причинам — в первую очередь демографическим и финансовым — наиболее важны экономические и социальные вопросы. 

Татьяна Становая, политолог: «Неопределенность позиции открывает поле для самых разных интерпретаций»

Нынешнее послание поразительно: будучи крайне неопределенным и противоречивым, оно позволяет каждой политической силе найти в нем то, что ей хочется увидеть или услышать. Именно поэтому наблюдается такой разброс в понимании сказанного: Путин за демократию или ужесточение режима, за либералов или охранителей, за курс Кудрина или Титова, повышение налогов или снижение, дружбу с Западом или продолжение конфронтации?

Неопределенность позиции открывает поле для самых разных интерпретаций. Связано это, вероятно, с тем, что геополитический кризис и сложная ситуация в экономике нарушили баланс развития страны, сломали прежние ориентиры, а новых пока нет. Получается противоречие приоритетов, когда, с одной стороны, хочется называться демократией, но с другой – страшно потерять контроль (а значит, политический статус-кво будет сохранятся). С одной стороны, есть понимание важности сохранения рыночных принципов экономики, но с другой – в нынешних условиях это не ведет к экономическому росту. Противоречивым остается и подход к НКО, а также волонтерским движениям: поддержку находят лишь те из них, кто посвящает работу социальным, но не политическим вопросам. 

Неясно Путину и как будут развиваться отношения с Западом, который воспринимается как геополитический враг, но при этом готовый, возможно, уже завтра, поменять свой подход к России. Неопределенность послания – это неопределенность настоящего и будущего, что связано как с внешнеполитической конъюнктурой, так и отсутствием решений по проблеме 2018 года. Именно поэтому все важные концептуальные вопросы были либо опущены, либо переданы правительству (по программе до 2025 года), а на первый план вышли дворы, дороги, школы и больницы. Это также и послание, очень похожее на лоскутное одеяло, сотканное из весьма локальных сюжетов (например, критика в адрес СКР с просьбой не делать шоу из борьбы с коррупцией) и основанное на выраженном отраслевом подходе к экономике (машиностроение, ВПК, АПК, наука, IT). Тут нет единой концепции, нет видения будущего: стратегические решения переносятся, вероятно, на весну 2017 года.

Сергей Алексашенко, экономист: «Мы проедаем ту подушку, которую создавали в тучные годы»

Из сегодняшнего послания к Федеральному собранию стало ясно: президент выдает желаемое за действительное. С одной стороны, действительно, экономический спад — вещь неприятная, но говорить о том, что мы прошли самую тяжелую точку, я бы поостерегся. Дело в том, что для экономики нормальным состоянием является рост на уровне примерно ее потенциала. Для России —  это 3,5-4% в год.

Если ВВП РФ будет расти в 2017 году даже со скоростью 0,5%-0,8% в год, то явно говорить о хорошем состоянии экономики еще рано. Тяжелую точку она пройдет тогда, когда ВВП будет увеличиваться со скоростью не ниже темпов роста мировой экономики. Даже Путин понимает, что это произойдет не раньше 2020 года.

Цифры, которые Путин привел в своем послании – например, показатели роста в различных отраслях промышленности —  это выборочная информация, которая не отображает всей картины. Есть большая ложь, маленькая ложь и статистика. В данном случае, всегда можно найти сектора, которые растут от нуля и растут быстро. Однако увеличение объемов производства не значит востребованность этой продукции. Например, мы хорошо видим, что потребление легковых автомобилей продолжает падать. То же жилищное строительство, рекордный ввод которого упоминал президент, начало оживать лишь в середине года, но сейчас снова пошло на спад. В целом, если посмотреть на динамику ВВП и промышленности, никакого устойчивого роста там не видно. Когда есть состояние стагнации, всегда можно найти и тех, кто растет, и тех, кто падает. Но если для своего доклада выбрать тех, кто растет и промолчать о тех, кто падает, то тогда получается, что все хорошо. Однако, возникает вопрос, почему же экономика не растет? По подсчетам Росстата, спад ВВП продолжается и составляет 0,4-0,5%. Это означает, что есть те, кто падают.

Что касается заявлений о том, что у Фонда национального благосостояния (ФНБ) и Резервного фонда по-прежнему есть средства, то здесь есть своя подоплека. С Резервным фондом у нас и правда все в порядке, поскольку он тратится по плану. В следующем году он перестанет существовать. Вопрос, насколько это нормально? Ситуация с ФНБ пока тоже стабильная, поскольку деньги оттуда власти не расходуют —  они начнут это делать в середине следующего года. Соответственно, к концу 2017 года объем средств ФНБ сильно уменьшится. Все это будет происходить так, как Путин и запланировал. По этому плану мы проедаем ту подушку, которую создавали в тучные годы —  2006-2008. Перспектив создать новую подушку на данный момент нет: для этого нужны цены на нефть не ниже $80/барр. Что на сегодняшний день крайне маловероятно.

В целом, я бы относился к цифрам, которые сегодня назвал президент, спокойно. В конце концов, его задача была успокоить население и сказать —  все хорошо, все спокойно, сограждане. При этом никакого энтузиазма у Путина послание не вызвало. Было очевидно, что ему скучно, неинтересно, что никаких стратегических идей у него или у его команды нет. В принципе, это послание могло прозвучать как в прошлом году, так и в следующем. Никакое, ни о чем, никому и ни для чего. 

Павел Медведев, финансовый омбудсмен: «Резких перемен для бизнеса ждать не стоит»

О бизнесе в послании к Федеральному собранию президент в целом говорил то же, что и раньше. Однако в этот раз Владимир Путин высказал довольно тонкую и мало понятную большинству слушателей идею, связанную с банками. Глава государства точно сформулировал схему разделения надзора за банками, благодаря которой небольшие региональные организации смогут работать по значительно упрощенной схеме, чем крупные. Дело в том, что если большой банк ведет рискованную политику, то делает он это в отношении больших объемов средств, поэтому смотреть за ним нужно каждую минуту. Если же банк маленький, то даже если он что-то делает неправильно, большого урона банковской системе он не нанесет. Однако надзор за участником рынка независимо от его размера  —  одинаковый, что абсурдно. В этом случае возникает неправильная конкуренция — маленький банк оказывается в угнетенной позиции по отношению к более крупной структуре. Если же надзор за мелкими игроками банковского рынка сократится, то они будут меньше ресурсов тратить на отчетность, меньше «дрожать», выдавая кредиты маленькому бизнесу. Это поможет решить проблему кредитования малого и среднего бизнеса, который, в свою очередь, не умрет, а будет жить. Поэтому идея ослабления контроля очень правильная. Более того, Путин высказал ее достаточно конкретно, поэтому, я думаю, впоследствии она будет реализована. Тем более, что Центробанк придерживается такой же позиции.

Еще один вопрос, который поднял сегодня президент — ослабление силового давления на бизнес. Глава государства пообещал, что число проверок сократится, а их качество увеличится. Более того, было заявлено, что информация о них станет публичной. Однако одного обнародования этой информации недостаточно. Также как и решения Госдумы поддержать ужесточение наказания за незаконное возбуждение уголовных дел против предпринимателей, о котором стало известно накануне. Это с юридической точки зрения бессмысленное решение. Раньше за такое преступление давали пять лет тюрьмы, теперь будут семь. Однако при этом и увеличение срока за силовое давление на бизнес, и обещание публиковать результаты проверок — это политически значимые заявления. Поскольку они дают больше аргументов тем, кто борется за права предпринимателей. Теперь они смогут ссылаться на слова президента.

Фото: AFP

Что касается указания направить налоговую систему на то, чтобы она работала на стимулирование деловой активности, и заявления, что в 2018 году в Налоговый кодекс будут внесены поправки, то эта часть выступления Путина непонятна. Неясно, что именно он имеет в виду. С одной стороны, власти продолжают клясться, что налоги не увеличиваются — это и подчеркивал глава государства сегодня. С другой, только за счет введения сбора для большегрузов в рамках системы «Платон» нагрузка на бизнес выросла. Кроме того, растут и другие сборы — на недвижимость, на продажу товаров (например, в следующем году вырастут акцизы на табак и алкоголь). То есть то, что Путин обращает внимание на налоговую нагрузку бизнеса, это уже позитивный тренд. Это значит, что проблему чувствует и Путин, и его окружение. Однако каких-то масштабных изменений после этого не произойдет. Ведь они зависят от исполнителей и чиновников, которые не всегда заинтересованы в том, чтобы менять систему.

Таким образом, после сегодняшнего выступления Путина каких-то резких перемен в условиях для бизнеса ждать не стоит. В лучшем случае, у тех, кто отстаивает права предпринимателей, появятся новые аргументы, а у малого бизнеса — больше возможностей по кредитованию.

Геннадий Гудков, полковник ФСБ в запасе, бывший депутат Госдумы: «Все это выглядит настолько неприлично, что лучше об этом промолчать»

Незадолго до послания Федеральному собранию все ожидали, что Путин внятно прокомментирует громкие аресты силовиков и чиновников, ведь это главное, что происходит сейчас в стране. Он этого не сделал. Элиты хотели бы услышать какой-то развернутый комментарий о происходящем в силовых структурах — хотя бы об аресте Захарченко. Но я думаю, что здесь президенту просто нечего сказать. Ведь все это выглядит настолько неприлично, что лучше об этом промолчать, чем начать говорить

Например, я не думаю, что президент сам лично санкционировал и давал ФСБшникам добро на разработку Улюкаева (Алексея Улюкаева, бывшего министра экономразвития — прим.) и дальнейшее привлечение чиновника к ответственности. В этом случае скорее, силовики поставили президента перед фактом, и в тот момент уже невозможно было поступить по-другому. Очевидно, что все эти скандалы сильно бьют по имиджу власти в целом и на имидже Владимира Путина в частности. Он, как человек неглупый, это прекрасно понимает. Думаю, что ему не хотелось добавлять масла в огонь, именно поэтому Путин говорил о проблемах коррупции в силовых структурах сдержанно.

Все это, в свою очередь, приводит к бесконтрольному поведению силовиков и в других сферах. В частности, в том, что касается прямых требований ослабить давление на бизнес. Сейчас, мы видим, как мелких предпринимателей вызывают в налоговые органы и администрации. С ними разговаривают как с законченными преступниками, на которых можно хоть сейчас надевать наручники и отправлять в камеры. Это совершенно разнузданный стиль общения с людьми, которые создают прибавочный продукт и развивают экономику. Мы это чувствует, видим это — разоряются предприятия, закрываются торговые центры, сворачивается производство. Совершенно очевидно, что давление силовых структур на бизнес выросло. Это тихая истерика власти: они не знают, где взять деньги, и тем самым запускают еще больше эту спираль схлопывания экономики.

При этом многие силовики, которые живут на зарплаты, находятся в такой же ситуации как и все остальные: у кого-то надбавки сняли, сократили разовые выплаты за недополученное обмундирование. Конечно, силовики не уйдут в оппозицию, но они будут, извините за непарламентское выражение, носить фигу в кармане и если дело дойдет до какой-то критической ситуации, могут даже отойти в сторону. 

 *Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции