Жизнь как театр

 Мы все актеры на сцене жизни, только роли мы пишем сами, приноравливаясь к обстоятельствам. Бывает и так, что обстоятельства настолько плотно обступают нас, что от нашей индивидуальной воли мало что остается и таким образом, роли для нас "пишутся" этими обстоятельствами и мы их вынуждены играть (проживать жизнь) вопреки собственным убеждениям.

Умением противостоять этой, навязанной извне жизни, и определяется мера личности, её значимость и весомость.

Из этого вовсе не следует, что человек, обладающий незаурядной волей и характером, обязательно напишет для себя положительную роль. Волевые и характерные люди могут быть и хамами, и негодяями, но их хамство или негодяйство, бездушие и вороватость, ханжество и склонность к предательству и есть то, единственное и неповторимое, что полностью исчерпывает их, как личности. И в этом смысле они полноценны и закончены. Они ведущие, а не ведомые обстоятельствами. Такие самодостаточные люди – это артисты прима-класса в театре жизни.

Воля же, по сути дела, не имеет ни какого отношения к нравственному облику, она ни что иное, как энергетика человека и может быть направлена на что угодно.

В отличии от актеров сцены, которые отыграв положенное, возвращаются к себе, к тому, что принято называть индивидуальностью, в театре жизни роль буквально прикипает к человеку, меняя его до неузнаваемости. Вот почему истинное лицо человека проверяется "огнем" (опасностью), "водой" (богатством) и "медными трубами" (славой). Не даром говорят: хочешь узнать человека, дай ему деньги, или власть. Можно и то и другое сразу - "доза" не для слабых!

Присмотритесь к себе: вот вы приходите на работу и там играете "производственную" роль, то есть делаете что-то и ведете себя таким образом, как вам представляется нужно делать или вести. Тут роль не столько пишется вами, сколько определяется самим производством, традиционными отношениями внутри коллектива. Нужно быть очень яркой личностью, иметь крепкую волю, чтобы привнести в этот театральный ансамбль нечто своё, неповторимое. Чаще всего ни кто не хочет быть "белой вороной" и девиз: "делай как все, поступай так, как поступали до тебя на твоей должности", "не высовывайся" становиться определяющим.

Новый начальник, или как говорят; "новая метла", обладая незаурядной волей, безусловно нарушит сложившееся положение дел в коллективе, и "распишет" всем новые роли, принудит их исполнять.

Это ни хорошо, ни плохо, поскольку главное все-таки в том, во имя чего это делается? Ради какой цели? То есть вопрос опять упирается во всю ту же нравственность, которую нельзя ни пощупать, ни взвесить, но без которой все весы лгут и все меры (мерки?) являются фальшивыми.

Более свободно человек чувствует себя в семье, тут уж воистину, что у человека есть за душой, то и проявится во всей своей полноте и законченности. Ни в чем и нигде так человек не выражает свою индивидуальность так полно, как в строительстве семьи в её театральной драматургии.

Что наша жизнь? Игра! " И от того, как мы сыграем на этой сцене жизни, зависит… впрочем, что же зависит от этого? Средневековый поэт Востока Омар Хаям сказал по этому поводу так: "Мы только куклы движимые роком, вот горестная правда Бытия! Пройдем свой путь и волею жестокой, со сцены жизненной уходим в мрак глубокий - во мрак небытия! "

Сильно сказано! Ну, а если он ошибался и театр жизни не просто игра случайностей, и уходим мы вовсе ни в какое Небытие, а есть еще Нечто, что придется изведать нам за порогом смерти физического тела? Как бы то ни было, но подобное допущение, так же определяет драматургию жизни.

В страшных условиях сталинских лагерей, когда все роли были написаны НКВД, кровью заключенных, когда от личной свободы не оставалось даже потаенного уголка в сознании, в этих условиях, вспоминает А. Солженицин, единственными, кому можно было безбоязненно доверить тайну, не опасаясь предательства, были верующие.  То есть люди, которые считали, что со смертью тела, еще ни чего не окончено, кроме того, что в театре жизни, лично для тебя, упал занавесь и ты свободен от исполнения всяческих ролей.

Вырваться из тенет навязанных обстоятельствами ролей, "сыграть" ту единственную роль, в которой ты сам, во всей своей полноте и завершенности и означает добиться подлинной свободы.