Записки вредного человека.

10 мая 2015 года

Отгремели салюты в честь 70-летия со дня Победы. Эхо человеческого восторга еще носится по стране на подобие деревенского дурачка, скачущего на хворостине. Но, господа мои не подумайте, что я имею что-то против Победы, отнюдь!

Да и как же я могу, что иметь, если мои деды и мой отец воевал? Разве ж возможно вычеркнуть из детской памяти эшелон с офицерами, стоящей на станции в тупичке? Нет господа мои, помню, еще как помню себя обвешенного орденами и медалями, как призовая собака в этих плацкартных вагонах. Помню, как калек, словно мешки с картошкой забрасывали в полуторку на вокзале города именуемого Сталинск. И флаг над сельсоветом помню, где моя мама всю войну проработала секретарем.

Многое чего помнит моя детская память связанного с Победой, в том числе и затянувшееся на годы празднование этого Великого, тут уж без шуток, праздника. Еще бы одолеть всю Европу, навалившуюся на моё Отечество, естественный повод для гордости для нормального человека. Но это для нормального!

Во мне же набатным колоколом звучит голос русского поэта Хомякова Ивана Степановича: «Пусть далеко грозой кровавой Твои перуны пронеслись... Всей этой силой, этой славой, Всем этим прахом не гордись!»

Но это всё от начитанности, от ума – это объяснимо и понятно, но всё ли объяснимо и понятно? Вот гамлетовский вопрос!

Если бы не разлом государства в 1991 году наступивший, то наработал бы я немалое количество трудового стажа до выхода на пенсию. Ну, ни как не меньше 46 лет и именно трудового, мозолистого стажа, так как всю жизнь был рабочим. В этот разлом как раз и ухнули рабочие потому как соблазнились свободами всякими разными, пением серен заграничных убаюканные. Я, господа мои был первый из первых в этой когорте ошеломленных свободами.

И это – вот странность! При моей-то природной вредности! Может быть, и странности в том нет? Уже потому нет, что моя вредность в то время ликовала, мол, вот! Это нам за Колыму! За Тоцкие лагеря, так страшно описанные Виктором Астафьевым! За наше маловерие и суеверие! За то, что мы, как сказал с петровской дыбы юродивый: «Русские друг дружку едим, а все голодные ходим»?

Это нам попуте, потому что считали родителей своих глупцами, а себя умными. Мы худшего заслужили, нежели война и разруха небывалая. Кровью обильной прежние грехи смыли потому-то и победа наша свята. Кровь-то она – сок особого свойства! Это хорошо иудеи знают.

Но дело-то в том, господа мои, что я человек не нормальный!

Всем весело, всех от гордости распирает, а мне хоть бы что! Вот и думаю, что я человек не нормальный! Смотрю – парад, техника красивая идет по брусчатке Красной площади, а в голове – как она поведет себя, случись что? И этот вопрос все остальное заслоняет! В голове колом стоит очень даже красивая солдатская форма от главного российского портняжки – Юдашкина. В павильоне красиво в окопе – говно, на морозе – дрянь!

Разве нормальному человеку такое в голову придет под звуки победного оркестра? А потом ведь, господа мои, читано ведь кое-что из повестей, стихов и романов фронтовиков и невольно в голову западает мелкая, тощая мыслишка, а не слишком ли мы разбрасывались человеческим материалом? Оно, конечно в таких делах за ценой не стоят, некогда о цене толковать, если враг вот-вот горло перервет. Тут уж готов всем и рукой, и ногой пожертвовать, лишь бы выжить. «На фронте не сойдешь с ума едва ли, Не научившись сразу забывать. Мы из подбитых танков выгребали Все, что в могилу можно закопать. Комбриг уперся подбородком в китель. Я прятал слезы. Хватит. Перестань. А вечером учил меня водитель, Как правильно танцуют падеспань».

Но вот выжили… У кого ноги целы остались подеспань танцуют, а их дети и внуки так вовсе… Ну-ну остановимся. Н-да господа мои, велика русская литература и как тут ни вспомнить крыловские баснописные строчки: «Опешил бедный мой Степан! Чему обрадовался сдуру, знать колет – всю испортил шкуру».

И такие вот мысли залетают в мою переполненную вредностью голову. А что делать?

Да я не об этом вовсе - это так к слову пришлось, я о себе.

Вот все в ликование погрузились, на площади побежали, ленточки нацепили, а я сижу и пыхчу, как тесто в квашне перезрелое. И думаю о себе – не нормальный ты, как есть не нормальный! И сериалов на дух не переносишь, и от телевизионных шоу приступ лихорадки начинается, и что же ты такое есть, а?

Может быть, тут все дело в том, что я родился вопреки всему? То есть вопреки матери-природы потому как прежде меня у моей мамы был ребенок и трех дней не прожил – умер, а я должен был тоже умереть, но выжил из-за своей противной натуры. Назло войне, голоду, назло контузии отца – выжил. То есть в генах моих заложено было противление всеобщему ходу жизни и с той поры я всегда и всему противился.

В школе ни как не мог принять определение точки в геометрии, потому как всегда видел, что она занимает микроскопическое, но пространство на площади. И как мне не объясняли что это всё как будто бы, ни чего с собой поделать не мог!

В пионеры стали принимать, а я воспротивился, хотя все мои одноклассники надели пионерские галстуки и ходили строем по деревне горнили в такие медные блестящие трубы. Мне давали подуть, но и тут у меня ни чего не выдувалось!

В комсомол агитировали, в партию звали ни куда не пошел! Может быть, не звали - так и пошел бы, но звали, соблазняли профессиональным ростом и прочими привилегиями которые давал партийный билет.

Это сейчас говорят, что партийный билет привилегий не давал, а были одни обязанности. Оно так, конечно – обязанности были, но обязанности не обременительные, а порой даже развлекательные.

Впрочем, господа мои не стану исключать и массовый порыв на БАМ, скажем, или на строительство железной дороги Абакан-Тайшет. Романтизм поощрялся и даже материально стимулировался. Так что тут трудно отделить романтику так свойственную молодости от желания заработать на машину. Это сейчас, господа мои машин стало больше чем людей, и они почти вытеснили с газонов не только собак, но и детей. Тогда было не так! Обладатель черной машины «Волги» был по статусу не меньше чем нынешний олигарх. А если молодой, да не женатый – это какая же очередь невест и просто «давалок» выстроится около такой машины? Потому как проституток в то время не было, разве что в столицах, но природа… Кто же против природы попрет?

И опять я соскочил со своей пластинки, но что поделаешь, господа мои приходится соскакивать потому как… Да почем я знаю почему и как?

Вот только что позвонил мне один товарищ и допытывался о моем впечатлении, о параде Победы, я ему все как есть, без утайки выложил, так ведь не поверил же! Говорит, что притворяюсь! А вот притворился бы, тогда поверил бы!

Более того, по моим наблюдениям, господа мои, верят исключительно в притворство. Иной и не замечает, как притворяется, потому что ведет себя как все, как принято вести себя в том или ином случае в тех или иных обстоятельствах. В глубине души своей он, может быть, наплевал на обстоятельства, но смиряет себя, приличия требуют.

Вот-вот господа мои мы и добрались до приличий, а теперь уже, чтобы не сказал поперек их, то и обозначил бы себя как невежда, а то и подлец. Искренне повел себя и уже подлец! Притворился – и уже человек благовоспитанный, такой как все!

Стадный инстинкт, господа мои, ни кто еще не отменял, более того сразу скажу чтобы и этот вопрос закрыть, именно в нем в стадном инстинкте и состоит корень наших побед! Да, да! Вон Европа сплошь индивидуальности, как горох в тазу друг с другом не сцеплены, так Гитлер их всех и подмял, головенки-то их себе, на подобье Аттилы, под колено и придушил. Пикнуть не успели, индивидуалы.

А нас не мог! Спаяны мы в целое стадным инстинктом, вожак пошел и мы за ним! Главное чтобы первый нашелся, а дальше уж инстинкт подхватит. Подхватит и понесет до последнего бойца к чужому окопу! «Мой товарищ, в смертельной агонии Не зови понапрасну друзей. Дай-ка лучше согрею ладони я Над дымящейся кровью твоей. Ты не плачь, не стони, ты не маленький, Ты не ранен, ты просто убит. Дай на память сниму с тебя валенки. Нам еще наступать предстоит».

И тут же, рефреном, в подтверждение только что высказанной мысли, об исключительной индивидуальности западного человека, припев из гимна индивидуалиста: «Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня!» («Последний дюйм» к-ф)

Им дело не было друг для друга, а у нас испокон века повелось так: «Нет больше той любви, как если кто по¬ложит душу свою за друзей своих».

Не нравится Вам моя терминология? Ну, так мне то что, если не нравится! Я-то не притворяюсь ни к чему мне притворство, может и скажу что не так, ошибусь. Может быть, и даже, наверное, ошибусь, но не стану примазываться к большинству пусть не сознательно, а по инстинкту стадности лицемерить. Из принципа вредности, из своего нутра темного, в которое и сам не могу проникнуть, чтобы понять наверняка от чего не таков как все?

Так ведь бывало, плакал мамки в подол от невозможности своей встроеться в общее течение жизни, переживал, хотел быть как все и не мог! Ну а теперь что? Теперь жизнь прошла, теперь вот сам с собой, да с неведомым мне читателем разговор веду. Привычка, однако.

P.S. И вот еще в чем признаюсь Вам, я тут процитировал стихи фронтовые, сослался на Астафьева, а в душе то своей и им не верю! Придумали, сочинили, ну как киношники сочиняют свою лабуду под дуду!

Вот ведь до каких пределов дошла моя вредность, что не только себе не верю, но и фронтовикам! Астафьеву не верю – сочинил! Может, просто из вредности клевещу на себя и на весь род людcкой.

И опять же господа мои, каким-то чувством, спинным мозгом что ли, но ведь и чувствую же! Что в литературе о войне еще не рассказано и десятой доли всей мерзости человеческой, всей его подлой натуры. Ведь это надо согласиться, что человек то по натуре своей подл, ведь если бы не так, то рай на земле давно бы состоялся. А где ни проявить себя подлости, или иному какому чувству, как на войне?

Как бы красив не был клинок, но только при соударении с другим клинком на нем ставится проба! Как бы благородно человек не выглядел в мирное, сытое время, но кто он есть таков на самом-то деле - покажут испытания, а война – она сильнейший проявитель, жестокий и неподкупный испытатель!

Конечно, непременнейшем образом меня спросят, почему это я обошел стороной оплевывателей Победы?

Да только по одной причине, что есть мерзость мерзейшая и об этой мерзости как-то неприлично говорить вслух, как о заразной болезни типа сифилиса. Тут даже моя природная вредность брезгливо пасует. Не гоже в своё гнездо гадить. И выгребать за ними нагаженое не хочется, а хочется...

Ну, вот опять соскользнул с пластинки. Да и кому это нужно моё хотение? Оно может и хорошо, ведь бодливой корове бог рогов не даёт. Взревел бы от негодования и рогом, рогом...

Прокопьевск 11 мая 2015 года.