России может "исправиться" в течение буквально двух-трех лет

С чего я хочу начать? С выступления Михаила Саакашвили в Европарламенте, полный текст на русском языке висит на сайте Андрея Илларионова, можете почитать. На мой взгляд, это так, как должна строиться речь государственного деятеля, говорящего перед иностранцами и отчитывающегося в том, что сделала его страна. Прежде всего, отчитывающегося. Настоящее правительство говорит о том, что оно сделало, ненастоящее правительство говорит о том, что оно сделает: мы исправим, мы проведем реформу и так далее.

Это очень интересная речь, в которой масса всяких красивостей, цитат из Виктора Гюго о том, что «придет день, когда единственным полем битвы будут рынки, открытые для торговли, и умы, открытые для идей». Но когда речь идет о фактах, Саакашвили не прибегает к красивостям, он говорит: «Мы, Грузия, занимаем 12-е место в мире по критерию простоты ведения бизнеса и 1-е в Восточной и Центральной Европе. У нас в Грузии 86% людей доверяют полиции».

Дальше он переходит к тому, что он называет односторонней конструктивностью, дальше он дает обещание, взятое им в одностороннем порядке, что ни при каких обстоятельствах, «никогда Грузия не применит силу, чтобы отбросить назад российские оккупационные силы и восстановить контроль над своими оккупированными территориями».

Это обязательство, которое он дает ОБСЕ, конкретным структурам. Это очень важное понятие – односторонняя конструктивность. Потому что когда вы хотите быть конструктивными, вы даже не договариваетесь, вы делаете что-то в одностороннем порядке. А когда вы хотите быть неконструктивными, вы что-то требуете от других. Вы говорите: пусть Европа отменит нам визы, пусть мир примет нас в ВТО.

Собственно, на этом фоне особенно поразительно выглядит очередное заявление Медведева, к которому у меня много вопросов, о том, что в России застой. Потому что, как я уже сказала, конструктивное правительство отчитывается о том, что оно сделало, неконструктивное правительство отчитывается о том, что оно сделает.

Посмотрим, каков в этом смысле анамнез у Медведева. Господин Медведев обещал разобраться в истории с Магнитским, о том, как было похищено свыше 200 млн. долларов из российского бюджета. Разобрались. Наградили тех, кто этот сделал, и повысили в звании – с группенфюреров до штурмбанфюреров.

После этого Медведев ничего не сказал по этому поводу. После этого г-н Медведев сказал: «Я разберусь с аварией на Ленинском проспекте». Опять разобрались с аварией на Ленинском проспекте. Виноваты оказались две женщины, которые попали под колеса «Мерседеса». Причем можно посмотреть в Интернете вывешенные протоколы допросов и обнаружить, что там фальшивые свидетели.

Фальшивые свидетели, свидетельствующие в пользу Баркова, говорят, что «Ситроен» выехал на встречную полосу (дословно – на встречную полосу). Там нет встречной, там резервная. Т.е. эти свидетели заведомо врут. Более того, это видно из другого момента – что когда все-таки к следователю приходит настоящий свидетель, который показывает, что виноват «Мерседес», то ему показывают пленку, на которой «Мерседес» выезжает на резервную.

Но ему показывают не эту самую пленку, а показывают ее на несколько минут раньше и говорят: «Найдите, пожалуйста, вашу машину». С надеждой, видимо, что свидетель ее не найдет, потому что его машины на этой пленке нет. Он говорит: «Так это же не та пленка. Вот моя машина, спустя несколько минут. И это же не «Мерседес». Этого свидетеля просят пройти обследование на детекторе лжи, этому свидетелю говорят: «Покажите вашу машину». А тем фальшивым свидетелям, которые говорят, что «Ситроен» выехал на встречную полосу, не говорят «покажите вашу машину на пленке».

И что после этого делает Дмитрий Анатольевич? Он говорит: «Мы разберемся со случаями воровства в Сочи». Это когда «Новая газета» опубликовала рассказ бизнесмена Морозова, у которого вымогал взятку, по словам Морозова, чиновник из Управления делами президента (заметим – Управления делами президента не Сириуса, не Ганимеда, не Юпитера), президента Медведева.

По словам бизнесмена Морозова, произошло следующее. Он обратился к милиции, те устроили западню этому чиновнику. Взятка была передана и снята на камеру. После этого взятка пропала, служивые просто забрали ее себе. Это история очень известная, эту историю не первой «Новая газета» раскрутила. Бизнесмен Морозов сначала дал интервью иностранным СМИ.

И президент Медведев сказал, что разберутся. Разобрались. Вчера в Басманном суде г-н Кожин, глава Управления делами администрации президента, выиграл у «Новой газеты» иск по защите чести и достоинства. В сто тысяч рублей суд оценил достоинство г-на Кожина, как раз по этой статье и другим фактам.

Я обращаю внимание, что г-н Кожин возглавляет Управление делами администрации не президента Гаити, он возглавляет Управление делами администрации того самого президента Медведева, который пообещал разобраться с возможным взяточничеством при строительстве Сочи.

Теперь понятно, что всё это некие сигналы, которые даются обществу. После того, как видно, что остались безнаказанными люди, укравшие 200 млн. долларов из бюджета, можно, значит, красть 400, можно, значит, красть миллиард. Если можно безнаказанно убивать людей посреди Ленинского проспекта, значит, их можно безнаказанно стрелять.

..............................................

Возвращаясь к президенту Медведеву. И что президент Медведев говорит после того, как он разобрался с другими предыдущими историями? «Мы разберемся с историей с Олегом Кашиным. Мы накажем, невзирая на лица». И как, ребята? У нас есть мэр Химок Стрельченко. У Стрельченко бьют людей по голове за милую душу. И как себя чувствует мэр Стрельченко? Прекрасно. Ну, хорошо, мы не знаем, Кашин – это Стрельченко или не Стрельченко. Но мы же знаем – и уже, видимо, президент Медведев знает, – что бьют в Химках людей по голове. Что делают? Ничего. Мэр Стрельченко благоденствует. Значит, это тоже сигнал.

И после этого Дмитрий Анатольевич говорит, что у нас тут какой-то застой. Т.е. всё время новости сообщаются в будущем времени. И всё время вместо того, чтобы сказать, что было сделано по таким-то и таким-то вещам, по которым, кстати, президент обещал что-то сделать, нам обещают что-то сделать в будущем.

Собственно, не обязательно обсуждать и не обязательно делать именно вещи, касающиеся уголовщины. Хотя уголовщина абсолютно захлестнула страну, вся страна живет в Кущевской. И цифры совершенно страшные: у нас 16 криминальных трупов на 100 тысяч человек. Это против 4 трупов в США и меньше одного трупа в Европе. Эти 16 трупов – на самом деле это отчетные трупы, это не реальные трупы. Реально их минимум в 10 раз больше.

Посмотрите, маньяк Пичушкин, 61 труп. А разыскивали его по 6 трупам. Банда в Екатеринбурге, которая убивала девушек, если они отказывались заниматься проституцией. Случайно прохожий нашел в лесу один из могильников, в могильнике было 17 девушек. Ни один из 17 трупов не был в розыске.

Т.е. реально эти 16 трупов надо увеличить на порядок. И это уже цифры, связанные с войной, это цифры, при которых общество перестают реагировать. Антон Носик написал в «Снобе» прекрасную колонку о пессимуме, о пороге раздражения организма, о том, что у российского общества очень низкий пессимум, т.е. мы не раздражаемся на такие вещи, на которые раздражается западное общество. У нас просто слишком много раздражителей. Сегодня убили одного, завтра другого – на всё не отреагируешь. У нас как война.

В мирном обществе один человек убит – это трагедия. А если на войне убиваются миллионы людей, то это уже статистика. Действительно, на это перестаешь реагировать. Даже если оставить в стороне трупы, т.е. неспособность власти просто бороться с криминалом, то возникает вопрос – а что власть способна сделать? Знаете, как с верблюдом. Верблюда спросили: «А чего у тебя шея кривая?» Он ответил: «А что у меня прямое?»

Вот мы говорим – 200 млн. долларов, которые украли люди, убившие Магнитского. Вы думаете, это у нас единичный случай? А вы знаете, сколько в России акцизов собирается, вот с водки, которую пьют у нас? Я не пью, но… Хотела сказать «мы пьем». Я не пью, но мы пьем. Практически ничего. Это вопрос не водочной мафии, это вопрос налоговой мафии. Сейчас объясню, что я имею в виду.

Есть способ, которым собираются акцизы в государстве. Акцизные марки выдаются водочным заводам или просто компаниям «Свиньин и сын» с тем, чтобы быть потом оплаченными. А водочные заводы потом говорят: «Извините, у нас эти марки сгорели, свалялись, их мыши съели».

Республика Кабарда в прошлом году забрала из бюджета и выдала на 24 млрд. рублей акцизных марок, больше, чем бюджет республики Кабарда. А обратно оплатила 700 млн. рублей. Республика Северная Осетия-Алания, вы не поверите, они у себя публично в компьютерном отчете написали, что они получили акцизных марок на 7 млн. рублей. Знаете, на сколько они заплатили? Ноль. Причем бумажки в Интернете можно прочесть. Ноль. И это касается не только северокавказских республик. Это касается всех областей – Пензенской, Владимирской, до нашего Подмосковья, примерно такие цифры.

Это что означает? Человек, который мне это рассказывал и которому я благодарна – потому что это не мое расследование, это расследование человека, который по ряду причин не может это опубликовать, – человек, который мне это рассказывал, он сказал предельно ясно: «У нас нет водочной мафии, у нас есть налоговая мафия». Потому что то, что происходит, происходит в налоговой инспекции, но не происходит на заводах. Ребята, если такая проблема, давайте просто отменим акцизы на водку. Будет всё то же самое, только не будем кормить взяточников.

Это не единственная тема, которую мог бы обсуждать президент Медведев, если бы ему реально хотелось что-то сделать. Пожалуйста, та же самая таможня. Уже, кажется, ежу навязло в зубах объяснение, почему у нас не может быть инноваций. Ответ – потому что у нас таможня. Ответ – потому что любое сборочное производство или любой элитный станок должен пересечь таможню. Этого он сделать физически не может, потому что, во-первых, он там будет стоять неделю.

Во-вторых, надо заполнять простыню, допустим, для сборочного производства на каждый микрофончик и на каждый винтик. В-третьих, вот этот микрофончик, который стоит 5 центов, для сотового телефона или для чего-то еще… А есть понятие средней таможенной стоимости. И таможенник скажет: «Вы знаете, концертный микрофон стоит 100 долларов, платите, пожалуйста, как со ста долларов. Или договаривайтесь».

Президент Медведев, наверное, знает об этом печальном положении вещей. Почему у нас не может быть инноваций? Во-первых, потому что не было патронов, как в анекдоте. Во-первых, потому что у нас есть таможня.

Десятки других вопросов. Вот совершенно замечательный. У нас только что ремонтировали знаменитый путепровод, который вел в «Шереметьево» и на котором была пробка. А зачем путепровод нуждается в ремонте? Путепровод построен в то же самое время, как и Останкинская телебашня. Останкинская телебашня стоит и не крошится. Просто потому что ее всё время опрыскивали соответствующими растворами (кстати, не очень дорогими). А мостовые сооружения у нас принципиально не опрыскивают этими растворами.

У нас нет системы поддержания в здоровом состоянии мостовых сооружений. Точно так же, как у нас нет нормальной системы ремонта шоссейных дорог. Вы видите этот замечательный ямочный ремонт, когда приходит машина с асфальтом и кто-то долбит дырку в дороге и потом эту дырку заливает асфальтом. Вспомните, когда последний раз вы видели эту машину и этот ямочный ремонт в любой из европейских стран, да уж если на то пошло – и азиатских? Этого просто нет.

Потому что у нас неправильная система ремонта дорог, точно так же, как у нас не существует системы поддержания мостов в порядке. Эта система ремонта дорог заключается в том, что существуют организации, которым важно освоить эту машину асфальта, в то время как в любой нормальной стране существуют организации, которые поддерживают в нормальном состоянии дороги.

Есть соответствующие растворы, опять же недорогие, которые просто заливают трещину в тот момент, когда она образовалась. У нас не существует понятия, что трещина заливается в тот момент, когда она образовалась. Потому что у нас существует понятие, что при ремонте надо освоить очень много денег. Для этого надо подождать, пока трещина станет очень большой и можно будет привезти машину асфальта.
........................................

Вообще, у меня по поводу того, что происходит в нашей стране – и по поводу станицы Кущевской, и по поводу многих других историй, – родилось две теории. Одна теория связана с тем, насколько вообще у нас вменяемые те, которые принимают решения. Я имею в виду не всю элиту. Но вот это вопрос степени вменяемости, степени нормальности и того, что считается нормой.

Я уже говорила, что в шаманских обществах нормой считается, если шаман ходит на небеса. А в некоторых других обществах это считается сумасшествием. Вот в России нормой считается такое поведение и чиновников, и бандитов, и ментов – и оно окупается, оно приносит прибыль, – которое во многих странах нормой не является. Например, то, что происходило в Кущевской, это была норма.

...........................................

Или вот люди в Кущевской спокойно убивали людей, и это окупалось. Что происходит с теми, кто попадается? У меня на эту тему есть другая теория, называется теория большей рыбы. Когда такие раковые клетки растут в обществе, когда образуются такие люди, у которых явно съезжает крыша от собственного могущества, то иногда они попадают в противофазу с каким-то другим человеком, у которого тоже съехала крыша. И только тогда у них начинаются проблемы.

Замечательный пример – это башкирский сенатор Изместьев, которого у нас судят за многочисленные убийства. Был сенатор Изместьев, который, по версии следствия, убивал людей кучами. Т.е. достаточно сказать, что одна из убитых, нотариус Галина Перепелкина, была убита только потому, что она могла чем-то помочь одной из жертв, которая приходилась ей бывшим мужем. Ничего, это всё сходило с рук.

Сенатор Изместьев работал на Урала Рахимова, сына Муртазы Рахимова, главы Башкирии. А потом он поссорился с Уралом Рахимовым. Всё равно это ему сошло с рук. Потом, если помните, ловят Александра Пуманэ – это тот питерский подводник, который дал показания, что якобы он по заказу террористов собирается чего-то взрывать, – и забивают до смерти. У этого Пуманэ, действительно, в машине взрывчатка.

Но, несмотря на то, что Пуманэ забили до смерти, следствие продолжается. Следствие выходит на «кингисеппскую группировку», и «кингиссепская группировка» говорит: «А вот мы совершили столько-то убийств, и нам всё это заказывал Изместьев». И всё это абсолютно сошло бы этому человеку с рук, как бандитам в Кущевской сошло с рук долго то, что они делали.

Но г-н Изместьев покупает и строит дачу и начинает на этой даче запускать фейерверки, шумно праздновать. И посреди этого шумного празднества к нему стучат и говорят: «Слушай, у вас тут соседи, они спать не могут от фейерверков. Пожалуйста, прекратите». Изместьев говорит: «А вы кто?» Они говорят: «А мы федеральная служба охраны, а соседа зовут госпожа Путина Людмила, супруга Владимира Владимировича». «А не пошли бы вы», – говорит Изместьев.

И вот тут случилась бОльшая рыба. Человек, у которого полностью снесло крышу от ощущения собственного могущества, навернулся на бОльшую рыбу. Многочисленные совершенные убийства, признание «кингисеппских», даже ссора с Уралом Рахимовым – всё это, видимо, было не страшно. Но вот человек послал на три буквы самое высокое лицо в государстве – и ему не повезло. На счет чего я счастлива.

..............................................


Я хотела изложить теорию, которую я называю теорией большей рыбы. Я не знаю, насколько справедлив последний рассказ. Понятно, что такие рассказы нельзя проверить до конца. Я его по разным источникам проверяла. Но суть заключается в том, что в государстве, где нет ничего, кроме личных отношений, люди, у которых съезжает крыша, рано или поздно нарываются.

.............................................

И давно я хотела проговорить про модернизацию, которую нам обещают наши российские власти. Собственно, про модернизацию можно говорить в двух смыслах. Первое, это что получится, собственно, из российской модернизации? Обсуждать это довольно не интересно, потому что это как объяснять людям, что не надо играть в покер в казино с шулером. Да? Вот, можно объяснить, почему не надо играть в казино с шулером, не прибегая к теории игр. К теории игр это не имеет отношения.

...........................................

 Да, собственно, что такое модернизация с точки зрения реальности? Это попытка Медведева перераспределить хоть как-то в свою пользу центры власти. Потому что, вот, традиционное окружение Путина сидит на нефти и газе, у Медведева есть очень малый объем степеней свободы и, вот, в рамках этих степеней свободы разговоры о модернизации вполне поддаются... Ну, они – единственное, что ему остается. Естественно, это все заранее обречено, потому что, ну, в стране, где воруют, и воруют изначально нефть и газ, ну, на нефти и газе всегда украдешь больше, чем на последующих инвестициях.

И, кстати, вот такая еще замечательная... Возвращаясь к вопросу о шулерстве, не могу не поделиться картинкой. У нас Сколково должно строиться на Сколковском шоссе. Как было, кстати, написано одним из наших экспертов – я все время не устаю цитировать этот кусочек – «Американская Кремниевая долина строилась на месте больших месторождений кремния». Ну, видимо, действительно, песка тихоокеанского рядом было много. А Сколково у нас строится в самом дорогом месте, где есть российская недвижимость близ Москвы.

Ну так вот, есть Сколковское шоссе и до того, как было объявлено о Сколкове, модернизации, оно сообщалось с Минкой. А после этого его перекрыли. И, господа, вы не поверите. То есть его, конечно, перекрыли не из-за модернизации, а просто на нем настроили массу дорогих особняков, и, вот, все эти люди, построившие особняки, чтобы им всякий народ не мешал своими машинами, просто перекрыли шоссе.

Оно теперь абсолютно безлюдное. И вот это такой символ российской модернизации, потому что там, где оно должно сообщаться с Минкой, стоят в 2 ряда бетонные надолбы. И вы не поверите, поскольку несчастный народ еще начал ездить по полю, по этому полю разбросали бетонные надолбы, и вот только на них еще не хватает надписи «Вперед в модернизацию».

А там, где Сколковское шоссе абсолютно безлюдное сворачивает к Сколковской школе бизнеса, вы не поверите, построили развязку. Вот, представьте себе перекресток... А, не развязку, а тоннель, многоуровневую развязку. То есть перекресток абсолютно пустой, на нем там может не проехать ни одной машины. И еще развязка. Сколько она стоила, я просто, честно говоря, не знаю. Но вот это вот безлюдное шоссе с надолбом, которое раньше использовалось для того, чтобы хоть как-то увеличить связность российской дорожной сети, мне кажется совершенно потрясающим символом нашей модернизации.

Есть еще теория, которая называется «почему вообще не надо играть в казино». И, вот, мне очень странно слышать, как высочайшие наши лица, включая Чубайса, включая Суркова, рассказывают, как модернизация всегда происходила с помощью государства. Потому что, ребят, ну, извините, это откровенное вранье и особенно обидно слышать его из уст Чубайса, потому что, ну, как бы, от других мы ожидали, но, вот... Анатолий Борисович, ну, вы же когда-то занимались приватизацией российской. Зачем же вы тогда занимались приватизацией российской, если у нас модернизация происходит от государства? И как модернизация происходит от государства, мы видели прекрасно и на примере Советского Союза, и на примере Китая. И, там, еще на примере ряда замечательных обществ типа Великой империи инков – большие модернизаторы были, колеса не изобрели.

Так вот, по поводу государства это очень серьезный момент, потому что нам подтасовывают карты. А государство, действительно, необходимо не то, что для существования модернизации – оно необходимо для нормального общежития. То есть в тех странах, где государства вообще нет, вернее, в тех регионах, где государства вообще нет... Ну, скажем, у североамериканских индейцев XVII века никакая модернизация происходить не могла по причине отсутствия вышеназванного государства. Но в тех странах, где государство занимается модернизацией, как я уже сказала, на примере Китая и Советского Союза, видно, что она не очень хорошо происходит.

Потому что есть 2 способа, которыми государство, действительно, может участвовать в модернизации. Вернее, 3. Один, самый главный состоит в том, что она создает устойчивые правила игры. И эти правила никто не отменяет. Вот, как только государство создает правила игры для частников, начинается модернизация. Вот, создала Швеция в середине XIX века устойчивые правила игры для частников, и мгновенно индустриализовалась. А соседняя Дания не создала и осталась неиндустриализованной страной очень долго.

Вот, создало Чили правила игры при Пиночете, и реально произошел прогресс. Создал Китай правила игры, и мгновенно произошел прогресс. Создалась такая замечательная страна как Колумбия, которая обладает чудовищной историей насилия. В 2002 году, когда к власти пришел президент Урибе, правила игры начала создавать и в течение 2-х лет там количество похищений людей упало вдвое, а, соответственно, количество инвестиций и вообще нормальной жизни резко увеличилось. Вот, государство создает правила игры – это условия (НЕРАЗБОРЧИВО). Во всех остальных случаях государство двумя способами может, действительно, способствовать модернизации. Первый способ – это как принц Монако Альберт сделал на рубеже XX века. Вот, он был ученый принц, он очень любил науку. Сам он, как бы, понимал, что он, ну, не супергений. Очень любил он еще море. Отслужил во французском флоте, отслужил в испанском флоте, купил собственный корабль и превратил его в научное судно, которое фактически положило начало океанографии.

Соответственно, принц Альберт все это делал без денег. Вернее, не за деньги – понятно, что никакого дохода от этого не было. Это один способ, как может помочь государство. Это уже, что называется, личное. Другой способ, как может помочь государство, оно может покупать для военных нужд товары, производимые частными фирмами. Вот это оно, действительно, может, естественно, не перебарщивая, потому что если оно при этом собирает с граждан слишком большие налоги, то производство падает. А если государство начинает само участвовать в производстве проектов – еще раз подчеркиваю, не покупать товары, которые произведены частниками и которые соревнуются между собой, а само участвовать в производстве проектов – то в предельном идеале мы имеем Северную Корею, которая все никак не может запустить свой Тэпходон. Вот, она запускает-запускает, а оно все не летает – только падает на нашу территорию, кусочками.

Вот это, на мой взгляд, абсолютно принципиальная вещь. И обидно, что нам гонят, обидно, что нам врут. И по этому поводу я хочу рассказать 2 замечательные истории, обе связаны с огнестрельным оружием. Одна – связанная с изобретением огнестрельного оружия в Китае, другая – связанная с такой пушечкой, которая называется каронада.

Собственно, огнестрельное оружие в Китае... Тут вот какая история. Ну, тут у нас сеть Имхонет объявила читательскую премию, и поскольку я там вышла в число лидеров как писатель, они просили меня задать своим читателям ряд вопросов. И чтобы не тратить время на всякую ежедневную мишуру, я задала ряд вопросов, которые имеют отношение косвенное к книжке, которую я сейчас пишу, и которые, в принципе, связаны с прогрессом цивилизации, с прогрессом технологий, и прежде всего, прогрессом оружия.

Ряд из этих вопросов были очень простые. Например, вопрос там, почему человечество до XX века пользовалось пушками, а не ракетами? Ну, ответ, конечно, тривиальный – это точность доставки, потому что ядро летит по баллистической траектории. Вот, если кто представляет себе примитивную твердотопливную ракету, то у вас порох, в нем коническое углубление, слой должен равномерно сгорать за слоем, и малейшая трещина, и ракета летит не туда. И если учесть, что огромную роль в развитии артиллерии играла морская артиллерия, то понятно – вы с одной качающейся посудины по другой качающейся посудине... Там из пушки-то трудно попасть, не говоря уже о ракете.

И, кстати, как только стали ракеты летать точно, то на современных боевых кораблях орудия главного калибра, де-факто, были заменены ракетами. А так ракеты, в общем, были известны давно. Монголы их позаимствовали от китайцев, пытались применять против арабов, и есть классический труд XVII века польского дворянина Казимира Семеновича – это главный европейский учебник по артиллерии, там описана даже многоступенчатая ракета со стабилизаторами. Так что у нас даже по этой прадедовской линии у королёвских ракет славянские корни.

Вот это такой простой вопрос. Другой вопрос был, на который, на мой взгляд, ответа нету – это почему человечество перестало пользоваться огненосными смесями, а стало пользоваться порохом. То есть я знаю несколько ответов, которые очень важны. Там один совершенно очевидный – это вопрос средств доставки, потому что мало радости жечь со своей деревянной посудины другую деревянную посудину в 20 метрах – себя легче спалишь, чем супостата.

Но, в общем, на мой взгляд, тот факт, что забыли греческий огонь при всех его недостатках, при неконтролируемых последствиях его применения, он, скорее, связан с какими-то цивилизационными случайностями и с тем, что греческий огонь делался на базе нефти, а базис цивилизации переместился с Востока на Запад – на Западе нефти было маловато. Это, видимо, тот исторический шанс, который упустила арабская цивилизация – огненосные смеси. Потому что они не совершенны, но в ряде случаев они очень нужны и давали кардинальное преимущество.

А, вот, третий вопрос имеет прямое отношение к обсуждаемой теме, теме государства и модернизации – это вопрос о том, почему Китай так и не изобрел нормального огнестрельного оружия при том, что, собственно, это очень неправильно очень часто говорят, что, дескать, Китай изобрел порох и не изобрел, собственно, огнестрельное оружие. Это не так. Китай с XII века применял фактически пушки. Ну, это, конечно, были слезы, а не пушки. То есть, ну, представьте себе, как в эту бронзовую штуковину вы забиваете сначала порох, потом ядрышко. Ну, у вас там полчаса занимает процедура.

Китай изобрел гигантское количество вещей раньше, чем европейцы. Ну, без всякого книгопечатания и пороха упомяну только просто о простой вещи, такой как плавка железа. Доменная плавка железа была известна в Китае на тысячу лет раньше, чем европейцам. Китай в династии Сун выплавлял, если я не ошибаюсь, на душу населения где-то процентов на 20 больше железа, чем Европа XVII века. И, собственно, это даже очень легко посмотреть по литературным материалам, потому что в Европе кузнец, который умеет делать железо, представал в легендах колдуном, а в Китае, ну, кузнец – ничего такого необычного не было, был просто ремесленник. То есть в Китае был известен вторичный передел, а в Европе считалось, что если у тебя железо расплавилось, то, соответственно, в него набралось много углерода и это уже брак.

Такая же самая история была с порохом, потому что китайцы не только открыли порох, и сначала они стали делать то, что у них называлось «огненное копье». Это была такая одноразовая бамбуковина, которая набита была порохом и подвешана под копье. То есть это такой прототип и пушки, и ружья, и ракеты, и даже огнемета, потому что там в порох не всегда закладывали предмет для метания, а пугали иногда именно вырывающимся огнем. И пушки китайцы тоже построили. Где-то с XII века их применяли сунские генералы, применяли не очень хорошо и пытались их применять против монголов. 3 тысячи бронзовых пушечек китайцы применили против монголов. Ничего против монголов пушечки не помогли – монголы эти пушечки забрали себе, применили их уже против арабов. Причем, говорят, что у монголов была артиллерия. Ребят, ну, вы покажите ту печку, в которой эту артиллерию монголы кочевые выплавляли.

Применили против арабов, арабы пушечки увидели, позаимствовали – так они попали в Европу. Но в Китае пушки никогда не развелись до приличного состояния, до того, пока они стали приносить пользу, по сравнению с другими видами вооружения. А в Европе они проделали очень быструю эволюцию. Вопрос: почему? Ну, есть один очевидный ответ, который заключается в том, что в Китае, конечно, был порох, но не было войны, в том смысле, что в нем не было постоянной войны как в Европе. Вот, в Европе воевали каждый год в десяти местах, и существовала необходимость эволюции. А в Китае воевали редко, а когда приходили какие-нибудь варвары, то воевать было уже поздно. А кроме этого, в Европе был главный феодал, человек с ружьем, а в Китае был главный чиновник, человек с тушечницей. То есть, конечно, для китайцев военное дело было не основное.

Но, вот, удивительно, что есть еще одна причина очень важная и очень простая. Она заключается в том, что в Китае, конечно, пушки были государственные и производились на государственных заводах. В Европе были государственные заводы, было очень много государственных заводов. Но было также очень много частных заводов. И поэтому именно это способствовало необыкновенно быстрой эволюции оружейного дела, не говоря уже о том, что, собственно, когда у вас много, масса маленьких государств (одно из них Испания, другое Англия, третье Франция, не говоря уже о германских княжествах), то каждое из них по отношению к другому выступает как некое частное предприятие. И, вот, собственно, по поводу частных пушек и частных военных я хочу рассказать потрясающую историю – это история пушки, которая называется каронада.

Это пушка, которая в значительной степени обеспечила триумф английских судов в конце XVIII – начале XIX века. Разрабатывалась она частной компанией, производилась частной компанией Carron (ironworks) (это в Шотландии). Производилась она где-то с 1760-го по 1850-й годы, и более того, она первоначально применялась на частных судах. Ее впервые стали ставить английские частные торговцы на себя во времена войны с Америкой за независимость, и адмиралтейство английское было очень долго против того, чтобы использовать эту пушку на судах государственных – вот это абсолютно такая частная эволюция даже в военном деле.

Значит, в чем была особенность каронады? Это была пушка, сооруженная против законов баллистики. Законы баллистики гласят, что у вас энергия выстрела пропорциональна половине массы и квадрату скорости. То есть если вы хотите, чтобы ваша пушка была с большой энергией, то вы должны делать длинный ствол и маленький калибр – это, собственно, почему ствол у пушки длинный.

Каронада, наоборот, была пушка с чрезвычайно по тогдашним и по нынешним меркам коротким стволом. То есть она далеко стрелять не могла. Но в том-то и дело, что это была морская пушка, а в те времена морские сражения, на самом деле... Из качающейся посудины по другой качающейся посудине попасть сложно, и морские сражения происходили, на самом деле, на расстоянии до половины пистолетного выстрела. Была основная дистанция, и, например, если говорить о даже такой вещи, как Трафальгарское сражение, то, вот, первая пушка, из которой флагман английского королевского флота «Victory» стрелял в Трафальгарском сражении, была как раз каронада. Потому что «Victory» шел наперерез колонне адмирала Вильнёва, англичане построились в 2 колонны, которые рассекли французский флот, и кусок французского флота просто не смог принять участия в сражении из-за ветра – пока он разворачивался, все было упущено. И поскольку в те времена генералы и адмиралы не прятались в бункерах, а сражались во главе своих войск, то адмирал Нельсон, который возглавлял одну из колонн (ту, которая шла с наветренной стороны), его флагман, собственно, и возглавлял колонну, и когда он поравнялся с одним из французских кораблей... То есть он проходил бортом, а французский корабль, соответственно, стоял кормой. То как раз заговорили каронады, заговорили другие пушки. У нее был 30-килограммовый снаряд, у каронады левого борта, из которой стрелял «Victory». 30-килограммовый снаряд, точнее так называемый «double shot», то есть к нему еще был добавлен мешок, в котором было 500 мушкетных пуль. И этот залп был направлен самым страшным образом, который тогда существовал в морском сражении, от кормы до носа. И он убил 400 человек. 400 человек на французском корабле погибло, вот, в первые буквально секунды сражения, и это была одна из решающих вещей. Напомню, что после этого в «Victory» врезался другой французский корабль, началась рукопашная схватка, и еще перед этим был смертельно ранен адмирал Нельсон.

Ну, впрочем, бог с ним, да? Я, собственно, о чем? О том, что пушка каронада была устроена противоположно законам баллистики. Но у нее были практические преимущества, которые заключались в том, что длинных выстрелов на тот момент морская артиллерия не делала. У нее были практические преимущества, которые заключались в том, что она весила в 3 раза меньше. Там, соответствующая пушка, допустим, весила 3 тонны, а каронада весила тонну, что для кораблей той поры имело огромное значение, тем более, что каронаду можно было поставить на верхнюю палубу, где обычная пушка просто не ставилась, потому что корабль переворачивался (мог перевернуться). И, наконец, третье – она была значительно проще в обращении, и команда была меньше для нее.

Я почему рассказываю? Я обращаю еще раз ваше внимание. Пушка, которая обеспечила англичанам их преимущество на морях, которую, кстати, 20 лет не могли французы повторить, она была произведена на частном оружейном предприятии и первоначально употреблялась частными торговцами. Теперь представим себе, чтобы эта контринтуитивная пушка... Она отжила потом свое. Ну как? Потом естественно, что когда пушки стали стрелять точнее, то корабль просто не мог быть вооружен одними каронадами, потому что его расстреливали с дальнего расстояния. Но это было потом.

Так вот, представим себе, что все это производилось бы в государственном порядке, государство занималось бы модернизацией. Ну, для начала какой-нибудь чиновник обязательно бы наложил резолюцию, что этого нельзя, потому что это противоречит законам баллистики и потому что чиновники устроены так, что для них важно не заработать деньги – для них важно сохранить свою должность. А что значит «сохранить свою должность»? Сохранить свою должность, значит, не принимать нетривиальных решений.

Вот. И представим себе... Хорошо, вот, случилось бы чудо и государственная компания, и государственные люди приняли бы каронаду на вооружение. Ребята, так они же ее потом бы никогда не сняли. Она бы производилась не частным, а государственным заводом, там, до середины XX века, когда она уже бесконечно устарела и корабли, вооруженные каронадой, можно было расстреливать с дальнего расстояния.

На мой взгляд, каронада – это замечательная история. Это история, почему Европа стала Европой, и более того, почему в Европе Англия стала Англией. Первой промышленной страной мира стала та страна, которая: а) обеспечила своим частным торговцам и своим частным предпринимателям максимальную защиту их собственности и б) которая максимально все отдала в частные руки, начиная от возможности торговцев вооружаться и кончая частным производством пушечек.

И, вот, собственно, это, на мой взгляд, более важная история, чем попытка разобраться в приемах шулеров наших, потому что есть принципиальный момент. Есть принципиальный момент того, что должно делать государство, чтобы обеспечить в своей стране развитие производства. Оно должно создать условия для того, чтобы тысячи и миллионы людей могли заниматься своим частным делом. Причем, парадокс в современной глобализации заключается в том, что как только государство это обеспечивает (вне зависимости от того, это государство называется Грузия или Китай), то взрыв происходит мгновенно, взрыв производственной активности, и именно поэтому, несмотря на то, что творится в России, я исполнена большого оптимизма. Потому что, глядя на историю Грузии, глядя на историю Китая, глядя на историю Колумбии, я понимаю, что все то, что происходит в России при наличии нормальной элиты и нормального правительства поправимо в течение буквально двух-трех лет.