Взаимозависимость смены поколений и экономических моделей

 

 

 

Написал статью на эту тему 08 11 16, а отозвались лишь три комментатора. Но какие! Разбудили мысль на развитие темы.

 

За 70 лет существования Советского Союза произошла смена  трех поколений. Первое поколение, родившееся при советской власти, ею же воспитано с верой в коммунистические идеалы и c патриотическим сознанием. На это было нацелено пионерия, комсомол, школа и весь агитпроп. На первое поколение выпала самая тяжелая составляющая в жизни страны, связанная с войной. Мальчиков из школьного класса с фронта возвратилось 2 - 3 человека.  Про патриотизм и массовый героизм не только в книжках написано. Так на самом деле и было. Победить без этого невозможно. Хотя были и коллаборационисты, и власовцы, и разные предатели.

 

Второе поколение – это те, кто вступал в сознательную жизнь в 50 - е и 60 - е годы после разоблачения культа Сталина. Его часть, которую назвали шестидесятниками, с надеждой восприняли хрущевскую оттепель и поверили в социализм с человеческим лицом. Пражская весна их воодушевила, была надежда на косыгинские экономические реформы, но наступило разочарование после августа 68. Возможно не сразу, но в 70-тые точно.

 

Третье поколение «заступало на вахту» в 70-ые и 80-ые. Из них уже никто не верил в коммунистические идеалы и если и вступали в комсомол или КПСС, то по карьерным соображениям. Зато когда «открылось окно возможностей», то наиболее продвинутые из них свой шанс не упустили. Один из ярких представителей того поколения – Ходорковский.

 

На кого как, а на формирование моего мировозрения заметное влияние оказала книга Никиты Моисеева «Люди и кибернетика» (см. ссылку http://tululu.org/read17930/ ). Для меня уже тридцать лет это настольная книга. А если заглянуть в словари, то там сказано, что «Киберне́тика (от др.-греч. κυβερνητική — «искусство управления»[1]) — наука об общих закономерностях получения, хранения, передачи и преобразования информации в сложных управляющих системах, будь то машины, живые организмы или общество».

 

В 40-х годах прошлого века американский математик Норберт Винер опубликовал ряд работ, посвященных кибернетике как науке об управлении и связи в животном мире и машинах. А в книге «Люди и кибернетика» есть ссылка на его предшественника.

 

Цитата из книги Моисеева:

"В 1843 году в провинциальном польском издательстве в Познани выходит на польском языке книга профессора философии немецкого университета города Фрейбурга Бронислава Трентовского «Отношение философии к кибернетике как искусству управления народом». Из того же источника: " Имея одну и ту же цель — усовершенствование управления обществом, — Б. Трентовский и Н. Винер рассматривали эту цель в совершенно разных ракурсах. Н. Винер считал общество своеобразной технической или биологической системой, а Б. Трентовский подходил к нему как социолог и философ, рассматривая общество как противоречивое единство несовпадающих стремлений, противоборствующих интересов».

 

Но в кибернетике Трентовского, Винера и теории автоматического управления (ТАУ) есть принципиально общее. Это ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ и КАЧЕСТВО УПРАВЛЕНИЯ. Обратная связь бывает положительной и отрицательной. В первом случае кибернет как управленец получает информацию, подтверждающую, что он поступает правильно. Второй случай означает, что надо менять курс. В общественной жизни этому служат социологические опросы. Но не только они.  Кибернет, а президент как раз он и есть, имеет и другие инструменты для той же цели. Доклад исполнителя о выполнении распоряжения – та же обратная связь. Но! Вот тут – то и возникает большое НО! Исполнитель может исказить информацию. Может сделать это даже умышленно в своих интересах. Ошибки делают и социологи в своих исследованиях, а от этого страдает качество управления. Оно характеризуется величиной отклонения регулируемых параметров от оптимальных значений и продолжительностью отклонения. Применительно к автопилоту это величина отклонения от расчетного курса и его продолжительность. А в общественной жизни это, например, периодичность смены правящих партий в демократических государствах на очередных выборах в зависимости от спада или подъема социальных и экономических показателей. 

 

Поэтому диалектический материализм как философия, рассматривающая единство и борьбу противоположностей в качестве источника развития, кибернетика и теория автоматического регулирования, позволившая создавать такие устройства, как автопилот или центробежный регулятор, для меня близнецы - братья. Автопилот, чтобы выдержать заданный штурманом курс, должен сбиться с курса и только поймав ошибку, вернуться на курс. Без отклонения автопилотов не бывает. Но чем меньше отклонение от курса и чем меньше оно по продолжительности, тем качественнее автопилот.

 

Теперь про общество. Сто лет назад Ленин и большевики навязали обществу коммунистическую утопию и мы далеко отклонилось от естественных законов развития. А по этим законам социальная справедливость в обществе не может быть константой. Она величина переменная, но в справедливом обществе колеблется около некоторого усредненного уровня (это как расчетный курс). Отклонения от этого могут быть допустимыми, когда его члены с этим соглашаются. Как в демократических государствах с социально ответственным капитализмом или шведским социализмом. Чем меньше допуск на отклонения, тем справедливее. А в рабовладельческих отклонения запредельные.

 

Есть переходное состояние, когда часть общества не соглашается, но терпит. Третий уровень – не терпит. Этот уровень социальной несправедливости вынуждал рабов восставать, а рабовладельца в итоге заставил поделиться с рабом, дав ему немного свободы. Так происходил переход от рабовладельческого строя к феодализму. И капитализм не сразу превратился в шведский социализм. Это был длинный путь, растянувшийся на столетия с забастовками и стачками трудящихся, с возникновением и становления профсоюзного движения, c многопартийностью, парламентаризмом и прочее.

 

Осознание третьим поколением, выросшего при советской власти, массового обмана с коммунистической идеей, – показатель приближения к недопустимому пределу. Равенство в нищете уже никого не устраивало. Об этом, но в другое время,  сказано классиком: низы не хотят, а верхи не могут.

 

После революции 91-го либералы круто зарулили в противоположную сторону и как большевики тоже считают, что  только они правы. Но массовое отторжение ими содеянного пришлось уже на первое поколение. В отличие от первого советского. Это уже прогресс в сравнении с совком – болезнь не закрепилась на генетическом уровне. Поэтому пора подводить итоги. Недовольных много не только в широких массах народонаселения с патерналистским сознанием, несмотря на высокий процент поддержки президента. Это как царь хороший – бояре плохие. В отличие от либерально ориентированной интеллигенции, у которой ровно наоборот – бояре хорошие (либеральные экономисты), а царь никчемный.

 

Но много недовольных и в рядах активной части общества, занятых в бизнесе, что признает и президент. Такой вывод следует из выступления Владимира Путина на съезде Торгово-промышленной палаты, где массово прозвучали претензии бизнеса. А на это Путин заявил: «Влияние государства на взаимодействие малого и крупного бизнеса должно быть минимальным».

 

Но не будем зацикливаться на традиционном, «кто виноват»: Ельцин, Путин, прошлые гайдаро-чубайсы или нынешние, а может внешние враги. И хотя экономический эффект от монетарных реформ очевиден – в магазинах есть все, -  но экономика однобоко перекошена в сырьевую сторону, а социальная несправедливость усилилась. Это выражается не только тем, что резко выросло расслоение на бедных и богатых, а прежде всего массовой потерей социальных гарантий.

 

Словом, как не смогли мы построить социализм с человеческим лицом, так не вышло и социально ответственного капитализма.

Успешными оказались лишь две категории – олигархи и коррумпированное чиновничество. А в соответствии с законом о единстве и борьбе противоположностей, а именно социальных и экономических функций общества, необходимых для его развития, становится сегодня актуальной замена нынешней экономической модели развития. Действующая модель направлена на благополучие указанного меньшинства, а требуется социально ориентированная. На сегодняшний день  выросло новое поколение, родившееся в постсоветское время. Оно массово ощущает проблемы на себе и поэтому не солидарно с властью в отличие от первого советского. Это убеждает нас в том, что для замены модели не понадобится ждать смены трех поколений. Ощущение такое, что мы накануне больших перемен. Да и знаменательный 17-й на носу.

 

Крайних вариантов замены, как всегда, два -  революционный, либо эволюционный. Предпосылки для первого варианта вызваны отсутствием реформ, необходимых для экономического роста. На эту тему профессор Европейского университета в СПб Дмитрий Травин в статье «На ждет безнадега» (см. ссылку http://www.rosbalt.ru/blogs/2016/02/15/1490124.html  ) пишет «У слова «реформы» в нашей стране удивительная судьба. Их нашему великому народу все время навязывают всякие нехорошие люди. Народ же говорит, что он, мол, устал от реформ и хочет нормально пожить без них. И лишь в самый трудный момент Россия нехотя соглашается на некоторые умеренные преобразования, причем обязательно без шокотерапии. Народ, по-видимому, предполагает, что если он согласится, либералы-реформаторы от счастья запрыгают и тут же побегут трудиться под зорким надзором Путина, контролирующего меру преобразований. В общем, народ ведет себя примерно как красавица, соглашающаяся после долгих лет ухаживаний выйти замуж за своего невзрачного воздыхателя, и тот должен быть ей по гроб жизни благодарен за это.

Но на самом деле реформировать сейчас уже практически ничего невозможно. Красавица давно стала сварливой старухой, а воздыхатель предпочитает гулять на стороне — благо денежки у него водятся.

Реформы, о которых мечтает Минфин, означают, если не вдаваться в детали, только одно: создание благоприятного инвестиционного климата, чтобы деловым людям было выгодно работать в России, а не бежать за границу. Любой экономист скажет, как создать такой климат: иметь хорошие инвестиционные рейтинги, приструнить наезжающих на бизнес бандитов (включая тех, которые находятся на госслужбе), обеспечить справедливый суд и сохранность частной собственности. Но ни один экономист не предлагает сегодня хоть сколько-нибудь реалистичного сценария обеспечения этих мер на практике, поскольку здесь дело переходит из узко хозяйственной в политическую плоскость».

Обобщая тезис профессора, ответ на традиционный вопрос «кто виноват?» выглядит так: виноват сам народ (и это факт – ведь каждый народ достоин своего правительства) и царь. А учитывая, что у президента рейтинг высокий, с чем согласен Дмитрий Травин в статье «Почему Путина любят даже в кризис» (см. cсылку http://www.rosbalt.ru/blogs/2016/04/18/1507567.html  ), то по оценке народа получается, что царь хороший, а бояре (министры-монетаристы) плохие. Как разобраться, где истина?

Если прав Травин в том, что нас ждет безнадега, то итогом будет новая революция, майдан и новый народный лидер на нем. Этому посвящена еще одна статья Дмитрия Травина  «Новый Ленин родился в 1997 году» (от отмены крепостного права до рождения Ленина прошло 9 лет; от 1997 до начала перестройки столько же, см. cсылку http://www.rosbalt.ru/blogs/2015/11/07/1453317.html )

 

Люди поколения Путина-Медведева (1950-х – 1960-х г.р.), как отмечает Дмитрий Травин, с младых ногтей осознали, что про коммунизм все врут и нормальную жизнь надо выстраивать иным образом.

 

Травин пишет: «Новые идеи живут своеобразными циклами, длящимися около 50 лет, т.е. примерно столько, сколько нужно для смены двух поколений. Поколение Ленина-Сталина застало реализованной важнейшую идею своих отцов, наметило новые цели и реализовало их. Так же поступило поколение Путина-Медведева. По всей видимости, похожим образом пойдет развитие и дальше. Новое поколение не примет доминирующих ныне ценностей».

 

Остается добавить, что  недавно Дмитрий Травин написал книгу с символическим названием «Просуществует ли путинский режим до 2042 года».

 

Рассмотрим второй вариант смены экономической модели развития - эволюционный. Это должно быть упреждающее реформирование, когда верховная власть проводит реформы сверху, не дожидаясь, когда грохнет (царь реформатор Александр Второй, Дэн Сяопин в Китае и Ли Куан Ю в Сингапуре). Есть ли сегодня признаки?

 

Во – первых, чтобы реформы состоялись, необходимо их начинать задолго до критического, как определил Травин, 2042 года. Потом будет поздно. Следовательно, признаки должны уже появиться. Наблюдаемые за последнее время перестановки и посадки, приводят к мысли, что внутривидовую борьбу кланов, - ФСБ против ФСО и наоборот, те и другие против СКР и так далее президент использует как управленческий инструмент для зачистки силовых и властных структур от таких коррумпированных кадров, которые, что называется, потеряли чувство меры. Достигается это взаимным ослаблением сторон, используя противоречия между ними и поочередно помогая одним и подавляя других.

 

А замены, которые проводит Путин, идут не только на менее подверженных коррупционной страсти, но и, будем надеяться, не подверженных ей совсем. Ведь должны же быть такие, как герой фильма «Белое солнце пустыни» таможенник Верещагин, который мзду не берет - ему за державу обидно. Следовательно, стимулирование Верещагиных и дестимулирование мздоимцев это процесс воспитания новой элиты.

 

Второй признак. 25 мая Президент собрал заседание Экономического совета, на котором обсуждались разные варианты моделей экономики,- кейнсианства, представленного его сторонниками (Глазьев и Титов), и противоположного ему монетаризма (от правительства Улюкаевым) и Кудриным. На этом совещании Путин «цикнул», потребовав найти общий знаменатель. «Никакой монополии на истину в экономической дискуссии быть не должно», – сказал президент.

 

Выявленные два признака позволяет выразить осторожную надежду. Неужели «лед тронулся, господа присяжные заседатели»? Если так, то возникает вопрос – почему только сейчас, а не раньше? Ведь отмеченные пороки существовали давно. Ответ может быть только однозначным. Президенту, чтобы решить эти задачи, необходимо иметь прочную опору снизу. Такую прочную, которая сохранится и в условиях ухудшения обстановки как внутри страны, так и во вне ее. Или не допустить ухудшения. Короче говоря, президенту нужен запас прочности для реформирования. А либералы, оппонирующие президенту, патриотическую реакцию на «взятие» Крыма или успехи наших ВКС в Сирии рассматривают исключительно с целью удержания власти. Но в этом нет противоречия – для реформирования президенту власть нужна, а в случае ошибки его может ждать майдан с новым Лениным или дворцовый переворот.

 

Сегодня к указанным выше признакам добавился признак, который связан с победой Трампа. Она означает в перспективе смену экономической модели в Америке, где сильно влияние транснациональной финансовой корпорации. А восстала против этого самая что ни на есть трудовая Америка, включая ее средний класс. Казалось, что нам с этого. Но простая аналогия подсказывает. У Ельцина был друг Билл и министром иностранных дел был Козырев. Сегодня Сергей Лавров. Почувствуйте разницу. А если у Путина с Трампом получится как минимум нормализация отношений, то рукой подать до смены экономического блока в правительстве.