Вернем словам истинные смыслы и значения, отбросим химеры фальсификаций.

Главный прием идеологической борьбы – подмена понятий. Это когда словам приписывается значение, которого они изначально не имеют. Таким способом наперсточники от пропаганды пытаются манипулировать общественным мнением, убеждая людей, что белое на самом деле является черным и наоборот.

Особо широкое распространение этот прием получил в нашу эпоху идейного террора либералов. Первое, что сделали адепты неолиберализма, это довели до абсурда базовые ценности собственной идеологии и тем самым превратили их в противоположность, хотя продолжают называть прежними именами.
 
«Свободой», которую раньше люди понимали как систему цивилизационных ограничений человеческой деятельности, сейчас называют обязанность ниспровергать традиционные морально-нравственные и культурные ценности. Если человек чтит Божьи заповеди и соблюдает принятые обществом нормы поведения, значит, он несвободен. Свободным человек считается тогда, когда он нарушает традиции и обычаи своего народа и принципы своей религии сознательно и преднамеренно, со все возрастающими дерзостью и цинизмом, расширяя таким образом границы своей личной «свободы».

«Равенство» нынче является синонимом «одинаковости». Когда либералы говорят, что люди «равны», под этим утверждением имеется в виду, что все люди одинаковы, что между ними нет ни расовых, ни национальных, ни возрастных, ни половых, ни религиозных, ни культурных, ни каких либо иных различий. Нет на земле ни черных, ни белых, ни детей, ни стариков, ни мужчин, ни женщин. А есть одни лишь «общечеловеки», во всем одинаковые, кроме количества денег, которые одни регулируют их жизнедеятельность.
 
Смысл «братства» логически вытекает из понятийного содержания неолиберального «равенства», является его политическим продолжением. Все люди одинаковы, поэтому пусть турки переселяются в Германию, негры во Францию, а пакистанцы в Англию. Почему бы и нет, если между ними и коренными народами этих стран никакой разницы нет, все они близнецы-братья-общечеловеки.

А чтобы природные немцы, англичане и французы не сопротивлялись этнической агрессии иммигрантов, вытесняющих их с земель предков, придуман специальный термин «толерантность», означающий доведенный до абсурда христианский принцип подставления второй щеки после того, как получил по первой.

В духе неолиберальной толерантности переиначен и смысл базового понятия современной западной цивилизации – демократии. Изначально этот термин означал власть народа, в представительной демократии – власть большинства. Но сейчас «демократия» интерпретируется противоположным образом, как власть меньшинства. Любого меньшинства: национального, социального, возрастного, сексуального, религиозного, главное, что не большинства. Доходит до того, что интересы животных получают приоритет над интересами людей.

Естественно, что, надругавшись над системой изначальных понятий собственной либеральной идеологии, столпы неолиберализма похожим образом стараются извратить смысловое содержание иных мировоззренческих систем. 
Так, «национализмом» они называют не любовь к собственному народу, как оно есть на самом деле, а ненависть к другим народам, то есть ксенофобию, а при случае и сепаратизм.

Простая научная констатация существования на Земле разных рас осуждается как «расизм», а разных наций – как «нацизм» и «фашизм».

Нежелание любоваться гей-парадами, органически свойственное психически здоровому человеку, которого это этого зрелища тошнит, клеймится как «гомофобия».

Чтобы детишек родители не шлепали по попкам, когда они шалят, введена специальная «ювенальная юстиция», которая быстро добьет то, что еще осталось на Западе от традиционной семьи.
И так далее, и тому подобное. Причем все это – в императивном, приказном порядке. Ни малейшего инакомыслия и инакодействия не допускается.

Отступления от неолиберального стандарта мышления и поведения преследуются как «экстремизм».

«Экстремизм», для устрашения обывателя обычно упоминаемый вместе со словом «терроризм», буквально через запятую, особенно противен идейному тоталитаризму либералов. Для либеральной диктатуры «экстремизм» опасен тем, что под данным термином либералы имеют в виду все, что не укладывается в рамки их либеральной идеологии. Разумеется, и в данном случае имеет место жульничество в форме подмены понятий.

Ведь что такое по-латыни «экстремум»? Экстремум есть крайнее значение какого-либо процесса или явления. Это понятие количественное, используемое безотносительно к качественному содержанию процесса или явления. Экстремум – это самое большое или самое маленькое, самое тяжелое или самое легкое, самое быстрое или самое медленное и так далее, любое максимальное отклонение от среднестатистического уровня.

Экстремизм действительно представляет собой отклонение от видовой нормы, но вовсе необязательно патологическое. Экстремистом с одинаковым успехом можно быть в добре и зле, в хорошем и плохом, в полезном и вредном.