Искусство фильтрования базара

Я мало знаком с творчеством этого доцента (или "этой доцента"?), хотя фамилия мелькает в последнее время часто. Но в данном случае фамилия приклеилась уже потом. А сначала внимание мое остановил анонс материала без фамилии автора. Анонс призывал – цитирую – "овладеть трудным искусством фильтрования базара".

Пройти мимо я не смог. И разыскал полную фразу. Она звучит так: "Мы с вами граждане информационной эпохи, информационного века должны, обязаны овладеть трудным искусством фильтрования базара".

Почему-то вспомнился старый анекдот о победительнице конкурса на самый вежливый посыл: "Товарищ, мы тут с девочками после работы идем на..., не хотите ли пойти вместе с нами?". Но то был анекдот. А здесь интервью. Да еще и доцента. И не просто доцента, а читаемого и, судя по комментариям, почитаемого интеллигентной публикой.

Что меня задело?

Смешение высокой лексики интеллектуалов-интеллигентов с блатной лексикой. Смешение отнюдь не безобидное. И крайне опасное.

В чем опасность? В стирании грани. Грани между высоким и низким.

Началось это, конечно, не сегодня. Началось, когда с отменой цунзуры в информационное пространство хлынула нецензурщина. Когда в эйфории от наставшей кругом свободы и в погоне за не самой дорогой популярностью журналисты стали соревноваться, кто больше отрыгнет словечек, которые раньше приберегались только для самого интимного круга. Благадарная публика ответила пониманием, и пошло. Вплоть до первых лиц с бессмертным "мочить". Но в данном случае я бы не стал так уж нападать на первое лицо: запрет был снят задолго до него.

Что это такое? Это, если говорить высоким штилем, профанация, а на бытовом языке – обыдление культурной элиты. Самосведение себя до уровня подворотни.

И не только в языке. Если бы это был только язык! Но язык формирует мышление. И у носителя блатного языка мышление тоже неизбежно оказывается блатным. А за блатным мышлением и поведение, и вся жизнь тоже получаются блатной.

Чем чревато щеголяние словечками, вроде "базар", "мочить", "опустить", "отжать"? Тем, что человек начинает видеть мир в этих категориях. Ну, и что? А то, что, например, убить человека – это нечто чревычайное, невозможное, страшное преступление. Иное дело – "замочить", раз плюнуть, дело житейское. Одно дело, когда я тщательно формирую свое речевое сообщение: я обращаюсь к сотням, тысячам, сотням тысяч, миллионам людей; на мне ответственность – что нужно сказать, что можно сказать, а чего говорить нельзя; я занят серьезным делом – оформляю мысль в слова.

Другое дело – я просто базарю: извергаю на общество в виде хлестких словечек свои далеко не самые высокие импульсы. В этом случае мои слова заведомо не имеют никакой ценности, я и не претендую... Ограбить – тоже нечто чрезвычайное: здесь и воровство, и нанесение обиды слабому. Грабитель – плохой человек. Грабить нельзя. А с "отжать" все гораздо проще. Отжал и отжал. Как – белье после стирки, только лучше, суше стало. Унизить слабого, надругаться над слабым – это тоже нечто немыслимое для нормального человека. Иное дело "опустить".

Так что здесь не просто не те слова. Здесь жизнь становится не той. Здесь принятие интеллигенцией правил зоны, санкция на облатнение жизни, согласие жить в зоне...

Обществу необходимо расслоение. Оно создает разность потенциалов, образует градиент развития. Люди высокой культуры нужны, чтобы людям низкой культуры было куда стремиться в своем развитии. Это понимали даже коммунисты, несмотря на их обожествление одного из самых нижних культурных пластов общества – пролетариата. "Равняться на", "брать пример с" – всё это коммунистические штампы-канцеляризмы, но и они формировали дистанцию между данным и должным.

Мы же эту дистанцию не держим. Когда мы сливаем низкое с высоким, мы тем самым делаем высокое (все наши красивые слова) низким. Так мы выхолащиваем из того, что было до нашего прикосновения высоким, его высокий смысл.

Фильтровка базара по определению не может быть высоким искусством. И, если мы этого не чувствуем, то превращаем свою жизнь в базар без всякого искусства, а все свои умные слова – в пустословье.   

Но беда не только в этом. Свято место пусто не бывает: когда мы отказываемся от социальной роли маяка-ориентира, эту роль немедленно перехватывают спекулянты, жонглирующие словами о религии, духовности, патриотизме и тому подобном. На смену интеллигенции приходят мракобесы (в широком смысле слова). И культурно-духовный регресс общества получает дополнительные импульсы.

Так что, уважаемые коллеги, большая к вам просьба: пожалуйста, не надо фильтровать базар. Вместо этого попробуйте тщательно следить за своей речью.