Церковь и вор в законе

В прессе пишут, что московский "патриарший" проект "Храмы шаговой доступности" забуксовал. Говорят, "новая метла метет по-новому", и лужковское согласие на возведение 200 типовых храмов РПЦ МП в "спальных" районах Москвы не подтверждается новым руководством города. Во всяком случае, торжественная закладка первого храма серии, намеченная при праздничном стечении народа в День народного единства 4 ноября в Северо-Восточном административном округе Москвы, на пересечении улиц Малахитовой и Бажова, так и не состоялась…
 
Возможно, это маленькая месть властей за активную поддержку православными прошлого мэра. Возможно, эстетические вкусы нового мэра не удовлетворились типовыми храмами-хрущобами. Вот, например, кампания по сносу тысяч московских ларьков стала первым серьезным предприятием нового градоначальника. Не символ ли это?
А возможно, дело проще, и на время кадровой неразберихи, перетасовки подрядов, элементарно не успели договориться с новыми фаворитами строительного рынка. Да, в конце концов, мало ли что…
 
Всего этого мы не знаем и знать не можем. Наш традиционный византийский способ политической аналитики - гадать о реальности по расположению членов Политбюро на трибуне Мавзолея, остающийся единственно актуальным и сегодня, - оставляет нам единственный шанс: мыслить не на уровне фактов, а на уровне символов.
 
Что ж, тем лучше. Любая новость становится поводом для обобщений. Любой сюжет – срезом реальности в целом. Незавершенная (так и не начавшаяся?) история с сетевыми храмами-быстростроями - притом еще и весьма показательным. В ней, как в зеркале, отразились черты всех наших былых византий - от империи Николая II до сталинского СССР и олигархического капитализма 90-х.
 
Конечно, ничего плохого в том, что в каждом микрорайоне Москвы появится свой храм,  – нет. Но очередная бюрократическая смесь традиции и прогресса времен нано-духовности вводит нас в довольно странный ряд ассоциаций. Вместо уникального лица каждой общины-семьи - очередная бетонная коробка, вместо живой веры - сеть духовных супермаркетов, вместо родного дома-храма - хрущобы-"кирилловки" (как, возможно, окрестят новые культовые строения, будь они все же возведены, в народе). Храмы для бедных, первые ласточки очередного "крещения Руси", очередного "социализма с человеческим лицом" под чутким руководством Партии и Правительства. Хороший повод вспомнить о том, как начиналось наше нынешнее Большое Воцерковление.
 
В "лихие" 90-е новая власть во главе с революционной партией олигархов, экспроприируя ценности Советского Союза, как всегда, по своему образу и подобию творила и Церковь. На духовных небесах в то же время, принимая беспошлинную благодать, щедро посылаемую властью, и столь же щедро окормляя народ алкоголем и табаком, а чиновников и бизнесменов – "шестисотыми" Мерседесами под видом карет "скорой помощи", церковные князья чудесным образом преображались из партийной советской номенклатуры в олигархов-миллиардеров.
 
А в нижних иерархиях духовного космоса творился иной сюжет. Там обагренный кровью врага бандит-романтик стучался в ближайший храм, отдавал десятину от своего тяжкого кровавого ремесла, и мудрый батюшка разрешал его от всех темных дел, и умиротворенный, тот шел на очередное трудное дело. Все были исполнены мира и радости. Церковь духовно богатела, меценаты пилили гири, а романтики ножа и топора получали необходимую духовную анестезию.
 
Но "лихие" 90-е подошли к концу. Наступили благословенные 00-е. При новой власти беспорядочный грабеж был жестко структурирован, вписан во властную вертикаль и во-государствлен. Жить стало понятнее, лучше и веселее. Бессмысленные перестрелки прекратились, мятущиеся волны денежных потоков успокоились и вошли в свои русла.
Вместе с тем, как романтическая фаза революции с ее беспорядочной пальбой перетекла в строгую бюрократическую, новое бытие обретала и Церковь. Вор в законе, вошедший в зенит власти, почувствовал необходимость в идеологии - непреодолимое желание натянуть на свое широкое тело золотые сакральные ризы.
 
Став чиновником, бывший бандит не забыл своей романтической юности. Так же, как и раньше, он нес свою десятину с напиленного в Церковь, как и раньше - получал необходимую анестезию-опиум. И в этом отнюдь не было цинизма, одна лишь голая и подлинная духовность. Ведь будь ты даже градоначальником и укради свой, данный тебе от Бога миллиард, наедине с собой, ночью в постели, ты все равно знал, что на самом деле ты никакой не градоначальник, а самый банальный вор. Проворочавшись всю бессонную ночь, наутро ты шел измученный в Главный Храм своего града, где Верховный Первосвященник оказывал тебе первую духовную помощь, катехизировал и направлял на верную духовную стезю…
 
Домой наш градоначальник возвращался просветленным и окрыленным. Теперь он хорошо знал, что если на десятину с награбленного построить в своем городе Большой Храм Первосвященнику и сто маленьких церквей народу, он будет чувствовать себя уже не банальным вором, а соработником Бога, проводником Божией благодати, благодетелем страны и народа, духовным строителем Святой Руси. В эту ночь он засыпал спокойно как младенец, а воровать отныне начинал как-то особенно вдохновенно.
 
Теперь он знал, что на каждый церковный праздник Первосвященник будет обливать его с головы до ног святой водой, монахи окрестных монастырей будут возносить за него вечную молитву, а после смерти его имя внесут в святцы, и вскоре очередная икона Благодетеля Народа украсит Главную Доску Почета страны в красном ряду других ее святых князей. Ведь и наш градоначальник был человек, и он тоже жаждал бессмертия…
 
Возможно, уже очень скоро в небеса нашей необъятной Родины взметнутся тысячи новых величественных соборов-небоскребов, в которых тысячи священников в золотых ризах вознесут хвалу своим великим Вождям, а миллионы рядовых строителей Святой Советской Социалистической Руси потекут под омофором любимой Партии на новые невиданные еще нано-стройки ХХI века…
 
А может, ничего этого и не будет: ни Города-Сада, ни типовых храмов, ни тысячи курьеров… Ничего… А, как и прежде, будет стоять на берегу моря ветхая землянка, на ее пороге сидеть старуха, а пред нею - разбитое корыто…
 
Владимир Можегов