Берег мой, покажись вдали Краешком, тонкой линией...

Моя дорогая бабушка лучшую свою половину жизни провела в Российской империи. Она была благородного происхождения, красива, хорошо образована и наслаждалась жизнью. В 17-м году она потеряла мужа, всё своё состояние. Чтобы выжить, ей пришлось выйти второй раз замуж за украинского мужика, жить в селе и научиться доить корову.

Моя мать родилась за пять лет до революции, которая перевернула всю жизнь семьи по материнской линии. Отца я не помню. Был он из служащих. Погиб на Ленинградском фронте в 1943 году. От него осталась лишь одна фотография. Брат моей бабушки и мой двоюродный дядя были репрессированы и погибли. Я рос в семье, где не было мужчин. 

Был очень хилым и чудом выжил. Побывал дважды на фронте. Первый раз он прокатился над нами, когда Красная Армия отступала на восток. Так мы оказались в оккупации. Второй раз увидел фронт, когда наши шли в обратном направлении. Помню немцев. Один был весёлый, развлекался тем, что брал девчонку за косы и поднимал её над бочкой с водой. Моего старшего брата брал за ноги, приподнимал и опускал головой к самой воде. У него шапка свалилась в воду и он заплакал от обиды. 

Я не испугался, когда такую же операцию он проделал надо мной, потому что у меня шапка была подвязана у подбородка на тесёмке. Помню, как моего брата один проходящий фриц больно ударил, когда брат спросил у него: "дядя немец, вы фашист?" Я не знал этого слова и очень удивился, почему этот немец так рассердился и стукнул брата. Когда я у него спросил, что значит "фашист", брат, вытирая слёзы, сам стукнул меня. У матери я уже не решился спрашивать.

Мать знала немецкий язык, и он помог ей. Когда её хотели вместе с другими во время облавы угнать в Германию, она объяснила офицеру, что у неё на руках двое маленьких детей и старуха мать. Тот сжалился, сказал "гут" и отпустил её. Жили тем, что мать по сёлам распродавала домашние вещи, которые можно было обменять на продукты. Нас немцы выселили из хорошей квартиры в село Демеевка, теперь это окраинный район Киева.

 Жили очень плохо. Однажды мать принесла кулёк с макаронами. Мы сидели и спичками удаляли из них червячков и жучков. Ждали, когда придут наши и кончатся наши муки.

Я ещё был курсантом Высшего Военно-Морского училища и стал кандидатом в члены КПСС.

Тогда же и женился на хорошей девушке. Она работала и ждала меня, когда я раз в неделю мог прийти на свидание. Она тоже знала почём фунт лиха, пережила блокаду в Ленинграде. Её мать осталась одна с малолетними сыном и дочерью, когда отец умер от истощения на заводе прямо у станка. Он делился своей рабочей пайкой с семьёй и не выжил.

Ждала, когда проходил морскую практику дальнего плавания. Став лейтенантом после окончания училища нас распределили не на флот, а по сухопутным воинским частям. Так захотелось Н.Хрущёву. В Армии мы оказались ни к селу и ни к городу. Через четыре года я демобилизовался старлеем по сокращению штатов. У нас родилась уже дочь.

Пришлось жизнь начинать опять с нуля. Днём работал простым инженером в НИИ, вечером учился в университете, ночами подрабатывал вахтёром. Без аспирантуры и научного руководителя защитил кандидатскую диссертацию. Подрабатывал вечерами техническими переводами с японского языка. Не скажу, что жизнь была лёгкой, но я был полон сил и надежд, что стану ещё и доктором наук.

Но здесь случилась для меня беда. Я почти повторил судьбу моей бабушки. В одночасье я лишился всего, что с таким трудом и упорством приобрёл. Мои знания математики и японского оказались не востребованы. Я потерял работу, когда рухнул Союз. Я потерял страну, которая мне дала всё для успешной жизни. И никуда не выезжая, оказался за границей с русофобским режимом страны пребывания. Чтобы выжить, распродавал на базарах домашние вещи, торговал на улице сигаретами.

Я оказался из тех "совков" которые не вписались в новую капиталистическую жизнь, и ушёл в подполье своего существования...

Стою на обочине, той жизнью озабоченный, а мимо пролетают мерсы и тойоты..."А рельсы-то, как водится, на горизонте сходятся". Только мне со своей советской родиной уж никогда сойтись не придётся. Но она навсегда прописалась в моём сердце. 

Я прошу, хоть ненадолго,

Грусть моя, ты покинь меня,

Облаком, сизым облаком

Ты полети к родному дому,

Отсюда к родному дому.

Берег мой, покажись вдали

Краешком, тонкой линией,

Берег мой, берег ласковый,

Ах, до тебя, родной, доплыть бы,

Доплыть бы хотя б когда-нибудь. (с)

Чтобы хоть на старости лет почувствовать себя счастливыми...