Несгибаемый Путин сдался перед солидарными действиями Запада

Когда у Кремля во внешней политике что-то не получается, он обычно использует один и тот же прием: хлопает дверями и обостряет ситуацию, пытаясь напугать партнеров.

Так было в августе, когда россияне объявили, что на аннексированный ими Крым пытались проникнуть украинские диверсанты. Якобы произошло столкновение, в результате которого погибли двое российских военных. Мир в эту версию не поверил, справедливо сочтя ее грубо сфабрикованной провокацией Москвы.

Но Путин накалил атмосферу, заявив, что он не видит смысла в переговорах так называемой нормандской четверки (президенты Франции, России, Украины и канцлер Германии) на тему урегулирования украинского кризиса. В итоге запланированную «нормандскую» встречу в ходе пекинского саммита «Большой двадцатки» отменили.
Российская армия раньше официально объявленного срока начала масштабные учения, на которых отрабатывался бросок на Украину. Перспектива мирного разрешения украинского конфликта отдалилась, а перспектива войны значительно приблизилась. 

Нечто похожее произошло, когда месяц назад западные лидеры обвинили воюющих в Сирии россиян в бомбардировке гуманитарного конвоя, который направлялся в осажденный Алеппо. Эта трагедия прервала объявленный одиннадцатью днями ранее режим прекращения огня, о введении которого 9 сентября договорились дипломаты из России и США. Москва, как это любят делать в Кремле, отреагировала неожиданным образом. Путин объявил, что его страна выходит из договора по утилизации обогащенного плутония, предназначенного для изготовления ядерного оружия.

Президент также обещал, что Россия сможет вернуться к переработке оружейного плутония в топливо для атомных электростанций, если НАТО уйдет из стран, принятых в Альянс после 2000 года, а Запад отменит антироссийские санкции и заплатит Москве за убытки, которые она понесла в результате этих мер и ответных санкций, введенных российским правительством в ответ на западные ограничения. Одним словом, например, Польше пришлось бы заплатить россиянам за то, что Кремль запретил им есть наши яблоки. 

Такие жесткие условия можно выдвигать только побежденному врагу, у которого нет другого выхода, кроме как подписать безоговорочную капитуляцию. Однако угроза России, что она перестанет утилизировать плутоний, никого не испугала. Шантаж не сработал, старый трюк не удался. 

В Вашингтоне стали говорить о том, что против Москвы нужно ввести новые санкции, на этот раз «за Сирию». Канцлер Ангела Меркель усмотрела в российской военной операции в Сирии черты «военных преступлений». Президент Франсуа Олланд (а из Франции на Россию традиционно взирают более благосклонно, чем из других стран Европы) не захотел, чтобы Путин приезжал на открытие Духовно-культурного российского центра в Париже. Олланд довольно резко заявил, что он мог бы обсуждать с московским гостем только то, что российские войска устроили в Сирии. Ситуацию России осложняют также обвинения в том, что она развернула кибервойну против баллотирующейся на президентский пост Хиллари Клинтон. 

Судя по всему, Путина не устраивает роль мирового злодея, против которого солидарно выступает и Старый, и Новый Свет. Так что он отправился не в новую церковь на Сене, а в Берлин на переговоры по Украине, которые два месяца назад считал бессмысленными. А перед берлинской встречей, чтобы поправить свой имидж, приказал прекратить налеты на Алеппо. Солидарность возымела действие.