Секрет Полишинеля

Полишинель – персонаж французского народного кукольного театра, аналог нашего Петрушки. Частый сюжет представления с его участием – некий секрет, о котором знают и все остальные персонажи, и зрители, и который бдительно хранит Полишинель. Отсюда и пошло выражение «секрет Полишинеля» - секрет, известный всем.

То, что сбежал в Америку высокий чин российской внешней разведки – это полбеды, и даже меньше. Проблема в другом. Первая ее часть – это насаждение «демократами» идеек о том, что само понятие тайны, верности слову есть пережиток тоталитаризма. Вспомните, на чем воспитывались советские дети? «Военная тайна» А. Гайдара, «Честное слово» Л. Пантелеева входили в «Родную речь». Мальчиш-Кибальчиш был любимым героем советской детворы. Мальчиш-Плохиш – гениально написанный Аркадием Гайдаром портрет своего внучка – был персонажем отрицательным и предметом всеобщего презрения. Главная идея «демократии» заключается в том, что деньги важнее всего, что все имеет свою цену – в т.ч. военные и государственные тайны. Вспомните генерал-предателя Калугина: один из основателей движения «Демократическая Россия», «защитник» Белого Дома в 1991 году, сейчас обитает в той же Америке. Почему, извините, Калугину можно, а Щербакову нельзя? У каждого свой бизнес, кто-то торгует «приватизированной» нефтью, кто-то – «приватизированными» секретами. Да и что такое какие-то там секреты СВР, когда Ельцин, например, торганул всеми запасами оружейного урана России, раздал все порты и стратегические территории – и получил за это орден «За заслуги перед Отечеством», и помер, обрыданный всей российской властью и «демократической общественностью»?

А вторая часть проблемы – как же это получается, что о ситуации в СВР сообщает не пресс-служба ведомства, а какая-то газета? Если информация доступна любому журналеру – то, вполне очевидно, что секретов там нет ни от кого, разве что от Полишинеля.

Большую часть своей жизни я проработал на «почтовых ящиках» - сначала на крупнейшем в СССР ракетном заводе в Днепропетровске, потом в НИИ в г. Зеленограде. Завод в городе назывался «автозаводом», хотя никто никогда не видел автомобилей этого завода, на заводе выпускали трактора – экспортный вариант «Беларуси», темно-вишневого цвета. Уже потом, когда я начал работать на заводе, узнал, что в первые годы «прикрытием» основного производства были автомобили: в одни ворота по ночам заезжали колонны грузовиков ЗиС, на заводе им ставили новые крылья обтекаемой формы – и днем из других ворот выезжали грузовики «Днепр».

А потом уже гигантский завод стал выпускать как «ширпотреб» те самые трактора. По периметру завод охранялся армией, обычная военизированная охрана была только внутри. Пропуска с завода не выносились: на проходной ты называл номер ячейки, солдат сверял фотографию на пропуске и выдавал пропуск: через 15 минут он должен был лечь в ячейку табельной твоего цеха. Удивила доска почета на заводе – все фотографии передовиков производства были установлены под углом. Оказалось, это было сделано для того, чтобы фотографии не были видны из окон окрестных домов. Вне завода – даже при отсутствии посторонних ушей – считалось дурным тоном открыто говорить о производстве. Своим было понятно, что «телега» - это ракета, «керосин» - топливо, «Кызыл-Сочи» - Байконур, «Самара» - не протекающий поблизости приток Днепра, а ракетный завод в г. Куйбышеве. А уж вообразить, что кто-то из пишущей братии узнает и напишет что-то о заводской жизни, было невозможно.

Так же было поставлено дело сохранения тайны и в НИИ. Где-то в пятом классе мой сын записался в клуб им. Саманты Смит при детской библиотеке. Сейчас уже мало кто помнит – американская девочка Саманта Смит написала письмо Л.И. Брежневу, была приглашена им в СССР, как посланец доброй воли народа Америки. А потом случилась трагедия – Саманта вместе с отцом разбилась на самолете в США. Я возил сына каждую неделю из Зеленограда в Москву, но даже не входил в здание библиотеки – при поступлении на работу дал подписку о том, что от контактов с иностранцами буду воздерживаться – а мало ли кто придет на заседание клуба. Работал там сын успешно, через год поехал с делегацией клуба в Америку, в детский лагерь, который вела мать Саманты. А мне через некоторое время снизили форму допуска в НИИ: родственник побывал за рубежом. Я не возражал – система сохранения гостайны работала именно так, как и должна была работать.

Так как же работает при «демократии» система сохранения тайны, если у пресловутого Щербакова дочка давно живет в США, а сын благополучно туда уехал? Могут ли вообще быть какие-либо тайны и секреты у этого деградировавшего ведомства? И сколько еще «кротов» сидит там, собирая информацию для своего малого бизнеса?