Преступление и наказание, или как мы остались с Носиком

Об этом долго нельзя было писать – ну, как станешь, человек же под судом? Впрочем, это была не единственная причина.

Носик совершил преступление. Не случайное. И не планирует, да и не может планировать раскания. Он призвал к геноциду сирийцев. Наиболее комичной из линий его защиты была – что ж вы меня судите, когда сами этим геноцидом и занимаетесь? До судей дошло. Приговор получился смешным – штраф в разы меньше рыночной стоимости пиара, которую Носик получил на всей этой истории.

Прежде всего – что за преступление? Преступление против сомнительного закона – непродуманной и лукавой 282 статьи? И это тоже. Но это вторично. Первично – преступление против совести. Призывы к убийству преступны сами по себе. К геноциду – мега-преступны. Ну, представьте нашу реакцию, если кто-то начнет призывать стереть с лица земли Израиль. Или Россию. Да еще и не просто призывать начнет, а призывать тех, у кого есть такая возможность и кто такого призыва может послушаться? Понравилось бы нам это?

И вот здесь начинается... Так то Россия, а то Сирия. Нас, ясен кот, стирать с земли нельзя. Это ж мы. А не нас – отчего бы и нет? Это ж не мы. Вот такая логика. Детский сад, младшая группа. И вот люди, скорбящие о жертвах Холокоста, грудью встают на защиту Носика. Но и у других высказаться о Носике прямо и нелицеприятно чего-то не хватает. Вот был бы какой-нибудь белов-крылов – высказались. А здесь вроде свой брат. И языки присыхают к гортани. Ну, и понятно – есть и еще причина. Герой мой прекрасно интегрирован в общество. Свой человек для многих сильных мира сего. С такими ссориться не годится...

Ну, то есть, с одной стороны понятно: у нас не покричишь "Раздави гадину!" даже при суде над расчленителем старушек. А вдруг не он расчленял? Но в деле с Носиком, естественно, мотивация была не такой. Сам факт преступления в доказательстве не нуждался. Да, разжигал. Да, ненависть. Он, правда, думает, что только к сирийцам. На самом деле – к евреям в гораздо большей степени, чем к сирийцам: вы посмотрите только, только посмотрите на этих яврееф, сатаны, ну, просто сатаны, фашисты... Но – не только к евреям. Когда как бы либеральный как бы публицист, появляющийся и там, и здесь, включая и телеэкран, и интернетовские СМИ, так вот, когда такой человек во всеуслышанье зовет к геноциду, то оправданным в глазах людей, не перегруженных интеллектом, совестью и добротой, становится любой геноцид: и геноцид чеченцев, и геноцид евреев, и любой другой... Так что призыв Носика – это не только разжигание ненависти.

Это еще и оправдание нацизма. Не немецкого, конечно. А так – нацизма как идеологии и как практики. И надо бы ему за это вмазать. Но, опять-таки, вроде как свой брат. Вот был бы не свой!..  

И это скверно! Потому что люди же не слепые. И видят, что один фашизм мы готовы терпеть, потому что свой. А другой клеймим, потому что не свой. То есть мы получаемся вовсе и не антифашисты никакие, а сами – фашисты. Только наоборот. Но от этого фашисты не меньше. И отношение к нам должно быть соответствующим.

Скверно и другое. Вот сегодня режим собрался еще похрустеть косточками Бориса Стомахина. Хотят его из лагеря закрыть в тюрьму. Через 12 дней суд в Чусовом будет судить. Что насудит, можно догадаться. И всё это происходит под одобрительное помалкивание и Пономарева Льва из "За права человека", и Еврейского Конгресса, грудью встававших на защиту Носика. Стомахин ни к какому геноциду не зовет. Смысл его речей совсем иной. Страшный для власти смысл, но для народов (любых) совсем не страшный – наоборот. Но вся наша правозащитная братия – простите, дорогие мои люди, но ваша неразборчивость, назовем ЭТО так, вынуждает меня использовать такие непочтительные характеристики – так вот братия (и сёстрия наша правозащитная тоже), округлив наивные глазки, в речах Стомахина слышит то, чего там нет, а в речах Носика не слышит того, чего не услышать в них, казалось бы, совсем невозможно.

И это говорит многое уже о самих правозащитниках. А ведь они – лучшие люди нашего общества. Что же можно было бы сказать об остальных, не лучших? Глупость накрыла нас всех, неспособностей различать отнюдь не сложные вещи. Мы, может, и никогда особым умом не отличались, да выручало иногда нравственное чувство. Сейчас оно попритупилось, и остались мы дурни дурнями. А дураков бьют. Что мы и чувствуем на своих спинах. И всё сильнее. А как же иначе, если иначе мы не понимаем?

Ну, хорошо. А что же нужно было делать с Носиком? Ну, не сажать же его, в самом-то деле. Да, нет, конечно, сажать никого никуда не надо. У нас это чаще всего просто пытка и никакого иного смысла, кроме пыточного, в наших посадках нет. А сделать надо было вещь весьма нехитрую. Запретить публичную активность. На какое-то время. А за нарушение запрета штраф. Порядка нескольких сотен тысяч. И не рублей. Это было бы наказание.

А тах – смех один. Носику – рекламу. Правосудию – насмешку. А нам всем – разводку.