Исповедь бывшего чиновника

Один человек недавно окончательно принял решение оставить неблагодарное занятие - государеву службу и уйти на вольные хлеба. Вот его история.

                                                                                   Вместо предисловия

Говорят, если работу государства не видно, значит, оно работает хорошо. Я же, как и любой среднестатистический россиянин, всю свою жизнь вынужден замечать, как работает мое государство. Скажу больше. Служа своему государству и выполняя задачи по обеспечению его функций, я имел возможность изнутри наблюдать процесс от принятия решений до их исполнения. В разное время на своей шкуре сполна познал все прелести срочной военной службы, затем службу в правоохранительной системе, и вот окунулся в систему российской гражданской госслужбы. С точки зрения моего опыта смело могу заявить – везде бардак.
А чтобы проворачивать заскорузлый механизм государственной машины, этот бардак вынужден изо дня в день геройски преодолеваться маленькими исполнительными «винтиками» самого низшего звена, которые, неся чрезмерные перегрузки, обеспечивают всю тягловую мощь неповоротливого государственного маховика. Кроме того, я сам, как маленький «винтик» этого механизма, обречен постоянно испытывать на себе недостаток «горючки», отсутствие «смазки», некачественность «сборки» и непрофессионализм «недоучки-оператора» той огромной машины под названием госаппарат. От этого я перегреваюсь, меня корежит, и я часто иду вразнос. Но пока в стране есть запас человеческого ресурса, государству проще горстями менять рано приходящие в негодность «шестеренки» и «винтики», чем системно отлаживать весь свой механизм в целом. И чем старше я становлюсь, тем сильнее меня беспокоит один вопрос: Достаточно ли в стране еще осталось запасных «шестеренок» и «винтиков»?
Оглядываясь на собственный опыт службы своей стране, мне очень трудно представить времена, когда в России честно тянущий свою лямку «государев человек», сможет по праву гордиться своим статусом, своей страной, своим правительством и даже президентом.
Более того, при сравнении российской действительности с тем порядком, какой есть в нормальных странах, у информированного россиянина поневоле возникает чувство полной обреченности. Россия самая большая и, казалось бы, самая богатая страна, где все просто обязаны быть счастливыми. Но вопреки здравому смыслу она живет по каким-то странным извращенным понятиям, напрочь лишенным логики и элементарного стремления к адекватности и самосохранению.
Собственно, метод сравнительных аналогий при оценке окружающей действительности подсказывает сама жизнь. Сотрудничая с иностранными коллегами, исполняющими точно такие же задачи, какие исполняю сам, мне становится предельно ясно к чему надо стремиться. И рассматривая их работу как часть государственного механизма, ясно вижу, что – вот же оно! Именно вот так государство и должно исполнять свои функции! А если затем сразу перевести взгляд на те же функции родного государства, то контрастом проявляется вся их нерациональность и уродливость, где вопреки логике всё поставлено с ног на голову.

Итогом последних моих наблюдений стало написание ироничного очерка. То есть это ни статья и ни рассказ. Что-то такое среднее и не претендующее на особый художественный изыск. В этом очерке, где-то на уровне гротеска, как нельзя кстати пришелся метод контрастного противопоставления. Таким образом, я постарался отразить свой взгляд на то, что имеется в действительности и на то, как оно все должно быть на самом деле в том аспекте, который принято называть работой государства.
У меня нет желания публиковать сей опус. Еще более глупым мне кажется кому-либо что-то доказывать. Я и сам не могу толком объяснить зачем и для кого конкретно это написал. Наверное просто захотелось немного развлечь своих приятелей забавной историей из репертуара театра абсурда, в которой, клянусь, все описанное – чистая правда. И если этот очерк хоть кого-то немного развеселил, значит, старался уже не зря.
Для себя такой жанр называю заметками. И мне кажется, что примеров, подобных описанному ниже, можно привести достаточно много из разных областей современной российской действительности: будь то армия, правоохранительная система, экономика или даже футбол. И тем, наверное, печальней на это смотреть. Или же наоборот веселее. Все зависит от точки зрения и наличия чувства юмора.

                                                                      В ОКЕАНЕ КОНТРАСТОВ
                                                                           (морские заметки)

Где-то в Атлантике встречаются два судна, осуществляющие одинаковые функции рыбоохраны в зоне, условно не принадлежащей ни одному из государств. Такие зоны, как правило, считаются зонами конвенционного рыболовства, куда каждая договаривающаяся сторона может направлять свой инспекторский патруль для контроля за соблюдением договора.

Одно из судов гражданское, некогда бывшее рыболовное корыто –небольшой такой арендованный «кормовичок», до этого семь лет стоявший в отстое и планируемый к утилизации за ненадобностью. В общем, старая посудина, почему-то еще не списанная на металлолом, разбитая и кое-как подлатанная, еле-еле ползущая со скрипом свои 10 узлов, с 11-ю членами экипажа и двумя российскими инспекторами рыбоохраны на борту с рейсовым заданием отработать в международных водах 1,5 месяца.
Связь с берегом осуществляется только по служебной необходимости через спутниковую систему «Iridium». Через нее же имеется весьма ограниченный доступ к электронному почтовому ящику для получения ЦУ от начальства с берега. И с еще большими усилиями, через четыре раза на пятый, имеется хоть какая-то возможность отправить на берег отчеты с вложенными приложениями. Намучавшись с электронной почтой, порой кажется, что до адресата письмо быстрее дойдет старым проверенным способом – по волнам в бутылке. Для уменьшения уровня помех и стабилизации прохождения сигнала уменьшили люфт антенного штекера спутникового телефонного аппарата. Для чего попросту антенну примотали скотчем к корпусу телефона. Как говорится, голь на выдумки хитра. Конечно, есть на судне и обычная оргтехника. Куда ж нынче без нее. Шутка ли – 21 век все-таки.
Так вот. Один из судовых компьютеров собран на коленках из трех других, ранее пришедших в негодность. И запускается он при замыкании двух контактов отверткой непосредственно где-то на «материнке», как угоняемый автомобиль напрямую, без ключа зажигания. Есть, конечно, и более продвинутый компьютер, на котором установлена вся навигационная картография. Ну, кроме этого на судне имеется еще и специальное навигационное оборудование, типа приемников GPS, АИС, главного магнитного компаса, гирокомпаса и прочее. А в середине рейса вдруг выяснилось, что у гирокомпаса давно не меняли жидкость, в которую помещена гиросфера. (Кто бы еще мог подумать, что ее периодически надо менять?) И эта жидкость, как оказалось, изменила цвет: толи зацвела, толи дала плесень. Трудно точно назвать причину неисправности. Но гирокомпас вдруг повел себя как взбесившийся марал, и показания его курса стали хаотично рыскать до 60 градусов. Очевидно наш гирокомпас твердо решил взять пример с компаса капитана Джека Воробья, который тоже показывал куда угодно, только не на север. И может не все было бы так ужасно как в пиратской саге, да только драматизм ситуации был обусловлен тем, что наш гирокомпас синхронизирован с картинкой локатора. В общем, с определением направления движения в зоне ограниченной видимости без картографии нам было бы совсем «швах». И эту вот картографию, по заверению капитана, он устанавливал за свой счет и божится, что при его списании на берег все программное обеспечение никому не оставит и заберет с собой из принципа.
Из удобств на 13 мужиков один душ, да два гальюна, в которых вместо унитазов дырки в палубе, типа «очко». И сауны тоже нет. Точнее, помещение то есть, но напрочь отсутствуют тэны. Старые тэны сгорели еще полгода назад, а купить новые хозяева посчитали непозволительной роскошью. Справедливости ради надо сказать, что есть еще две стиральные машины, одна из которых вечно занята, а в другую требуется заливать горячую воду ведром.
Другая немаловажная деталь – 67-летний опытный повар. Который из скудного отпускаемого рациона, в 200 рублей в день на человека, умудряется готовить вполне сносную пищу. И то, следует заметить, что данный дядечка был заполучен на судно по счастливой случайности. У его предшественника возникли серьезные разногласия с экипажем по кулинарным вопросам. За что предшественник был неслабо отбуцкан сапогами старпома сразу же при выходе в море. Из-за чего в начале рейса даже пришлось возвращаться в порт и менять повара в авральном режиме к обоюдному согласию и ко всеобщему же удовлетворению.
Из развлечений книги, работающий на последнем издыхании DVD плейер, рыбалка на спиннинг, созерцание до одурения морских просторов, да разговоры «за жисть» и мизерную зарплату, которой морякам едва хватает, чтобы их оставшиеся на берегу семьи с голодухи не откинули копыта. И при этом еще ни одной женщины на борту. Поэтому улыбаться экипажу особо было некому. Да видимо уже и незачем.
Чтобы уж совсем как-то не охренеть от разлуки с семьями, водки и тоски, капитан с инспектором решили заняться спортом. Сооружая себе боксерские лапы и подушку, они распотрошили несколько спасательных жилетов. Кроте того, стащили у боцмана кусок брезента, набили его каким-то подвернувшимся хламом, добавили выдранные из диванов салона куски пароллона и состряпали подобие боксерской груши, которую подвесили на палубе себе на радость и к ужасу остального экипажа.
Таким образом, при проявлении должной смекалки и усердия, нахождение на старом корыте, арендованным Федеральным агентством (по слухам, аж за 47 миллионов рублей в год) можно считать вполне удовлетворительным. Ну а о том, что отныне этот раритет именуется инспекторским судном, с недавнего времени гордо свидетельствует огромная надпись «FISHERY PATROL», размалеванная вдоль всего борта.
Хотя на взгляд большого начальства, наверное, не все так уж и скверно. Новым оборудованием, которым по праву можно гордиться, стало приобретение новеньких термогидрокостюмов фирмы «Viking» и пары легких катеров с быстроходными моторами. Да только, одно дело – чиновничья бумажная отчетность. И совсем другое – суровая сермяга морских будней. Ведь спускать то на воду эти недешевые, по российским меркам, катера приходиться с помощью древней, как и сам пароход, стреловидной лебедки, неизвестно каким чудом прошедшей процедуру предъявления Госрегистру.

Моряки знают, что стреловидная лебедка – это не кран, и управлять ею очень сложно. Поэтому доверяют такое дело только самому опытному. Вот и на нашей посудине лебедкой управлял опытный, но вечно пьяный матрос по прозвищу Калдырь. Говорят, что Калдырь когда-то был штурманом. Но однажды вступил он в схватку с извечным русским врагом – зеленым змием. И змий победил. С тех пор Калдыря трезвым больше никто не видел. Зато, глядя на то, как Калдырь идет по палубе в тапочках без носков, можно любоваться его синими пятками и чудным «педикюром», который он себе замастрячил, спьяну вляпавшись ногами в тазик с синей краской. И даже когда Калдырь надевает носки, без улыбки на него смотреть все равно невозможно. Один его носок всегда черный, а другой белый. И те густо заляпаны пятнами синей краски.
Вот, собственно, примерно таким и увидели российское инспекторское судно двое молодых норвежских инспекторов, вынужденных жить и работать на нем по программе взаимного обмена в течение трех дней. Возможно, норвежские младшие лейтенанты изо всех сил пытались не впасть в отчаяние и не сойти с ума от ужаса пребывания неизвестно за какие грехи на ржавом корыте, которое они были вправе считать плавучей гауптвахтой. И когда их срок «отбывания наказания» истек, уже российские инспекторы получили возможность быть гостями на судне своих норвежских коллег.

Другое судно военное. Гордый красавец сторожевик. Хоть и не новый, но со свистом развивающий скорость свыше 17 узлов и напичканный современной аппаратурой под завязку. Одно слово – буржуй.
Экипаж 86 человек, и все до одного при погонах, начиная от срочников, коих насчитывалось не более двух десятков, среди которых, кстати, есть даже молодые девушки. А всего же женского пола на судне целых шесть персон. И нельзя сказать, чтобы были они уродины, пришедшие на флот, дабы устроить свою личную жизнь. Вовсе нет. Некоторые из них так просто красавицы, что могли бы сделать честь обложкам модных журналов. Служат женщины по разным специальностям. Три девушки срочницы: повар, инспектор службы кадров и медсестра медблока. Три другие – офицеры по контракту: радист, зам по тылу и спасатель на борту вертолета.
К чести норвежского флота, женщины не являются для мужиков «объектом первой необходимости», так как их рейсы всего по три недели с последующей сменой экипажа на берегу. И моряки отправляются домой на те же три недели, где могут позволить себе либо отдыхать, либо заниматься бизнесом. Собственно, их законодательство этого не запрещает. Поэтому особого дискомфорта от долгого пребывания в море норвежские парни не испытывают.
Да и какой там дискомфорт – я вас умоляю. Каюты у моряков просторные и, максимум, двухместные. В каждой стоит телефон, откуда всегда можно бесплатно позвонить домой. Имеется круглосуточный интернет. В кают-компаниях огромные плазменные панели-телевизоры, где настроены около 10 программ, а кофе-машины установлены разве что ни в туалетах. В местах отдыха экипажа помещены большие фотографии короля и королевы. И моряки, увидев нашу заинтересованность портретами августейшей четы, показывая в сторону Его Величества, облаченного в адмиральский мундир, выразительно говорили: «Our King is a very good guy». Что по-русски можно понимать, типа – наш король, очень клёвый чувак. Далее следовало объяснение за что, собственно, король столь уважаем моряками.
Есть в кают-компании и место, где стоят лёгкие спиртные напитки, которые в данной ситуации может, было бы не лишним пригубить за здоровье Его Величества. Правда вот незадача – пиво и вино, хоть и в наличии, но разрешаются к употреблению только при сходе на берег. Ну и все напитки из холодильника кают-компании моряки оплачивают за свой счет. Такая вот досада. Зато на судне для компенсации сего недостатка есть нафаршированный всяческими тренажерами атлетический зал, солярий и большая сауна.
В общем, хорошо служат, хорошо отдыхают и отсутствием аппетита парни явно не страдают. А чтобы прокормить все эту ораву, на корабле служат целых четыре повара. Столуются срочники и офицеры почему-то отдельно. Но кормят их одинаково хорошо – по принципу шведского стола на уровне не ниже четырехзвездочного отеля. Все продукты свежие, и достаточно большой выбор, видимо, располагает к доброжелательной спокойной атмосфере на корабле.
И надо сказать, что дисциплина то у них хорошая. Есть штатный старшина, в обязанность которого входит урегулирование возможных конфликтов между моряками по призыву и по контракту. Но ни крика или недовольства замечено не было. Все приветливы, все друг другу улыбаются и незаметно, чтобы кто-то особо напрягался. Даже присутствие на мостике командира корабля не мешает матросам смело причаливать свои зады на стол с морскими картами или класть ноги на панель управления. Так они и сидят, болтают ногами, пьют кофе и о чем-то треплются на вахте с сослуживцами. Причем это не считается предосудительным или невежливым. Все как-то запросто, все в порядке вещей, но без вызова, эпатажа и грубости. И что было совсем уж удивительно: офицеры наравне с матросами также по очереди занимаются уборкой корабля в местах общего присутствия. Вот это, кажется, и называется демократией. И при этом никто не забывает о службе.
Их сторожевик – корабль многофункционального назначения: береговая охрана, обеспечение функций рыболовного контроля и проведение морских спасательных операций. Поэтому и тренировки они проводят по всем этим направлениям. Ну а коли корабль многоцелевой, то и каждый моряк должен иметь несколько смежных специальностей. И вообще, норвежские военные моряки, в отличие от российских, очень любят тренироваться и проводят по две тренировки в день. Делается это как-то легко, без надрыва и даже без бранных слов.
В течение трех дней российские инспекторы увидели, как разворачивается госпиталь в кают-компании по приему раненых с огнестрельными ранениями; как тренируются спасатели, подбирая с поверхности моря условно терпящих бедствие, наблюдали учения по борьбе с огнем и развертывание боевых расчетов канониров. Даже сами смогли стать невольными участниками учений, согласившись полетать на борту военного вертолета. Вертолет, сделав инспекторский облет акватории, несколько раз под разными углами заходил на палубу, отрабатывая всевозможные варианты посадки.
Кстати, на данном корабле есть традиция – отжиматься на вертолетной палубе перед обедом и ужином. В обязательном порядке отжимаются только противопожарная команда и спасатели. А все остальные – по желанию. Русские инспекторы тоже желали и с удовольствием поддержали традицию, что только добавило к ним уважения норвежских моряков.
После выполнения обязательной программы совместной работы, свободное время пролетало быстро. Русские и норвежские инспекторы много общались о пустяках, парились в сауне, вместе ходили в спортзал, в непотребных количествах пили кофе, постоянно шутили и смеялись до колик в животе. Говорили о семьях, реже о работе и больше об увлечениях. Напрямую спрашивать об уровне зарплаты западная культура считает моветоном. Но слушая об увлечениях норвежских моряков, можно понять, что живут они неплохо. Про автомобили как-то разговор не заходил, но почти каждый моряк дома имеет кто яхту, кто морской катер, либо занимается экстремальными и потому не самыми дешевыми видами спорта, типа альпинизма, горнолыжного фристайлинга или чего-то этакого.
Со стороны наблюдая отношение норвежских военных к своей службе и отношение государства к своим военнослужащим, становится понятно, почему норвежцы так гордятся своей работой, своей страной, своим правительством и королем.
В общем, как-то быстро пришло время расставаться, но уезжать не хотелось. До последнего шутили, вспоминали совместный полет на вертолете, обещали друг другу писать и надеялись когда-нибудь поработать еще. Тем более, что результаты совместной работы оказались неожиданно весьма продуктивными для обеих сторон.
И вот норвежский катер готов к отправке русских инспекторов. За пультом шлюп-балки стоит роскошная красавица зам по тылу со столь же чудным именем Шерен. Проходя на посадку, бросаем гусарскую шутку, – Самая красивая девушка вышла сказать нам гуд-бай. – Эмоции как-то берут верх, и все бросаются в прощальные объятия.
Наконец катер касается воды и отваливает от борта. Налетевший морской ветер, срывая в лицо морские брызги, быстро охлаждает голову, и приходит осознание, что все хорошее всегда быстро заканчивается.

Через непродолжительное время пристаем к борту российского судна. Поднимаемся по шторм-трапу на палубу, с ходу вляпываемся в свежую краску и тихо материмся. Мда… Это уж точно не Рио-де-Жанейро! Под суету приветствий сбрасываем свои великолепные термокостюмы и опостылевшие уродливые строительные каски. (В отличие от буржуйских шлемов эти каски все время норовят слететь с башки, хоть приколачивай их гвоздями.) Затем поднимаемся на мостик и по просьбе норвежского командира передаем сувенир нашему капитану.
Мы еще полны радостных эмоций и спешим поделиться своими впечатлениями со всеми, кто желает нас слушать. Там же, на мостике, наперебой перечисляем принципиальные отличия норвежского военного корабля и гражданского судна голландской инспекции, на котором побывали двумя неделями раньше. Как выяснилось, у голландцев и судно новее и аппаратура круче. Чтоб ориентироваться в тумане их катер оборудован GPS навигатором с картографией. Кроме того, этот катер имеет закрытый канал для связи со своим судном и транкинговый канал для связи с инспекторской группой. Шлемы инспекторов снабжены радиогарнитурами. Что делает посадку в катер со шторм-трапа более безопасной. А систему гидравлических шлюп-балок голландцы вообще проектировали специально под инспекторские нужды. Новый пароход – новые технологии. Такая вот маленькая Голландия, а поди ж ты – имеет современные инспекторские корабли. Но голландцы тоже, как и мы, гражданские. А вот норвежцы все-таки военные. И в этом видим их главное отличие.
Обсуждая достоинства и недостатки иностранных коллег, мы завидуем и тем и другим. Отличия межу голландскими и норвежскими подходами к системе рыбоохраны лежат скорее в плоскости здравого смысла. А вот сравнивать их системы с нашей, увы, никакого резона нет. Ибо инспекторского флота Россия не имеет вообще. Зато есть грозная надпись «FISHERY PATROL» на борту арендованного старого тазика, который только и смогла предоставить для международной работы самая большая страна в мире. Но об этом говорить тоже не очень хочется. Простой россиянин в своей стране всегда был лузером. И понимание, что ничего не изменить, как ни старайся, вызывает досаду и навивает депресняк.
Тем временем за разговором не сразу заметили, как норвежский сторожевик развернулся, догнал нашу лохань и пошел параллельным курсом в двух кабельтовых от нас. Около десяти членов его команды вместе с командиром в белой рубашке высыпали на крыло мостика, наставили на нас свои бинокли и приветливо машут руками. Мы счастливы. Тихо млеем и пытаемся разглядеть знакомых. Прощаясь, тоже машем в ответ. Тихая грусть начинает вытеснять прежнюю радость – скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Сторожевик увеличивает скорость и, уходя в отрыв, делает три прощальных гудка. Морские традиции велят нашему капитану погудеть норвежцу в ответ. Не желая оказаться невежливым деревенщиной, капитан нервно нажимает несколько кнопок, затем лезет в какой-то ящик и чертыхается. До нас доходит, что гудок отменяется – тифон тоже не работает. Материмся по поводу техники, и улыбки окончательно сползают с наших лиц. Раздосадовано скатываемся в каюту и разливаем водку. Старший поднимает рюмку и произносит тост,
– Ну, здравствуй, Родина!

Северо-Восточная Атлантика,
июль 2010 года.