Агент по кличке "Лидер".

Агент по кличке «Лидер»

Но «Куба ностра» – не единственная публикация, содержащая сенсационные разоблачения, в которых фигурируют Фидель Кастро, покойный президент Чили и многие другие герои латиноамериканского революционного эпоса. Хотя ясно, что гробовое молчание американской прессы, которым, несомненно, будет встречена книга Аммара, когда она выйдет в английском переводе, уготовано и книге «Мир плыл нам в руки: КГБ и борьба за Третий мир», написанной бывшим начальником архивного отдела КГБ Василием Митрохиным в соавторстве с известным английским историком Кристофером Эндрю.

Авторы пишут, что после прихода Фиделя Кастро к власти на Кубе советское руководство уверовало в то, что сможет одержать победу над Западом без опасности прямой конфронтации – перенеся поле битвы в Третий мир и оседлав волну национально-освободительных движений в развивающихся странах (тогда их еще называли более точно и нелицеприятно – слаборазвитыми). Одни из таких движений были изначально созданы советской разведкой, другие возникли сами по себе, но впоследствии попали под советский контроль.

Архив Митрохина свидетельствует, что КГБ практически не помогал Кастро до того, как тот захватил власть. Однако, как только выяснились умонастроения нового кубинского лидера, советская разведка взялась за дело, не теряя ни минуты. Уже спустя три месяца в документах «органов» Кубе присваивается красноречивое кодовое наименование «Аванпост» и резидентура КГБ в Гаване устанавливает тесные связи с кубинским руководством. Одновременно на Кубе создается обширная советская тайная агентура с задачей шпионить за новым режимом. Агентура работала достаточно активно, если судить по тому факту, что в одном только 1974 году в Москву от нее поступило 269 донесений.

Хотя в 677-страничной книге лишь 130 страниц посвящены Латинской Америке, в ней содержится немало сенсационных разоблачений. В частности, оказывается, что легендарный президент Коста-Рики Хосе Фигерес Феррер по прозвищу «Дон Пепе» был советским агентом. «Спаситель отечества», как молитвенно называют по сей день покойного Фигереса его поклонники, получил от КГБ 300 000 долларов на свою предвыборную кампанию 1970 года.

Еще 10 000 ему было выплачено после выборов. В целях конспирации платеж был оформлен в виде покупки пакета акций принадлежавшей президенту газеты. В книге Митрохина-Эндрю отмечается, что после своего избрания Дон Пепе предпочитал общению с советским послом регулярные встречи с резидентом КГБ в Сан-Хосе, соблюдая при этом максимум предосторожностей.

Агентом КГБ был и основатель никарагуанского сандинистского движения (Национально-освободительный фронт им. Сандино) Карлос Фонсека, которому было присвоено кодовое имя «Гидролог». Но особой ценностью в глазах его московских хозяев обладал другой агент КГБ, которому было присвоено кодовое имя «Лидер». Кто же скрывался под этой кличкой? Не кто иной, как наш старый знакомый – страдалец и мученик за дело мира и социализма, кумир прогрессивного человечества, президент Чили Сальвадор Альенде.

Вывезенное Митрохиным досье Альенде из архива КГБ свидетельствует, что он попал на заметку «органов» еще в 1950 годах, а «регулярные контакты» с ним были установлены в 1961 году, когда в Сантьяго открылось советское торговое представительство в качестве прикрытия для шпионских операций. В одном донесении указывается, что Альенде «проявляет готовность сотрудничать с нами на конфиденциальной основе и оказывать нам всемерное содействие… ибо он считает себя другом Советского Союза». После этого Сальвадор Альенде регулярно снабжал секретной политической информацией своих кураторов из КГБ, в частности, Святослава Кузнецова.

Кузнецов был специально переведен из Мехико в Сантьяго для поддержания контактов с Альенде и координирования тайных операций. Но Альенде сотрудничал с советской разведкой не только из идеологической симпатии. Он потребовал платы за свои услуги, и КГБ пошел навстречу ценному агенту. В те годы советская разведка тратила на операции в Чили больше, чем во всех других странах Латинской Америки.

В списке чилийских расходов КГБ отдельной строкой прописана стипендия в размере 50 тысяч долларов в год, выплачивавшаяся лично Альенде, у которого пламенная теоретическая любовь к пролетариату гармонично уживалась с аристократическими замашками и необузданным пристрастием к прекрасному полу. Всего за годы его сотрудничества с КГБ Альенде было выплачено 420 тысяч долларов.

Святослав Кузнецов договаривался о встречах со своим дорогостоящим чилийским агентом через посредство личной секретарши и главной любовницы Альенде Марии Контрерас Белл, которая проходила в списках агентов КГБ под кодовым именем «Марта». Советская разведка также поддерживала тесные контакты с женой Альенде Ортенсией и дочерью Беатрис, как в Чили, так и во время их частых наездов в СССР.

КГБ приложил руку и к успеху своего агента на выборах 1970 года, где Альенде баллотировался как кандидат «Народного единства» – коалиции коммунистов, социалистов и нескольких мелких партий радикального толка. Советская разведка подкупила ряд популярных чилийских политиков, чтобы они сняли свои кандидатуры, тем самым расчистив кандидату левого блока путь к власти. Оппозиция раскололась, и лидер «Народного единства» победил на выборах, набрав всего 36,2 % голосов.

После его прихода к власти, как явствует из досье Альенде, Москва предложила новому президенту реорганизовать вооруженные силы и разведывательную службу Чили, а также наладить прямые связи между разведками обеих стран. В донесении куратора «Лидера» Святослава Кузнецова говорится, что президент Чили «благосклонно отнесся к моим предложениям». Альенде даже предложил направить группу своих доверенных помощников в ряд стран Латинской Америки с тем, чтобы они составили отчет о положении в регионе и представили его в КГБ.

Любопытно, что в досье Сальвадора Альенде ни словом не говорится о причастности ЦРУ к военному перевороту в Чили. Но, зная, что любой навет о «происках ЦРУ» будет с энтузиазмом подхвачен «прогрессивной общественностью», КГБ провел операцию по дезинформации под кодовым наименованием «Тукан». В ходе этой операции было сфабриковано и запущено по каналам дружественной печати письмо о якобы причастности ЦРУ к репрессивной кампании, которую повели чилийские органы безопасности после пиночетовского переворота.

Операция увенчалась полным успехом: фальшивке поверили даже некоторые сравнительно беспристрастные журналисты, не говоря уже о левых, которые приняли ее на ура. В книге Митрохина-Эндрю с изумлением отмечается, что в 1976 году «Нью-Йорк таймс» поместила 66 статей о нарушениях прав человека в Чили и лишь четыре о неслыханной гекатомбе в Камбодже. Авторы не могут найти объяснения подобному «поразительному дисбалансу».

Что же тут не понимать? В конце концов, Пол Пот истребил всего-то 2 миллиона своих соотечественников – не более трети населения Камбоджи. Стало быть, две трети он пожалел и не велел казнить. Перед лицом такого вопиющего гуманизма как-то неловко было придираться к подобным мелочам, так ведь?