В чем Никита Сергеевич сходится с Рамзаном Ахмадовичем

Никита Сергеевич – человек яркий. Наверное, ему скучно быть просто большим кинорежиссером. Наверное, захотелось стать еще и политическим мыслителем. Так появился «Манифест просвещенного консерватизма».

А в качестве политического мыслителя Никита Сергеевич уступает самому себе в качестве выдающегося режиссера. Текст Манифеста очень неровный и эклектичный, а порой противоречит сам себе. Встречаются и практически либеральные пассажи, но мало. Есть державные пассажи, причем разных времен и тональностей. Кое-что явно выписано из эпохи Николая Первого. Другое выписано из времен Александра Третьего. В частности, угадывается влияние Победоносцева – на него, кстати, Михалков и ссылается. Встречаются и элементы евразийства, он ссылается на Ильина. Также используется умеренно советская лексика. Все это грубыми стежками и суровыми нитками сшито в один текст.

Текст манифеста только выиграл бы, если после написания его бы хорошенько встряхнули и просушили, предположим, с 63 до 10 страниц. Прошлись бы по нему хорошими и жесткими редакторскими ножницами. Выбросили огромное количество красивых и пафосных фраз, оставив только суть. Потому что иногда это напоминает клятву советского пионера о том, каким должен быть просвещенный патриот. Да, пионер должен любить свою Родину, уважать старших, помогать младшим и чистить зубы по утрам. Запомнилась фраза: «Мы требуем профессионализма и порядочности от всех должностных лиц, которые нашим государством управляют. Мы ждем от них последовательности, решительности и ответственности в проведении политических, экономических и правовых реформ». Кто-нибудь собирается с этим поспорить? Несомненно, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

Если бы текст «просушить» от подобных фраз, осталась бы жесткая болванка, с которой можно было бы работать. Никита Сергеевич мог бы с ее помощью соответственно обосновать свои мировоззренческие позиции, которые, впрочем, нам достаточно хорошо известны. Они следуют и из манифеста. Это очевидные монархические сентенции. Он не говорит, что на Руси должен править обязательно царь. Монарх в данном случае может и избираться. Главное – сакральность и авторитет высшей власти. И в этом он странным образом перекликается с Рамзаном Ахмадовичем Кадыровым, который тоже говорит о пожизненности власти и предлагает ее, как известно, лично Путину. Вообще Михалков и Кадыров – очень разные люди. И поколенчески, и ментально, и культурно, и цивилизационно. Но у них на удивления сходятся тексты в том, что касается высшей власти, и персонально к Владимиру Владимировичу Путину. Ключевой посыл – дай-то Бог ему править пожизненно.

Конечно, некоторые вещи Михалков говорит, чтобы польстить читателю. «Мы – не Гондурас!», заявляет Никита Сергеевич. Ну, кто бы спорил. И что дальше? А дальше: «Мы не нация торгашей, мы – нация героев». И это тоже каждому приятно слышать. Здравствуй, страна героев – страна мечтателей, страна ученых! Но что нам теперь с этим делать? Ждать вражеского нападения, чтобы совершить, наконец, свой подвиг? А ну как враг не нападет, не дай-то Бог? Если возможность совершения подвига не предоставится? Ведь, как известно, подвиг на каждый день был запланирован только у барона Мюнгхаузена.

Кроме того, когда все время очень пафосно и много говоришь о патриотизме, у людей стразу возникают подозрения в отношении твоих истинных целей. Я совершенно ничего плохого не могу сказать про Никиту Сергеевича, абсолютно верю в его искренность, но всегда в таких случаях возникает подозрение, и Никита Сергеевич об этом знает. Поэтому при написании таких манифестов лексика должна быть несколько приземленнее. Не нужно все время говорить о духовности, это начинает немножко надоедать. О ней не говорят – она либо есть, либо ее нет.

Михалков активно, но не всегда по делу ссылается на авторитеты. Никита Сергеевич – человек очень образованный, читал много философов и очень любит Ивана Ильина. Только не стоит забывать помнить, что Иван Ильин – человек яркий, но неровный. В свое время из под его пера выходили и абсолютно фашистские пассажи. Его заносило. Поэтому слепо следовать мировоззренческим канонам Ильина – опасная штука.

Михалков ссылается на Победоносцева. Он также ссылается на Петра Андреевича Вяземского, князя и друга Пушкина, который между тем как раз и предостерегал от так называемых географических фанфаронад и упоения территориальным патриотизмом. Он не видел предмета гордости в том, что мы такие большие.

Михалков ссылается на Столыпина, называя его просвещенным консерватором. Просвещенным он, конечно, был, и действительно был очень крупным, может быть и крупнейшим российским реформатором 20 века. Но никак не консерватором, потому что последовательно и целенаправленно разрушал крестьянскую общину, столь милую сердцу российских консерваторов. Столыпин проповедовал как раз-таки индивидуальный труд, уважение к частной собственности и предпринимательство – в этом плане Столыпин был чистым либералом.

Вообще сквозь идеологическую и временную эклектику текста Никиты Сергеевича Михалкова проглядывает знаменитая триада Уварова, министра просвещения при Николае Первогм – православие, самодержавие, народность. Где народность на самом деле – это всенародная любовь к самодержцу. Уваров под «народностью» понимал не водку и не самовар, а именно любовь к государю и крепостничество, кстати. Крепостничество очень удобно и выгодно укладывалось в русло общинности и коллективизма. При советской власти точно так же в это русло коллективизма укладывались колхозы, по сути мало чем отличавшиеся от крепостничества.

По всем этим признакам манифест Никиты Сергеевича собственно на манифест и не тянет, потому что нам его не поднять ни на какое знамя. Слишком размазан по тарелке, неровен и ничего в нем нового нет. Сборник старых песен из разных периодов нашей истории. Тем не менее, я бы не относился к этому свысока. Никита Сергеевич, повторюсь, личность масштабная, и заслужил право писать, что хочет и называть это так, как хочет - хоть манифестом, хоть поэмой.

Конечно, популярного человека всегда рады использовать, тем более, если он позволяет это. Не исключено, что его могут поднять на щит и какие-то силы в Единой России. ЕР – партия очень разная по составу. В ее составе существуют и державно-охранительные элементы. А именно эта струя преобладает в тексте Никиты Сергеевича Михалкова.