Как женщины-эгоцентрики обвиняют мужчин-эгоистов

Когда слышишь, как почти все женщины заявляют о том, что мужчины эгоистичны, забывая, не принимая во внимание, что они (тип большинства женщин) живут за счет этих эгоистичных мужчин, то, честно сказать, поражаешься тому, как у них поворачивается язык произносить эту фразу, лицемерно-наигранную, заведомо лживую, создающую некую адаптационно-лицемерную защитную оболочку их женского Я.

Конечно же, все мы, мужчины, в чем-то эгоисты и наш разумный эгоизм, о котором упоминал еще Платон, затем Гоббс, Фихте и Фейербах, разумен, потому что он способствует самозащите от посягательств на собственность и Я человека. Что касается женщин, то пока, как раз таки, женщина и есть в нынешнее время неисправимый эгоист, потому что она субъективна: всегда, всюду и везде она ставит на первое место, скажем, в том же замужестве, прежде всего только свой личный интерес, а интерес мужчины: «потом, потом, потом!». Чтобы не покупалось в семью, можете вне сомнения рассматривать через проекцию покупки проекциональность женского эго-сознания, обращенного, почти всегда, к своему эгоизму, продуцируемому, процветающему, разумеется, за ваши финансовые средства.

Женское внимание (тип большинства) сосредоточено, прежде всего, на том, что ей необходимо, такой хорошей, милой и красивой (вам всегда потом); но ей все – необходимо, естественно, за ваши материальные средства; так что объективного суждения о каких-нибудь предметах от женщины трудно ждать – ее рассудок уже пред аргументировал проекциональность умозаключения о том, что, прежде всего «Я и Мне, а не тебе». В таких ситуациях у женщин начисто выключен механизм восприимчивости к вашим, мужским, потребностям; никакие доказательства уже не имеют для ее рассудка определенной силы, он давно предопределил все мужские «за» и «против». Мужские «за» отвергаются рассудком, потому что они, как бы, переходят дорогу их женским интересам, потребностям и неуемному тщеславию.

Например, если женщина решила что-то купить для себя, то она будет с удивительным упорством и настойчивостью донимать мужчину, дабы он пошел навстречу ее цели, мотиву.

Женщины часто рассеяны, чрезмерно обидчивы, уязвимы ввиду ограниченности разума и субъективной интерпретации тех или иных жизненных обстоятельств. Их можно всегда ненароком как бы обидеть, или внушительно задеть – это особенно осязательно заметно, когда с ними ведешь беседу – полемику; скажи что-нибудь не так и ты, мужчина, уже, видите ли, задел ее нежно-ласковую, драгоценно-неповторимую персону. В конфликтных ситуациях для женщин отсутствует всякое понятие взаимообъективации, в русле отношений мужчина + женщина, при нахождении истины в самом процессе спора, перепалки, перестрелки мнений. На первом плане для женщин имеет значимость их – Я, в перспективе – значимость их Я – аргументаций; все остальное, в том числе Я – аргументации мужчины и истинность мужских суждений и умозаключений, как правило, исключается.

В авангарде, в середине и в конце всякой полемики со знаменем должна шествовать только она одна, женщина, такая «хорошая, умная, ласковая», а все, что соотносится к Я мужчины – второстепенно: его мнение лишь суррогат истины, по отношению к ее женским истинам. Не будучи наделены почти никакой чуткостью к истине (тип большинства), истинной красоте, ибо понятие красоты у женщин также субъективировано – к тонкостям остроумия, женщины, однако, стоит признать, не наделены тонко-чувствительным пониманием всего того, что задевает их глупое женское тщеславие; а также мгновенно-рассудочным пониманием вопросов, которые относятся к все тому же общественному мнению, могущему нелицеприятно спроецироваться на их женскую такую нежную, неповторимо-добрую, только хорошую особу (у многих женщин гипермнительность, гипервосприимчивость, гипертревожность).