«Зона» гражданских инициатив

Фонд «Город без наркотиков» появился в Нижнем Тагиле в 2006-м году, когда его основателю, Егору Бычкову, было всего восемнадцать лет. Правда, у неравнодушного юноши был старший товарищ и наставник – Евгений Ройзман из Екатеринбурга, чьё имя местные наркобарыги произносят разве что шёпотом – слишком многие из них благодаря его деятельности угодили за решётку. Филиал фонда в Тагиле появился очень своевременно – на тот момент в городе было свыше 20 тысяч наркоманов, 90% уличных преступлений совершались именно ими.

Ребята стали действовать по екатеринбургскому примеру: завели пейджер 05 абонент «Город без наркотиков» и даже свою агентурную сеть – так называемых «оперативников», которые находили наркоманов и могли купить дозу у конкретного барыги. Затем фондовцы ехали в Управление ФСНК, брали своих понятых и авто, могли даже предоставить свои закупочные деньги, оформляли документы и проводили проверочную закупку. В дальнейшем общественники отслеживали заведённое уголовное дело от начала следствия до судебного разбирательства.

– Не было ни одной фондовской операции, после которой наркоторговца отпустили бы, потому что мы отправляем запрос в окружную или Генеральную прокуратуру, чтобы они взяли это дело под свой контроль, размещаем информацию в СМИ, – рассказывал руководитель фонда Егор Бычков.

Результат не заставил себя ждать. За время работы фонда показатели смертности от передозировок наркотиками снизились почти на 50%, со 140 смертей в год до 80. До этого такого падения не наблюдалось. За два с половиной года благодаря организации за решётку угодило около 150 наркоторговцев. Но на одной только войне с наркодиллерами ребята не остановились. Ещё одной задачей фонда было посещение школ, училищ, детских домов и антинаркотическая пропаганда в СМИ. В 2008-м году появился и реабилитационный центр для страдающих пагубным пристрастием к наркотиком. С этого-то времени у Егора и его команды и начались неприятности.

К свободе через наручники

Протоиерей Геннадий Ведерников

Начались они с того, что в центр, созданный совместно с благочинным Горнозаводского церковного округа, настоятелем храма Александра Невскогопротоиреем Геннадием Ведерниковым, нагрянула прокуратура. На первый взгляд, основания для неожиданного визита правоохранителей были вполне законными: дескать, когда центр стал функционировать, в районе резко ухудшилась криминогенная обстановка.

– Местные жители стали писать жалобы, и в центр с проверкой приехали сотрудники прокуратуры, которые обнаружили в помещениях людей, прикованных наручниками, – пояснили следователи.

Подобные нарушения прав человека прокурорские работники, естественно, не стерпели, а потому сгребли в охапку всех, кого обнаружили в центре, и поскорей увезли их к себе – оправиться от жестковатой реабилитации, а заодно и написать заявление на руководителя ребцентра. При этом, как утверждал сам Егор Бычков, «спасённые» от реабилитации наркоманы вовсе не горели желанием пожаловаться на своего «тюремщика».

Егор Бычков

– Ни один человек добровольно не написал на нас заявление, все они были написаны под давлением. Со слов родителей, сотрудники прокуратуры даже силой забирали их детей из дома, чтобы провести с ними работу и убедить написать заявления. К некоторым родителям ночью приезжали прокурорские и требовали написать бумагу. Родителей пугают уголовным преследованием и увольнением с работы, – сообщал Егор.

На первый взгляд, слова парнишки вызывают только скептическую улыбку: ну, кому понадобилось тратить столько времени и сил, чтобы выбить показания с недолеченных наркоманов для устранения какого-то ребцентра в Северном поселке под Тагилом? Так бы уж и признались: погорячились, мол, действовали исключительно по зову сердца, под влиянием слёз отчаявшихся матерей. Как, в самом деле, устоять, когда приходит очередная несчастная женщина, выплакавшая все глаза, постаревшая не по годам от горя и нищеты (увлекшееся наркотиками чадо в погоне за дозой в рекордные сроки успевает обчистить всю родительскую квартиру), и чуть ли не на коленях умоляет пристроить своего сыночка «подлечиться»? И сыночек, вроде бы, не против «завязать», идёт в ребцентр – а тут начинается ломка, и от недавнего благого желания даже воспоминаний не остаётся. И ведь уйдёт, опять уйдёт колоться – все это понимают. А так – «переломается» несколько дней в наручниках, а потом ещё и спасибо скажет. С точки зрения закона – нехорошо, а по-человечески всё понятно. Можно, конечно, критиковать, но ведь альтернативы-то нет! Вот и помогали ребята вытаскивать других, как умели. Переборщили, может быть, но причём тут заказной процесс? Кем он заказан и ради чего? И всё же есть в этом деле факты, которые заставляют задуматься, очень серьёзно задуматься даже самого критически настроенного наблюдателя.

Круговая порука

В общем-то, на вопрос, кому в Тагиле невыгоден Егор Бычков, ответ находится сам собой: конечно же, наркобарыгам. Вот уж тут действительно не поспоришь: перебежали дорогу, и торговать смертоносным зельем в городе стало небезопасно: не знаешь, продаёшь товар очередному зависимому или бычковскому «агенту». Однако понятно, что торговцы зельем никогда не смогли бы упрятать кого-то за решётку, не имея серьёзного лобби в силовых структурах.

– Нижний Тагил известен коррумпированностью правоохранительных органов и ужасающей наркоситуацией, – заявил Екатеринбургский коллега Егора Евгений Ройзман. – С 2000 года благодаря постоянным обращениям фонда в Генеральную прокуратуру РФ по УРФО удалось как-то переломить ситуацию. В 2005 году по депутатскому запросу Генеральная прокуратура РФ по УРФО обнаружила в Нижнем Тагиле порядка 140 незаконно прекращенных и приостановленных уголовных дел в отношении наркоторговцев. Каждый факт мы готовы подтвердить документально.

Впрочем, на неизвестно почему закрытых уголовных делах пламенная любовь прокурорских работников к барыгам не закончилась. По словам духовника тагильского фонда отца Геннадия Ведерникова, коррумпированные правоохранители пытались вначале договориться с упрямым парнем «по-хорошему».

– Однажды, придя ко мне, Егор сказал, что правоохранительные органы попросили его не трогать известную цыганку – торговку наркотиками, потому что она дает им деньги и средства на бензин. Егор советовался, как поступить, – рассказал отец Геннадий. – Я ему посоветовал поступать по совести. Егор поступил тогда бескомпромиссно, и у нас сразу же начались прокурорские проверки, угрозы со стороны криминальных авторитетов, в том числе и в мой адрес.

Один из них мне даже заявил: «Отец Геннадий, не помогай Егору – мы его все равно посадим. Он насолил нам и ментам».

Однако отец Геннадий также проявил стойкость и не отказался от своего духовного чада. Тогда «меры убеждения» были предприняты и по отношению к нему тоже. В частности, в своей жалобе в вышестоящие инстанции священник пишет:

«Мной, Благочинным Горнозаводского Церковного Округа, с благословления Владыки Викентия, совместно с Фондом «Город без наркотиков» на площадях Православного прихода был создан Реабилитационный центр для наркозависимых. Несмотря на очевидные успехи, которых добился Фонд «Город без наркотиков» в деле борьбы с наркоторговлей и наркоманией, летом 2008 года в отношении его руководителя Бычкова Егора было инициировано уголовное дело. Однако, у меня вызывают сомнения методы и способы, которыми следствие пыталось добиться показаний, направленных против как руководителя Фонда Бычкова Егора, так и деятельности Фонда в целом.

Будучи насильно оставлен в прокуратуре Дзержинского района г. Нижнего Тагила на несколько часов для допроса, был смущен работой следователя, который, показывая на большую кипу бумаг, говорил, что все это дела по наркотикам, которые могут найтись и у меня. Заявлял, что в тюрьмах сидит немало священников. При этом вел себя нагло, угрожал, что я не выйду из прокуратуры, пока не дам нужных свидетельств против Фонда «Город без наркотиков». Если на меня, священнослужителя, оказывается жесточайшее давление, то что говорить о зависимых наркоманах и их родителях?!»

Двойные стандарты

Интересно при этом, что правосудие Нижнего Тагила носило весьма избирательный характер. Дело в том, что по статистике специалистов, в 2008-м году до 90% реабилитационных центров имели у себя закрытые детоксы, подопечные которых удерживались силой. В самом Нижнем Тагиле летом 2008-го в отношении одного из таких центров (отнюдь не «Городе без наркотиков») милиция по жалобам местных жителей и сбежавших наркоманов инициировала проверку, которая благополучно сошла на нет. Как сообщали свидетели, избитые беглецы стучались в их дома, прося транспорт и бензин

Подобная ситуация была достаточно стандартна. В ряде ребцентров наркоманов не только удерживали силой, но и вовлекали против воли в различные религиозные практики. Печальную известность в части реабилитации зависимых приобрёл сайентологический «Нарконон». Этот список можно было бы продолжать до бесконечности. При этом пострадавших от подобного «лечения», в отличие от случая с Егором, не приходилось разыскивать по городу и запугивать. Они по собственному желанию писали жалобы, которые упрямо оставались без ответа.

– Я – простой милиционер, я вообще не знаю, что здесь делать, – доверительно жаловалась журналистам два года назад и.о. начальника отдела участковых уполномоченных милиции ОВД по Пригородному району Людмила Ревенко.

Интересно, что в деле Егора Бычкова почему-то все сразу знали, что именно и как нужно делать. Сразу же нашли наркоманов, готовых написать заявление, замучили проверками, быстро закрыли ребцентр, состряпали дело, и даже требовали упрятать неподкупного борца ни много, ни мало на двенадцать лет (столько не дают даже убийцам)! Вот уж действительно подтверждается печальная российская пословица: «Закон – что дышло».

А судьи кто?

Судебный процесс над Егором Бычковым длился в Дзержинском районном суде Нижнего Тагила больше года. Первоначально наркоборцу вменялось шесть эпизодов похищений, один эпизод незаконного лишения свободы, семь истязаний и побои. К концу судебного разбирательства в качестве обвинений, доказанных, по мнению суда, остались только похищения наркозависимых лиц и один эпизод незаконного лишения свободы.

– На мой взгляд, это обстоятельство свидетельствует о том, что судом были в полной мере признаны законными те методы, которые использует фонд «Город без наркотиков», – заявила адвокат Егора Анастасия Удеревская. – В кассационной жалобе я отметила, что в основу приговора были положены показания потерпевших, от которых они впоследствии отказались прямо в зале суда. Пострадавшие прямо заявили о том, что показания на предварительном следствии они давали в состоянии наркотического опьянения. В суде они подтвердили, что никаких претензий к Егору не имеют, однако в приговоре все эти моменты были проигнорированы.

На этом, собственно, всякое участие потерпевших в процессе и закончилось. Больше в зале суда они не появлялись и на оглашение приговора не явились.

– Их собирали целый год. Один из них, Лебедев, сбежал прямо из здания суда перед допросом. Только вдумайтесь: не подсудимый, а потерпевший, для защиты чьих интересов и проводится этот процесс, – отметил Егор в своём последнем слове.

Однако на этом анекдотичные моменты процесса не кончились. Преступный мотив Бычкова, который был положен в основу обвинения, звучал следующим образом: «по договоренности с родителями, заключив с ними договор, изымал наркомана из дома и помещали в реабилитационный центр с целью формирования у них антинаркотической устойчивости». Действительно, придумать более опасное деяние, чем формирование антинаркотической устойчивости, просто невозможно.

Так и не сумев доказать факт истязаний и побоев, сторона обвинения принялась упирать на то, что подобный метод реабилитации наркоманов является недопустимым. Однако здесь возникает вопрос: недопустимым с точки зрения чего? Дело в том, что тогда, два года назад, сфера реабилитации наркозависимых в принципе никак не регулировалась. Только 9 июня текущего года Президент Дмитрий Медведев своим указом утвердил Стратегию государственной антинаркотической политики РФ до 2020 года. Вслед за государственной стратегией появилась и концепция наркологической реформы, разработанная Общественной палатой РФ.

Однако никаких норм, стандартов и правил даже добровольного применения в сфере немедицинской реабилитации наркоманов не существует до сих пор. Буквально пару недель назад при Государственном антинаркотическом комитете была создана рабочая группа для разработки национального стандарта деятельности антинаркотических организаций. Частные системы сертификаций появились чуть раньше, но все в том же 2010-м году. Отсюда возникает вопрос, на соответствие каким нормативам и требованиям проверялась деятельность ребцентра «Город без наркотиков»?

Эпилог

Тем временем уровень наркомании в Нижнем Тагиле вновь поднялся, и смертность от наркотиков неуклонно растёт. Единственный человек в городе, который реально боролся с наркопреступниками, теперь отбывает срок в местах лишения свободы. На воле же трагедии происходят одна за другой. Сын одной из свидетельниц по делу оказался на игле, и единственный шанс на спасение он видел в реабилитационном центре фонда «Город без наркотиков». Но ребцентр оказался разгромлен. Парню не оставалось ничего другого, по его выражению, как «закрыться» – сесть за мелкую кражу и преодолеть ломку на зоне. Молодой человек сел, но в тюрьме в январе нынешнего года его убили. У него остались жена, дочь, мать, которая прямо сказала на процессе: «Если бы реабилитационный центр не закрыли – мой сын был бы жив!» Как сообщила адвокат Егора Анастасия Удеревская, в 13-й колонии Тагила (для бывших сотрудников правоохранительных органов), надзор за которой и осуществляет супруг гособвинителя,на днях был зафиксирован смертельный случай от передозировки наркотиков…