04.09.2016 03:00

Военнопленные стран Оси в советских лагерях.

На модерации Отложенный

Согласно статистике НКВД, в советском плену побывали 4,5 млн. солдат и офицеров стран Оси, представлявших собой пеструю смесь из 30 национальностей. Около 5 тысяч советских лагерей, рассеянных от линии фронта до Сахалина и Якутии, образовали т.н. «архипелаг ГУПВИ», ставший в какой-то степени слепком с ГУЛАГа. Средний Урал занимал в нем особое место.

Военнопленные на Урал стали поступать с мая 1942 года. На территории Свердловской области, где действовала наиболее разветвленная сеть мест заключения, с 1942-го по 1956 год находилось 14 лагерей, в которых побывало, по разным оценкам, от 100 до 250 тыс. пленных. Самый крупный спецлагерь (в масштабах всего СССР) носил номер 476 и имел несколько отделений в Асбесте, Свердловске, Ревде, Дегтярске и других городах. Еще один из наиболее известных лагерей – №504 – находился в Карпинске.

Из наиболее известных пленных можно назвать личного адъютанта Гитлера, штурмбанфюрера СС Отто Гюнше и офицера СС Гейнца Линге. Они сидели в отделении №5 лагеря №476 в Дегтярске. Пилот личного самолета Гитлера Баур, приемный сын рейхсфюрера СС Гиммлера, сыновья генерал-фельдмаршала фон Клейста и премьер-министра Венгрии Каллаи, начальник отдела «Е» VI Управления СД, руководитель германской разведки на Балканах и в Италии полковник Херман, начальник Главного управления военной разведки Верховного командования вермахта (ОКВ) полковник Зюскинд-Швенди.

Большинство известных пленников были приговорены военным трибуналом войск МВД УралВО к максимальному сроку наказания – 25 годам лишения свободы, и на свободу должны были выйти в конце 70-х. Однако после смерти Сталина и визита канцлера ФРГ Адэнаура в СССР, оследние военнопленные были вывезены с территории СССР в 1956 году, и в тот же год все спецлагеря на Урале были закрыты.

Историки, анализируя уголовное преследование и суды над военнопленными стран Оси, отмечают использовани формального принципа с обвинительным уклоном, не предполагавшего доказательства конкретной вины обвиняемого. Преступная деятельность путем нехитрых манипуляций с фактами и документами сводилась к теоретически возможному участию или соучастию военнопленных в тех или иных злодеяниях.

Смазанно-диффузный характер формулировок позволял преследовать едва ли не любого из пленных. Достаточно было уличить его в причастности к разрушению сооружений, в грабеже складов и изъятии у мирных граждан молока, яиц, картофеля, сена, валенок, полушубков и тому подобного.

Так, у пленного Фрица В. при задержании были обнаружены фотокарточки, сделанные лично. Он запечатлел, как угонял советский скот из Украинский ССР в Румынию (так было написано на одной фотографии). Также был заснят момент, когда скот переводили по мосту через реку Днестр. Это и легло в основу обвинения. Солдат действовал по приказу свыше, а не по своей воле, но вердикт был суров – 25 лет лагерей.

Наряду с этим, следственные органы использовали знаменитую в СССР 58-ю статью УК РСФСР, где при атрибуции состава преступлений одним из центральных выступало понятие «контрреволюционный». К этой категории относили даже подслушивание радиопередач, передаваемых командованием Советской Армии, которые, например, немецкий ефрейтор И. Гадач по долгу службы переводил на немецкий язык для оперативного использования германскими частями. Он получил за шпионаж 25 лет ИТЛ, и его судьбу повторили несколько военнопленных.

Такие же сроки граждане Польши и Германии получали за «пособничество международной буржуазии и немецким захватчикам», «диверсионную деятельность в советской зоне оккупации», «распространение провокационных листовок, «сокрытие» от СССР в Германии металлообрабатывающих станков и другого оборудования завода.

Примечательным можно назвать и дело личного пилота А. Гитлера генерала Г. Баура, который обвинялся в том, что, управляя самолетом во время визитов Гитлера к Муссолини, принимал тем самым участие в разработке военных планов. Во время суда Баур посоветовал председательствующему советскому генералу «арестовать и машиниста локомотива», который тащил тот вагон, в котором Гитлер и Муссолини вели переговоры в районе Бреннерского перевала. После затянувшейся паузы, закончившейся 15-минутным перерывом в судебном заседании, для Баура было придумано новое обвинение: «Поскольку вы, совместно с Гитлером, несколько раз посещали советские города и, таким образом, способствовали совершению преступлений против мирных советских граждан и советских военнопленных, вы признаны судом виновным и приговариваетесь к двадцати пяти годам заключения…».

Впрочем, другим осужденным повезло больше. Историки указывают на то, что инициативным документом при возбуждении дел на потенциальных преступников войны, как правило, служило постановление на арест, в то время как материалы предварительного следствия практически отсутствовали. Неудивительно поэтому, что предметная конкретность предъявляемых обвинений становилась иллюзорной сразу, как только фигуранты дел отказывались от своих показаний. Советская Фемида тем самым лишалась едва ли не всяких законных оснований для продолжения судопроизводства, и упомянутое дело Фрица В. – исключение. За отсутствием признательных показаний обвиняемого дело обычно закрывалось с формулировкой «за недостаточностью улик».

К примеру, на судебном заседании 14 декабря 1948 г. обвиняемый в участии в грабежах, арестах, угоне на рабский труд в Германию и насильственном привлечении к труду мирных советских граждан обер-ефрейтор Г. Беккер не только отказался от своих показаний, но и потребовал вызова свидетелей из числа своих сослуживцев. Дело прекратили. 21 декабря 1949 года от показаний в зале суда отказался рядовой 5 егерской дивизии Г. Айгнер, на следующий день дело было закрыто. Примеру Айгнера последовал ефрейтор 560 строительного батальона М. Бем, обвинявшийся в изъятии продуктов у мирного советского населения. Так как изобличающих фактов преступной деятельности установлено не было, обвинение с него сняли.

Говоря о военнопленных на Урале, нельзя не отметить, что они в короткие сроки и с хорошим качеством возвели сотни объектов промышленного, народно-хозяйственного и административного значения, а также жилых домов. Среди них в Екатеринбурге – облицовка здания горсовета (пл. 1905 года), пожарно-техническое училище (Первомайская), жилые дома на проспекте Ленина (от Уральского политехнического института до Восточной), целые улицы и кварталы в Нижнем Тагиле, Каменске-Уральском, Краснотурьинске, Асбесте, Ревде и многих других.

Всего, по данным Центрального финансового отдела Министерства внутренних дел СССР, за период с 1943 по1950 год немецкие военнопленные отработали 1.077.564.200 человеко-дней, заработали 16.723.628 тысяч рублей и выполнили работу в строительстве и промышленности стоимостью примерно 50 млрд. рублей.