Что губит российскую глубинку - большая Москва или мелкий чиновник?

200 километров по  ту сторону МКАД. Тверская область.  По-московски уже глубинка.

«Хорошо здесь жить. Ну правда хорошо!» - внимательно смотрел  на меня Сергей Буданов, готовый в  споре отстоять родную Старицу. Ребят  из Кантемировской дивизии этот правильный офицер защищал так же убежденно. Осенью 91-го экипажу танка, раздавившего несколько борцов с янаевским путчем, грозил суд. Сергей поднял курсантов Академии имени Фрунзе и в эфире Первого канала пригрозил Кремлю неповиновением. Возможно, поэтому танкистов оставили в покое. 

Но сейчас спорить  было не о чем. Было не то что грустно... Странно.

Мы стояли на мосту  через юную, еще неширокую Волгу, наблюдали, как холодный ветер невидимым  гребешком расчесывает желтые гривы  берез и гоняет ворон вокруг живой иконы Успенского монастыря... Путешествовать по настоящей России надо осенью. Эти суицидально-серенькие городки становятся золотыми и задумчивыми, заставляя даже циничных москвичей замедлять шаг. И говорить чуть тише. Как в храме. Как в музее. Как... Черт! Ну подлая же мысль! Именно так ведут себя у постели умирающего... Мило обнадеживая. Молчаливо прощаясь.

А ведь когда-то в  этой округе кипела жизнь. В середине прошлого века в соседнем городке  Оленево, например, во время рабочего перерыва жители теснились... на улицах. Но с приходом капитализма местное население сократилась на четверть, а по-честному - наполовину (учитывая армию махнувших в Москву на заработки, но так и не сменивших прописку). Здесь, несмотря на разгар страды, брошенные поля. Здесь дикая безработица при издевательском множестве вакансий с зарплатой шесть тысяч рублей. И если грубо перефразировать Ильфа и Петрова, «тут так много продуктовых магазинов, аптек и автомастерских, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы выпить, закусить, подлечиться и немедленно уехать». Тут, прости Господи, даже стену Успенского монастыря латают не местные мужики, а смуглые бородачи, мягко говоря, неправославной наружности.

Как мне сказал один старицкий паренек-таксист, после  того как я взял его за грудки (из-за этого паразита, держащего на спидометре 80, я опоздал на московский поезд):

- Извини, братан! Мне  через неделю в Питер ехать  таксовать. Насовсем. Глупо сейчас  права терять...

Из выпускного класса 2007 года он уезжает предпоследний. Лишь одноклассница задержалась - вышла за какого-то чиновника замуж.

Но "защитник танкистов" (а ныне владелец небольшой сети магазитнов) Буданов ценит красоту  русского декаданса.

- Не преувеличивай  нашу трагедию, - улыбается он. - Ты  глядишь на глубинку по-московски. А вы, москвичи, посмотрите на себя! Друзья говорят, что ты делаешь в этой дыре, откуда «все нормальные люди уже уехали»... А я вот в Москве был проездом. Хотел посидеть с приятелем. По-нашему, по-русски. А тот все на часы смотрит: извини, старик, метро закроют, да и завтра на работу надо прийти свежим... Хотел доехать еще до одного друга и попал в ад. Пробка, гарь, небо в дыму... Это у вас жить нельзя. Сказал это приятелю, а тот меня не понял - привык...

- И я привык, - рассеянно киваю. - За все надо платить...

- А я не хочу  ни в Москву, ни в Тверь! - с  вызовом говорит Буданов, отстаивая  экзотическую даже для этих  мест мысль. - Вы думаете, здесь  люди в чем-то ущербны?! Да я  живу полноценной культурной  жизнью - хожу в местный театр,  к нам в Старицу даже «Чиж»  приезжал...

- Врет! - злится паренек-таксист. - Может, тебе врет, а скорее - себе. Наверное, ехать ему просто некуда. Потому что жить в этой дыре  бессмысленно.

- Не врет, - качаю  головой. - Видимо, есть еще какая-то  надежда. 

АБСУРД РЕФОРМ

Поездка по тверской глубинке  началась романтично. Поезд  Москва - Великие Луки жалобно свистнул в ночи, оставив меня одного под  лупоглазой луной. Она без труда  освещала крохотный поселок Оленино, где правит бал мой бывший коллега-журналист 43-летний глава района Олег Дубов...

Фонтан в центре поселка неожиданно роскошен. Подарок главы района своим избирателям ежедневно напоминает оленинцам - впереди их ждет светлое будущее.

Утром я с удовольствием  скинул с себя три одеяла, снял шапку, расстегнул куртку и вышел из гостиницы  греться на улицу.

Поселок был из российских городков, имеющих неразрешимую странность. Да, он был аккуратен и ухожен. Асфальт, свежая краска, отремонтированные фасады. Среди этого благолепия даже обязательный плакат «Единой России» почти не раздражал. Помотавшись по стране, я такие картинки встречал часто, но здесь была некая законченность. На фоне ржавых станционных цистерн блистал фонтан в силе рококо. Гипсовые львы лили воду в мрачнеющее небо. А рядом ходили люди. Обычные, местные, с шеститысячной зарплатой. Точно! Это напомнило мой родной Саранск, где нищие пенсионерки просят милостыню на фоне блистающих золотом площадей.

Впрочем, будь я мэром или губернатором,  поступил бы, как все. Заасфальтировал, покрасил, причесал. Это несложно и мудро. Бедность должна быть аккуратной...
То, что Дубов  удивителен, я знал задолго до этой поездки. Набрел как-то на его блог. И как пишут в Сети, «долго думал».

Меня впечатлил  даже не сам сайт главы крохотного 11-тысячного района, вошедшего в  десятку (!) самых популярных блогов чиновников-юзеров страны («френдов»  у Дубова больше даже, чем у его  губернатора Зеленина). И даже не то, в чем он видит спасение российской глубинки (в Москве таких теоретиков пруд пруди). Меня поразило, что Дубов строит НЕЧТО в отдельно взятом районе и это НЕЧТО вроде бы доказывает абсурдность чуть ли не всех реформ государства Российского.  

«Пример Оленинского  района просто убивает всю идеологию современной России!» - ликуют на его сайте блогеры.

А началось все с  Большого Разочарования. В 1989 году пылкий демократ и журналист Олег Дубов  создает в Кимрах газету, которую  за радикализм запрещает горком комсомола. Затем дружба с одним из буревестников перестройки Гдляном, распространение демократических листовок. Скоро звонкоголосый юноша становится доверенным лицом будущего главы области Платова и даже получает пост зама губернатора. Но в 1996 году головокружительная карьера Дубова делает странный кульбит - бывший журналист отправляется в «ссылку» в далекий Оленинский район на долгие 14 лет, где сама жизнь (как утверждает «ссыльный») превращает пламенного либерала в... убежденного единоросса.

А теперь попробуйте описать убеждения убежденного единоросса. Вот именно... И Дубов по-журналистки остроумно заполняет это аморфное понятие собственным содержанием.

Нет-нет, он, конечно, клеймит государственных врагов - «либерастов», «оранжевых» и прочих «педиков», которые в 90-е, по его словам, развалили страну. Здесь у Дубова даже есть «пунктик».

- Фермер Баранова  общается с «каспарышами», - понизив  голос до нелегального, говорил  он мне. - К таким у нас отношение  очень жестокое - с ними никто  не разговаривает. Их цели деструктивные.

- Их право - находиться к вам в оппозиции, - пожимаю плечами.

- Демократия должна  быть только внутри «Единой  России», чтобы отсечь крайние  течения. Опасные силы необходимо  тормозить - демократию следует  ограничить. Иначе 90-е! Понимаете, 90-е! - волнуется Дубов и приводит решающий аргумент: - Вы же не будете слушать, например, Лимонова.

- А почему бы  не послушать.

- Но он же ... (тут  Дубов ставит Лимонову обидный  диагноз).

- И что? - удивляюсь  я.

Дубов пораженно  смотрит на меня, видимо, силясь понять, кто перед ним - враг или дурак? (местные противники Дубова, кстати, считают, что лучше быть дураком - меньше риска потерять работу.)

И бог бы с ней, с этой политикой, но Дубов в отрицании  либерализма чертовски последователен. Он на деле борется в вверенном  ему районе с... рыночной экономикой. По сути, ведет партизанскую войну с решениями партии, в которой сам и состоит.

Москва навязывает приватизацию ЖКХ, чтобы повысить эффективность  этого сектора? Дубов официально запрещает частному бизнесу «лезть в коммуналку». Ради этой идеи он даже отказался от федеральных дотаций, стимулирующих приватизацию, и латает тепловые сети и крыши за счет местного бюджета (население даже получило на «коммуналку» 5-процентную скидку). И хотя бюджет дотируется областью аж на 80 процентов, Дубов ЖКХ бизнесу не доверит ни за что. Разворуют и развалят.

В сельском хозяйстве  та же история. Российские власти уже  забыли, что такое колхозы? Дубов  тихо вернул сельхозкооперативы в их первоначальное советское состояние. Правда, назвал их не колхозами, а МУПами (муниципальное унитарное предприятие). И хотя чуда не произошло - из дюжины «сельхозмупов», несмотря на бюджетную поддержку, в живых осталось не более половины, их исторические конкуренты фермерские хозяйства в той же яме. Что доказывает только одно: борьба экономических идей в российской деревне, похоже, теряет практический смысл. И не только потому, что работать некому (как здесь говорят: «Коль есть руки и здоровье, на шабашку в Подмосковье»)... По Дубову, ситуацию усугубляет опять-таки проклятый либеральный подход.

Глава Оленинского района Олег Дубов недолюбливает две вещи - реформы и реформаторов.

- Они, - Дубов махнул  рукой в сторону Москвы, - приняли  «молочный закон», по всем европейским  лекалам призванный стимулировать  производителя. А на самом деле  загубили его напрочь. Теперь  все наше молоко считается  «второсортным» и стоит копейки.

На мое предложение  не возить молоко в Ржев за 11 жалких рублей, а построить свой молочный завод (как это сделали соседи в Старице) и на месте организовать производство  (благо место отличное - железная дорога, трасса Москва - Рига, дешевая рабочая сила) Дубов морщится.

Дескать, считали - невыгодно. Да и во Ржеве платят еще по-божески.

Кстати, заметил, что, как только заходит речь об открытии производства, Дубов не возражает, но закуривает и глядит нервно, с сомнением.

  С бизнесом у Дубова отношения интересные. (Я даже нисколько не удивился обилию здесь... белорусской символики - Оленино недавно побраталось со Шкловским районам, где находится родной колхоз Александра Лукашенко.) Несмотря на то, что район занимает первое место по количеству безработных, попытки производителя войти в «антилиберальное» Оленино обычно заканчивались.. Ну примерно так.     

ВОЙНА С "ВАРЯГАМИ"

В начале «нулевых», когда в Москве начали «равноудалять» олигархов, в Оленине быстро нашелся  свой «ЮКОС».

В те времена это  был богатый местный леспромхоз, знаменитый тем, что здесь снимали комедию «Девчата». Его директор Виктор Дадакин нашел иностранных партнеров и купил итальянскую сушилку. Что позволяло экспортировать доску на Запад круглый год, отходами топили котельную. Кроме тепла, Оленино получало более тысячи рабочих мест и отчисления в местный бюджет. Казалось бы, ну зачем Дубову воевать с леспромхозом?! Но глава то ли посчитал, что платит за тепло слишком много (хотя тарифы утверждались областью), то ли еще что (ну, например, раз и навсегда выяснить, кто первый парень на деревне), но Дубов разрывает все договоры с Дадакиным, лишая его четверти выручки (15 миллионов в год). В итоге банкротство лучшего предприятия района и строительство новых котельных за счет, ну конечно же, бюджета.

Такое же недоразумение  постигло и льняной комбинат. Как  признался мне глава, пустить  в этот бизнес «варягов» его заставил один из губернских начальников. Но после  отставки «заступника», на владельцев завели уголовное дело и производство встало - следователи откуда-то узнали, что бизнесмены получали областные дотации на посев льна, но не сеяли, а покупали сырье на стороне.

- Разве это не  преступление?! - торжествует Дубов.

Мелкий бизнес, как  жалуются предприниматели, тоже под  прессом. Безработный Громов уверяет, что Дубов его разорил - попытки организовать автобусный рейс Оленино - Москва глава заблокировал, решив, что конкуренты муниципальному автопредприятию не нужны. Частная стоматологическая клиника тоже не смогла открыться в поселке, потому что в областной больнице есть зубной кабинет.

И, возможно, глава  прав. Уж лучше латать город за счет дарового областного бюджета, чем иметь  дело с бизнесменами, для которых  главное - деньги. Особенно, если бизнес из Москвы. Именно москвичи скупают  в округе у колхозников земли, именно москвичи выкупают целые деревни под дачи и, сдавая столичные квартиры, ведут сытую жизнь рантье. Дубов не скрывает, что их недолюбливает. Но в блоге это выглядит поэтично.

«Наш голос не слышен, - пишет он. - Нашу землю превращают в безжизненное пространство, в свободную от людей территорию для нужд богатых москвичей. Нас вгоняют в дикость и нищету... В провинции живет половина россиян. Причем именно та половина... никогда не считала Россию частью «западной цивилизации», никогда не давала либеральным, прозападным силам мандат своего доверия и всегда поддерживала усилия высшей государственной власти по демонтажу ельцинизма».

И Дубов с жесткой  идейностью держит оборону - несмотря на лютую безработицу он отказался  продать несколько умерших колхозов московской фирме, предложившей завести сюда китайцев.

- 700 тысяч долларов  в бюджет предлагали, - улыбается  Дубов, - но я не польстился. Иначе  бы разговаривал с вами из  тюремной камеры.

Бизнесмены, правда, потом благополучно выкупили колхоз под Ставрополем. Но глава стоит на своем - приглашать китайцев это слишком. Надо хранить хрупкий межнациональный мир...

- Вы хотите, чтобы  поселок умер спокойно? - неловко  пошутил я.

- Здесь многие  хотят так умереть, в Оленино  много пенсионеров - спокойно сказал Дубов.

На прощание один из замов главы района пожаловался, что в последнее время все  его попытки договориться с инвесторами  терпят провалы.

- Сначала им интересно, - вздыхает он. - Потом вдруг берут  время на размышление. И отказывают.

У меня вертелось на языке премудрое «инвестиционный климат», но я решил не умничать и кивнул, дескать, да-да, действительно странно...   

УМИРАЮЩАЯ РОДИНА ЛУ ЖКОВА

Российская деревня  и правда умирает тихо. На улицах ни души. Сижу в учительской малокомплектной  школы села Молодой Туд. Ей больше ста лет, но сразу видно, строили на века. Вместо 120 человек здесь учатся три десятка. Второго класса нет, в остальных по четыре-пять человек. Здесь проходит еще один фронт борьбы с правительственным либерализмом - на этот раз с министром образования Фурсенко. Как известно, по его логике малокомплектных школ в России быть не должно. «Я закрыл их несколько тысяч и горжусь этим», - как-то сказал министр, отстаивая главную ценность - качественное образование. Дубов и здесь противится правительству. Он сохраняет школы, чтобы оттянуть гибель деревни.

Учителей обижает  логика Москвы «чем меньше школа - тем  хуже образование».

- С каждым ребенком  мы занимаемся индивидуально, - говорят  они. - По ЕГЭ у нас часто  лучше, чем у городских. И на вопрос, ради скольких учеников стоит содержать школу, отвечают с отчаянием: ради одного!

- Это наша родная  земля, - говорят они. - А без школы  село не выживет.

Мне даже показалось, что только уважение к гостю останавливает  педагогов сказать в адрес Москвы что-то невежливое. К счастью, подвернулась тема, выпустившая пар. Мы заговорили об уроженце этого села Михаиле... Лужкове. Отце опального экс-мэра Москвы. В начале 30-х Михаил поехал в Москву на заработки, женился на девушке, тоже неместной - из Башкирии. Так гости столицы родили будущего великого градоначальника Юрия Лужкова.

- На одной из  конференций мы подошли к нему, - усмехаются тудовцы. - Но Лужков  отказался признавать родину  отца. Боялся, наверное, что придется  нам платить.

- Нужны нам его  деньги! - так презрительно зашумела учительская, что у меня отлегло от сердца. Как же хорошо, что я не москвич!

В 90-е БЫЛО ЛЕГЧЕ

120 километров от  Оленина. И вот она Старица.  Бизнесмен Сергей Буданов слушал  о моих оленинских похождениях  и улыбался. Но Дубова защищал.

- Ну княжество,  ну барство, но так везде, - пожимал  плечами он. - Представь типичную  картину: глава города - бывший  заведующий архивом, а тут приезжает  бизнесмен в галстуке за три  его зарплаты, со своими умницами-юристами. Глава прекрасно понимает, что эти ребята умнее его. Власть инстинктивно боится бизнеса. Он опасный соперник. И это перевешивает все экономические плюсы - рабочие места, налоговые отчисления... Вон, Газпром хотел купить умирающую швейную фабрику - не дали.

Когда я дошел  до описания жизни местных предпринимателей, недолюбливающих Дубова за систематические поборы (которые там называются пожертвования), Буданов расхохотался. В этот момент я рассказывал, как владелица сети магазинчиков вышвыривала зама главы района из своей квартиры, в которую он уже лет пять ходил собирать дежурную дань то на храм, то на праздник, то на прием.

- Дубов с бизнесом  еще миндальничает, - смеялся старицкий  предприниматель. - Нас обдирают  четче. Однажды сумму большую  заломили - то ли на очередной  салют или приезд «На-На» (а там пойди разбери, куда деньги пойдут!), разослали бумагу за подписью главы: так и так, купечество, ради города раскошельтесь. И мы чего-то уперлись. Тогда приехал Роспотребнадзор, прошелся по всем хорошо, и через полторы недели вдруг приезжают снова. Злые, как собаки! Говорят, скажите спасибо главе района, это он нас вызвал. А все потому, что процент штрафов идет в местную казну.

По словам предпринимателя, проблема маленьких городков в количестве и качестве чиновников. Из-за закона о самоуправлении эти ребята сильно размножились.

- Смешно, как их  собирали! - рассказывает Сергей. - Чтобы  выполнить закон, тащили со  стороны кого угодно, вплоть до  слесарей. Подходит такой с блокнотиком  и спрашивает: какие проблемы  у бизнеса? Ты ему рассказываешь, а он отводит глаза и молчит. Ему сказать нечего. Он ничего не знает.

- Ну ладно, они  бесполезны, но их стало труднее  кормить! - восклицает Буданов. - Представьте  масштаб проблемы: например, на село  в несколько десятков жилых  домов приходится десяток депутатов да еще глава с замом. Ну как мы прокормим такую ораву.

- В смысле? Вас  чиновники данью обкладывают, - недоверчиво  смотрю на офицера.

Тот усмехается:

- Ты знаешь, с  «братками» в 90-х было легче  - они не только деньги брали,  они вопросы решали. Чтобы мой бизнес рос. А эти болваны живут только сегодняшним днем. Недавно закон приняли, что при выходе на пенсию им полагается 75-процентная надбавка. Внимание - за счет местного бюджета, который пуст, как ведро. И я прекрасно понимаю, как они собираются его наполнять: они снова увеличат местный налог с предпринимателей. Поэтому бизнесмены в Старице тихо сворачиваются и уезжают.       

«Наверное, ехать  ему просто некуда. Потому что в  этой дыре бессмысленно жить», - вспомнил я слова паренька-таксиста, когда мы с Будановым стояли на мосту и смотрели на  Успенский монастырь... А офицер все повторял:

«И все-таки хорошо здесь жить. Ну правда хорошо!»

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Дайте, что ли, анальгину!

Лирическая картина умирания организма. И исключительно российский оптимизм: «Все помрем». Еще когда жена протопопа Аввакума в XVII веке спрашивала, доколе им терпеть мучения, тот отвечал ей: «До самыя смерти».

А в жизни в увядании красоты особой нет. Что ж мы за страна-то такая, что ничего в ней не меняется? Народ такой? Да нет, люди по отдельности чуть не каждый талант, а вместе как гражданское общество - ноль без палочки, над которым неумелые хирурги только за последние сто лет провели столько операций, что выжить было нереально. И без всякой анестезии. И мы - ничего, живем. Мало того, еще и плодим всякого рода паразитов-чиновников, которые расползаются по стране как тараканы. Власть такая? Либералы - экспериментаторы, коммунисты - доэкспериментировались? Но если посмотреть: вот вам глава муниципалитета - единоросс коммунистических убеждений. Нонсенс, но мы и не такое видывали. Колхозы сохранил, за школы бьется, бизнес гонит. В соседних поселениях - его коллеги-рыночники. Фермеров заводят, школы сокращают, бизнес зовут с инвестициями. А после с бизнеса дерут три шкуры. И народу - что там, что здесь - с гулькин нос. Все в результате в одинаковой яме. И так - чуть не по всей глубинке. Ей уже не важно, какая власть
на дворе: красная, белая, да хоть в полоску. Для нее власть - это не политическая сила, а чиновник, на которого нет укорота. И хорошо, если он просто исполнитель. Хуже, если еще и идейный экспериментатор. Потому что у него одни подопытные - люди. А впрочем, и людям уже все равно. Организм почти не чувствует. Дайте, что ли, хоть анальгину! Или придется обезболивать себя водкой.

«Не дает Русь ответа»...