Скоро нам всем опять покажут! В недрах отечественного кинематографа зреет фильм «Фуэте». Обсуждать еще не готовую картину – все равно что Пастернака не читать, но мнение свое иметь. И я бы никогда не стал посыпать головы создателей пеплом заранее, но здесь – случай особый. Даже если по всем канонам искусства это кино признают шедевром, даже если там талантливо сыграют все самые знаменитые актеры мира, даже если спецэффекты затмят собой «Аватар» – фильм получится дерьмовым. Ибо дурно пахнет изначально.
На официальном сайте телеведущего Владимира Соловьева давно опубликован сценарный план «Фуэте». С преамбулой: «Основан на реальных событиях, подтвержденных воспоминаниями участников и архивными документами». Автор – Дмитрий Фост. Кто не знает – это историк такой, исследователь Великой Отечественной войны, уделяющий огромное значение деталям. Например, таким, как в его полудокументальном фильме «Победитель победителей», показанном по НТВ.
…Генерал Михаил Потапов, героически оборонявший Москву и попавший в фашистский плен, где ему ампутировали ногу, после войны был отправлен уже в советский фильтрационный лагерь. Оттуда его неожиданно вызвали в Кремль. На реконструкции видно, как Потапова, ковыляющего на костылях, ведут по коридору, и сопровождающий громко щелкает пистолетным затвором. От страха, что его сейчас расстреляют, генерал писается: камера панорамирует предательскую струйку в сапог, стекающую по одинокой ноге. Военачальника заводят на заседание Политбюро, и Сталин, указывая на сырые галифе, говорит, усмехаясь: «Нехорошо получилось, но спасибо вам за защиту столицы в 41-м!» А потом расцеловывает засмущавшегося командарма…
Все бы «ничего», но только до конца своей жизни (в 1965 году) генерал-полковник Потапов оставался в армии и твердо стоял на земле обеими ногами. Не говоря уж о таких «мелочах», как протоколы допросов, в которых гитлеровские следователи пишут про Потапова: «Держится достойно» (т. е. мужества генералу было не занимать). Интернет-издание «Столетие» сопоставило факты и выяснилось, что сценаристы попросту «склеили» две разные судьбы – Михаила Потапова и Михаила Лукина, тоже оказавшегося в плену, но с тяжелым ранением в ногу. Это ему в действительности Сталин говорил «спасибо» за Москву, но отнюдь не на заседании Политбюро. И штаны у Лукина были сухими. Кстати, в 1993 году ему посмертно присвоили звание Героя России.
Художник, конечно, имеет право на вымысел, чего нельзя сказать об историке, каковым Дмитрий Фост себя считает. Ведь указывает-то он конкретные имена, опирается на реальные события, пусть и «творчески переосмысленные». А потом, что за странная манера уничижать отечественных героев? Раз уж поперла из головы фантазия, почему бы не показать, например, как тот же Потапов развернулся и врезал Сталину пощечину за провалы 1941 года? Вместо «предательской струйки в сапог». Впрочем, «Победитель победителей» Фост ничем не рискует: те, о ком он рассказывает, давно мертвы.
Но вернемся к «Фуэте». Естественно, «в начале было слово» – сочинение все того же автора «Русская былина». Уже само название произведения, легшее в основу фильма с «реальными событиями», звучит несколько парадоксально. Во-первых, «нерусских» былин не существует в принципе. Во-вторых, хоть этимология слова и восходит к корню «быль», это совсем не значит, что Соловей-разбойник – персонаж исторический. Согласно энциклопедической трактовке, былины – «эпические песни с патриотическим содержанием, отражающие особенности духовного уклада и нравственные идеалы народа». Намерение более чем похвальное, но выбранный жанр плохо сочетается с «архивными документами». И, наконец, Дмитрий Фост в самом первом предложении оговаривается: «Свидетелей и участников невероятных событий, о которых рассказано в этой былине, не найти: их след теряется в далеком мае 1945 года». Тогда о каких участниках идет речь в анонсе сценарного плана «Фуэте»?
Маленькое противоречие рождает большие подозрения. Но Дмитрий Фост делает все, чтоб их развеять, ссылаясь на конкретику – «политдонесение начальника политотдела 2-й ударной армии от 8 мая 1945 года за № 00176» и воспоминания генерала, Героя Советского Союза Ивана Федюнинского. Пора от формы переходить к содержанию. Итак,
…Место действия – Передняя Померания. 2-я ударная армия под командованием генерала И.И. Федюнинского – героя Ленинградской блокады – стремительно продвигалась по балтийскому побережью, сметая на своем пути остатки фашистского вермахта. С овладением 3 мая островом Рюген боевые действия для войск 2-й ударной армии, по существу, закончились. К.Рокоссовский отдал распоряжение создать дома отдыха для военнослужащих. С этого распоряжения все и началось…
На морском побережье было много особняков, покинутых хозяевами при приближении Красной армии. Командарм решил проехать по курортным местам острова, чтобы осмотреть и выбрать что-нибудь подходящее. Его внимание привлек красивый коттедж, расположенный в глубине большого сада.
– Заглянем сюда, – предложил кто-то из спутников.
У входа стоял пожилой человек с аккуратно подстриженными седыми усиками. Он снял шляпу и с достоинством поклонился.
– Шпрехен зи руссиш? – спросил командарм.
– Я, ваше превосходительство, хорошо знаю русский язык.
– Кто вы такой?
– Из прибалтийских немцев. До революции в Петрограде у меня была табачная фабрика. Эмигрировал сюда в 1918 году.
– Вы один живете в особняке?
– О нет, со мной – 30 дам.
Все невольно переглянулись.
– Господа, здесь живут престарелые русские эмигрантки. Если желаете убедиться, прошу! – поспешил разъяснить фабрикант.
В просторном вестибюле особняка в креслах сидело несколько женщин, из которых самой молодой было никак не меньше 60 лет.
Они поднялись навстречу, и по одной начали представляться:
– Графиня такая-то…
– Баронесса такая-то…
Странно было слышать эти пышные, известные только по книгам титулы.
Их было пятеро. И на вопрос «Где же остальные дамы?» одна из них, баронесса Эссен, вдова известного адмирала, распахнула шторы и пригласила всех жестом к окну. Выражение снисходительного любопытства на лицах медленно сменилось зачарованным изумлением, а потом – также медленно окаменелостью. На зеленой лужайке в разных направлениях двигались, держась за натянутые бечевки, худенькие фигурки в одинаковых платьях и белых фартучках. А прямо под окном, в такой же одежде, с рыжим котенком на руках, сидела на скамейке белокурая девочка лет четырех с глазами, перетянутыми черной лентой.
– Господа офицеры могут видеть: мы на собственные средства содержим пансионат для ослепших девочек – жертв британских бомбардировок. Им от 5 до 19 лет. Все – сироты…
Я прошу прощения за столь огромный «кусок», но он очень важен (чуть позже объясню, почему). А пока – вольный пересказ всего остального, с небольшими вкраплениями из «политдонесения» от 08.05.45 (дата тоже очень важна). Итак – «дубль-2».
….Советские разведчики поселяются вместе с престарелыми аристократками и слепыми девочками. Возникает трогательная дружба: «То, что солдаты увидели в особняке, буквально ошарашило их. Они уже не могли думать о Победе. Они думали о Мире. Ужас от очевидной хрупкости сущего, милосердие, ответственность и любовь, приняв образ этих обреченных на одиночество девочек, обрушились на немудреные головы и души солдат». (В кавычках – авторские цитаты.)
Красноармейцы поют под баян, старушки учат девочек балетным па – фуэте, как вдруг в идиллию врывается пьяный майор из соседнего танкового расположения, прибывший для «установления взаимодействия». Он понимает поставленную задачу весьма своеобразно: грязно домогается до слепых, бьет морды разведчикам, пока их командир не задерживает танкиста «для вытрезвления».
Протрезвевший воин в страшной обиде возвращается к подчиненным и объявляет тревогу. Голос за кадром: «Выдержка из политдонесения начальника политотдела 2-й ударной армии от 08.05.1945 г. № 00176: «Прибыв в расположение своей части и руководствуясь преступными соображениями, майор Чуприна собрал личный состав батальона и поставил боевую задачу: уничтожить обнаруженное им подразделение власовцев с членами семей, переодетое в форму бойцов Красной армии».
Наши атакуют наших. Т-34 прямой наводкой расстреливают из пушек и пулеметов разведчиков, которые под «приятельским» огнем спасают «женщин, стариков и детей». «Ситуация оказалась безвыходной для слепых девчушек и старух. Они не смогли бы улизнуть (!) от охотившихся (!) на них танкистов». (Какой слог!)
Мимо плывут на катерах фашисты, которые едут сдаваться в плен англичанам. Услышав бой, они останавливаются и десантируются на остров «в количестве 50 человек».
«Богу было угодно, чтобы они высадились в нескольких десятках метров от сбившихся в кучу и охваченных ужасом слепых детей. Их попечительницы-старушки ввели немецких солдат в курс происходящего… И они бросились на помощь девятерым остававшимся в живых советским разведчикам».
Красноармейцы (которые не в танках) сразу же забыли «вчерашние обиды» и распахнули гитлеровцам дружеские объятия. После чего принялись совместными усилиями весело (!!!) мочить танкистов. «Со вступлением в бой немцев дело пошло веселее, и через несколько минут все закончилось: фаустпатроны в опытных руках не оставляют никаких шансов даже лучшим в мире танкам».
Голос за кадром: «Выдержка из политдонесения: «В 23:30 боестолкновение закончилось. Итоги: личный состав танкового батальона потерял до 70% убитыми и ранеными. Боевая техника полностью выведена из строя и частично уничтожена. Командир батальона убит…»
«Повеселившись», оставшиеся в живых советские разведчики вместе с немцами, слепыми детьми и старухами-аристократками погрузились на катера, вышли в море, «тормознули» шведский пароход и убыли на нем в Португалию. «После чего их следы теряются».
Конец фильма.
То, что это – даже не бред, а полная… (удержусь от экспрессивного существительного) – докажу на раз-два. Помните большой отрывок из сценарного плана «Фуэте»? Так вот, он почти слово в слово повторяет мемуары Ивана Федюнинского «Поднятые по тревоге». А теперь – внимание. Первоисточник генерала заканчивается словами: «Посоветовавшись, мы решили оставить в покое престарелых русских аристократок. Для дома отдыха выбрали другой особняк». И всё! Никаких слепых детей, милосердных разведчиков, пьяного майора и добрых фашистов.
Со вторым «свидетелем» – безымянным начальником политотдела 2-й ударной армии и его «политдонесением» № 00176 – дела обстоят еще хуже, несмотря на конкретный номер. Помните – «в 23:30 боестолкновение закончилось»? Но то – в сценарии, а в «Русской былине» Дмитрий Фост указывает другое время – 00:50. Таким образом, донесение, датированное 08.05.45, повествует о событиях, завершившихся 09.05.45: вчера рассказывают про завтра. И даже сценарная поправка на «полдвенадцатого» ситуацию не спасает. Начальник политодела, чудом оказавшийся на месте преступления, ну никак не успевал за полчаса обозреть поле боя, в темноте подсчитать потери и опросить свидетелей, которые… уплыли в Португалию.
Повторюсь: художник имеет право на вымысел, но тогда не следует корчить из себя «летописца» «реальных событий, подтвержденных воспоминаниями участников и архивными документами». (Борец с «фальсификаторами» истории, Сванидзе, ау!) «Фуэте» – типичный «сволочной» проект (термин от фильма «Сволочи»), когда вольное сочинение «про кино и немцев» создатели пытаются прикрыть «высокохудожественной моралью».
Я вообще не понимаю, зачем нужны «псевдогерои»: неужели на фронтах Великой Отечественной было мало настоящих? В конце концов, Штирлиц – тоже персонаж вымышленный, однако показан так, что сомнений, «делать жизнь с кого», не остается. Даже «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино заслуживают уважение за наглядное торжество справедливости, пусть и киношную, но месть евреев фашистам «по горячим следам». И еще: Тарантино снимал свой фарс отнюдь не про Пёрл-Харбор, а про «чужую» войну. Похоже, исторический садомазохизм любят только у нас.
Комментарии