Почему историк не идет в политику

16:41:26

В одном фильме есть эпизод — про Нестора Махно — унюхав чем запахли времена, один из представителей научной когорты, вложив в руку Нестора Ивановича книгу со словами: «...вот, лучшее лондонское издание девяносто четвертого года, пусть помнит старика» приказывает кучеру направляться в сторону савеловского... Им оказался один из влиятельных теоретиков анархизма историк Петр Алексеевич Кропоткин. И как уже следует из его биографии философа, решившего не принимать участие в стирке грязного белья — диктатура партии большевиков заставила его критичнее отнестись к революции.

Если во времена перемен с высоких политических трибун ораторствует «историк» — знайте — дела совсем плохи!.. Тут одно из двух: или этот ритор плохо освоил страницы исторических книг, или в департаменте где он прилежно служил государь-императору — стало совсем невмоготу. Если вдруг доктор исторических наук решил стать политиком - ситуация парадоксальна....Это объясняется только одним: народ, — которому он в течении всей своей карьеры фальсифицировал прошлое, — совершенно инертен, пассивен и бездарен. И для того чтобы снивелировать это положение, он и вскарабкался на подиум.И как утверждает медицина, здесь следует лечить причину а не следствие. И наш герой вступает в борьбу с заболеванием, которое благодаря ему и породилось. Если историк случайно был замечен на трибуне — это не историк. Это номенклатурщик...

Следует для себя осознать — хорошо освоившему исторические страницы о прошлом, нечего делать на трибуне с политическими прокламациями. Его место на кафедре. И никогда настоящий «историк» не вступит в партию: из истинного ученого невозможно сотворить моховик политической пропаганды. Априори — не дает возможности... В своей скромной хижине — с зашторенными окнами — слушая за стеной душевным песни пьяных матросов и свист булыжников, он тихо переждет эти смутные времена. Но в предвкушении финала «марлезонского» балета, он иногда все же, будет подходить к окну. Возможно у читателя возникнет вопрос — А почему в это тяжелое время, — когда революция в опасности, — историк аполитичен? Ответ не так очевиден — дело в том что апофеоз этого балета ему известен, и он осознает финальную часть этой социальной судороги. Перелопатившему тома исторической литературы — это известно как 2х2 четыре.

 Не будем копаться в причинах исчезновения Римской Империи и других древних столпов... нам своего достаточно. Вот смутные времена начала XVII века.

Прогнав всех «лжедмитриев» в начале семнадцатого века, на московский престол, в 1613 году, был избран Романов. Чем не революция?.. И наблюдается весьма неприглядная картина: в кремле польская шляхта; по окраинам бродят казаки-разбойники, казна пуста, на большой дороге бандиты и далее по списку... одно слово «смута». ...И любой историк понимает что до этого всех Рюриковичей вытравили... а на трон возвели римского ставленника, от слова — Рома!.. А вот что за всем этим — собственно — последовало? то профессора зубовы и пивоваровы — любители сваливать все на проклятых татаро-монгол — и должны рассказывать! Новая романовская власть ввела иные правила, чего раньше на Руси быть не могло: появились академии, школы, новая грамматика, язык и многое другой. Также было соборно уложено крепостное право с основными постулатами для московского холопа — молись, терпи, работай!.. Таким способом — чего не было при ордынской власти — рабство принимает государственную форму (по сей день Россия живет по прописке). И небезызвестно —под руководством Великого Рима — во второй половине семнадцатого века — на Руси вспыхнули православные костры инквизиции, уничтожившие треть своего истинно духовного народа: староверов, раскольников, еретиков и прочих косоглазых. Чем же это вам — не история?.. И где же здесь наследие ужасных монголов?

Затем последовал XVIII век.

Начало этого века в наших исторических книжках воспевается прорубанием окна в Европу. Чем не революция? Культурная? Книжки описывают как одиозный Петр рубил кафтаны и бороды, а иногда — тем кто идет супротив — и головы. ...Приодев придворного русского мужика в чулки, и натянув на него парик, Петр Алексеевич раздвинул границы Европы до центра континента, втиснув русского мужика в лоно западного мира. Из заморских краев тогда было привезено многое: поведение, манера, привычки; новые шрифты; бесконечное число ученых, работяг и так далее. Как-никак революция, культурная! И все эти красивые сюжеты — в российских вузах — сегодня покрыты лоском. Иное не приемлемо.

Про петровского генерал-фельдмаршала Шереметева, «командовавшего в должности воеводы против татар» и усмирявшего бунты в Астрахани и в Юкорской волости нам ничего не рассказывают. И про гвардии майора князя Василия Долгорукого, главнокомандующего карательными отрядами на Дону, от которого Петр требовал: «Ходить по тем городкам, которые пристают к воровству, и оные жечь без остатку, а людей рубить, а заводчиков на колеса и колья, дабы тем удобнее оторвать охоту к приставанию, к воровству людей, ибо сия сарынь, кроме жесточи не может унято быть...». А в своих «Военных записях» тот не забывал упоминать: «...рубили мы казаков без милосердия... перебиты и перетоплены в Дону», — и где здесь? — латынины и невзоравы... Также нашими бонзами от науки незаслуженно забыта чудесная эпоха Анны Иоанновны, во главе с графом Священной Римской империи Эрнстом Бироном: когда народ русский на себе испытав все «прелести» дыбы, виселиц, колесования и других средств усмирительного толка, времена татаро-монгольского ига вспоминал счастливыми годами своегоприбывания под солнцем. Почему бы не выставить это в назидание подрастающему поколению?..

 Затем пришел XIX век.

 Это столетие ничем собственно от предыдущих не отличилось. Прославило оно себя «николаевским режимом», дерзостью кучки русских либералов — организовавших на сенатской площади детский праздник — и освобождением крестьян от рабства. Ну и конечно вольнодумцами, бомбистами и всякого рода террористами. А начало века ознаменовалось войной с французами. Супостат Наполеон со своей армией вторгся на территорию России, пожил пару недель в Москве, и пустился в обратный путь. ...Попрятавшаяся в своих подмосковных имениях русская интеллигенция не возражала против французов... а крепостной народ, и вся остальная часть огромной империи, так и не узнала что произошла война. Это недоразумение, после — предав особый пафос — в российских учебниках назовут «Отечественной Войной 1812 года», где вы панасенковы и рыжковы...

 Каждое столетие здесь, со времен смутны это большой приключенческий роман курьезных впечатлений. Бесконечные народные волнения и революции. Для тех кому посчастливилось родится под этой звездой — тропинка вымощена одними и теми же граблями. Уж извините...

 ...Первый дискурс — в борьбе за правое дело — организовал Иван Исаевич Болотников, чем закончилось это внеплановое мероприятие известно: был «ослеплен и утоплен в проруби». Затем восстал Степан Тимофеевич Разин... этот сегмент единого свободомыслия завершился «на эшафоте на Болотной площади». Следом «бахмутский» атаман Кондратий Булавин на Дону учинил беспорядки... после разрешения всех вопросов, его отрубленную голову, воткнув на пику, выставят сушиться на красной площади. Ну и — персонаж недавно минувших дней — Емельян Иванович Пугачев, прозвавший себя императором Петром III. Финал тоже известен. Этого народного героя, в деревянной клетке доставив в Москву, на Болотной площади в январе 1775 года разрубят на пять частей. Исторические книги об участниках этих лапотных забав,— которые пишутся не только для профессуры — дают нам такие сведения.

 Решив что времена «сарыни на кичку» канули в Лету, кучка русских дворян в XIX веке осмелилась ощетинить кадык на царя батюшку, так-сказать свергнуть самодержавие и дать русскому мужику — свободу! Размечтались. Но не зря говорят: благими намерениями вымощена дорога в ад. Но, у членов этих тайных обществ, освободить славян от рабства и натянуть на них белые лосины, не получилось, младший брат слабого и лукавого властителя воскликнул — «Великий боже, что за события!» И благие намерения русских масонов, организовавших против государя императора «артели», накрылись медным тазом.

Пятерых вздернули на перекладине, а остальными заполнили бескрайние просторы восточной Сибири.

 Так, потерпев полное фиаско в девятнадцатом веке, дело заморозили до начала следующего...

 На этой поверхности земли, — где раболепство стало основным стержнем, где при каждой новой власти жизнь человеческой особи не имеет юридических и демократических основ, где права человека ценятся не больше серебряного гривенника, — на чудо рассчитывать не приходится. И как по иронии судьбы, в начале каждого столетия —её ждут новые деструкции!..

 О том что все революции начинаются за здравие и заканчиваются за упокой, упомянуто было выше — и каждый историк этуидиому для себя уяснил как «отче наш»: как дважды два четыре и как то, что нельзя совать пальцы в розетку с высоким напряжением. Как только в обществе появилось движение в сторону «Болотной площади», — прекрасно отдавая себе отчет в бессмысленности этих инсинуации, — свой огромный багаж исторической литературой доктор наук начинает раскладывать по полкам. И мысленно пробежав по вехам прошлого — с восстания Спартака в солнечной Римской республике, погревшись возле костров святой инквизиции, остановившись около гильотины Максимилиана Робеспьера, и выдернув кирку из черепа Льва Давидовича Троцкого — крепко задернув шторы, и еще раз проверив дверные засовы, выключит свет. ...И ничем его не заманить в политику! А иначе как оправдать поступок анархиста П.А.Кропоткина, с приходом большевиков поспешившего к савеловскому вокзалу?..

 Я утомил читателя: но осталось немного...

...на пороге следующее столетие — двадцатое!.. И опять та же самая карусель. Правда на этот раз праздник удался на славу: растянув меха гармошки до самых высоких нот, русские либералы разгулялись на широкую ногу. Любо-дорого поглядеть. В ноль-пятом году грянуло: отмена монархии, созыв учредительного собрания и многое другое и конечно булыжник оружие пролетариата. Но задавался ли кто-нибудь вопросом зачем рабам освобождение? И что будут они с этим делать, для кого неволя уже давно является авансценой? Практический в начале каждого века русской истории — звеня своими цепями — эта серая масса требует свободы.

 А что означает «это сладкое слово» — никто до сих пор не может объяснить?

 На этот раз, трехсотлетний опыт бунтарской деятельности, дал неожиданных результатов. Бомба — не на шутку перепугав владельцев заводов газет и пароходов — рванула в семнадцатом... не чета Гришке Отрепьеву, Емельяну Ивановичу и позорным декабристам... оказывается надо было быть ближе к народу и непринужденно вешать лапшу о том что земля принадлежит крестьянам, фабрики рабочим, вся власть советам а мир народам. Все довольно просто и ясно. Как же еще в двух словах сирому и убогому можно разжеват критический анализ политической экономики в историческом процессе с применением диалектико-материалестического подхода?.. Сменили вывеску — стали называться «Советский Союз». Свершилось! Эксперимент удался и рабы стали господами.

 Чем сладок дым метаморфозы, кроме как историку, больше никому это не известно. Только он один в курсе того, кому выгодны изменения существующего строя, и кто двумя руками ухватится за этот вожделенный джекпот... И по этому лязг гусениц военной техники, взрывов гранат и свист пуль... он тихо переждет в своей скромной квартире, как и перемещение горлового пения из революционных площадей в сытные чиновничьи кабинеты.

 Почему же историк должен схорониться когда коварный Емельян Пугачев со своей армией двигается в сторону Санкт-Петербурга? Его пытливый ум, при помощи скрупулезного объяснения, добиваетсяэтого — каждое новое событие повторяет предыдущее, притом с идеальной точностью... Вот же цитаты американского философа идеалиста: «Революция — вещь непростая. Ее успех зависит обычно от умения приспособиться ко всему тому, против чего она была направлена», или вот: «Те, кто не учится на своих ошибках, обречены повторять их». Не стоит сетовать на свою судьбу. Страну «Иванов, не помнящих родства», не знающих своих истинных корней, заросших мхом невежества — трясет каждый раз. И всякие лжеимператоры и прочие самозванцы —эффектно манипулируя сознанием прошедших курс префронтальной лоботомии —необразованную толпу выводят на сенатские площади, на штурм зимних дворцов, домов правительств и так далее.

 Гуляй рванина...

 Символ монархической власти сменили на советский, на социалистический. Практический, через определенное время, все тоже самое вернулось: но только в иной ипостаси. С новыми буржуями-миллионерами, и новым царем в президиуме Верховного Совета. И как при романовской монархии предпочитали дурить это темное невежество, так и советская власть ничем хорошим не отличилась. Научив азбуке, крестьянина заставили читать литературу «идеологического» характера. В результате мозг вчерашнего холопа, — пронизанный ложью, — плесневел как батон хлеба в сыром помещении. Все это конечно закончилось... Пришла перестройка... и чернь, — в очередной раз, — дернула театральную занавеску.

 Мы уже помним, затемнаступил — XXI век.

 И вот опять «немытая Россия, страна рабов, страна господ» пошла по этим граблям, возведя — в самом начале века — на царствование абсолютно никому не известную фигуру. Ровно четыре столетия назад в московском государстве был избран царем непонятно откуда взявшийся юноша по имени Мишка, а в XXI веке, непонятный дядька по имени Володя, а в 2008 году занял престол парень по имени Дима. Сей господин, как и предыдущий, уселся на трон не в результате голосования, а в результате фальсификации выборов. Но в отличии от романтического авантюриста смутного времени Гришки Отрепьева, — которого народ прозвав Лжедмитрием, и уронил с высоты тридцати футов, — этот Дмитрий был вполне себе легальным. И в королевстве темного властелина Саурона, в стране Мордор, все от мало до велика поверили что Дмитрий Анатольевич настоящий царь!

 Ведь Отрепьев тоже был вроде настоящим, но мы то заметим это был период когда у власти не находились Романовы: по тем временам Лжедмитрия народ московский казнил: «застрелив из короткого ружья» затем сбросив «в убогий дом». Это с появлением новой фамилии в XVII веке, жизнь на Святой Руси превращается в сплошную карусель. В ад! В Мордор. ...За этой фееричной картиной в середине нулевых молча наблюдало огромное количество людей — как «законный» Лжедмитрий безупречно исполнял роль императора. При этом каждый прекрасно понимал, что этот никто, которого зовут никак — просто муляж. И стоит ли уповать что история не имеет сослагательного наклонения, хотя в этом ли дело...

 В 2012 году прошли выборы президента в РФ. С огромными нарушениями. И всем доподлинно известно, что глава государства — нелегитимный. Но не смотря на этот явно выраженный диссонанс, граждане могучего государства не перестают питать уважение к этой харизматической личности, боготворить его, и желать другим чтобы его пример служил назиданием...

 И какому историку — скажите мне — нужна политика?

 PS А теперь два слова о болотных событиях. Сегодня, благодаря несменяемому режиму, общество разделилось на две части. Атмосфера наполнилась разногласиями. Запахло очередной смутой. ...Близки ваш друг, товарищ, знакомый, или просто сослуживец вполне может не разделить ваших взглядов: и тем, вы окажетесь в лагере оппозиции, оранжистов, пятой колонны и так далее. Ведь недомогание российского общества, скорей всего, заключается именно в ее дремучести! в невежестве... Вот в чем загадочность «русской души»! умом не понять, «Аршином общим не измерить». У народа нет элементарных знаний в области истории: люди не ведают своего прошлого, не знает своих истинных корней... отсутствует самосознание.Может быть кому-то и не понять душу российского человека — но только не историку. Историк ведает о многом! и именно по этой причине не встает со своего кресла — когда загадочная русская душа пустилась в поиски «воли и лучшей доли».

 NAIL_GIL июль 2012