К вопросу о насильственном характере социалистической революции.

Коммунистам-революционерам неоднократно приходилось сталкиваться с разнообразной критикой в адрес оправдания ими насильственных методов классовой борьбы. Выдвигались возражения как безнравственности насилия вообще, так и его неэффективности в частности.

Одно из самых распространённых заблуждений встречаешь, когда революция отождествляется со смутой, вооруженным восстанием, государственным переворотом и гражданской войной как таковой. Это не верно. Социалистическая революция есть качественный скачек в развитии общества, при котором осуществляется переход от капиталистической общественно-экономической формации к коммунистической форме организации общества. Таким образом, Социалистической революцией не может быть назван любой и всякий государственный переворот, при котором одна правящая буржуазная элита смещает другую. Социалистическая, пролетарская революция означает политический переворот с низложением реакционного буржуазного класса и установлением диктатуры исторически более прогрессивного рабочего класса, сопровождаемый соответствующими изменениями во всей системе общественных отношений, как в экономическом базисе, так и в идеологической надстройке. Коммунисты, не имеющие никаких интересов отличных от интересов всего рабочего класса в целом, конечно предпочли бы, чтобы революция приняла как можно более мирные, невооруженные формы, чтобы представители буржуазии отступили со своих классовых позиций и капитулировали перед натиском рабочего движения, но отказываться от насильственного “революционного захвата власти было бы со стороны пролетариата, - как писал В.И.Ленин, - и с теоретической и с практической-политической точки зрения, безрассудством и означало бы лишь позорную уступку пред буржуазией и всеми имущими классами. Очень вероятно – даже наиболее вероятно – что буржуазия не сделает мирной уступки пролетариату, а прибегнет в решительный момент к защите своих привилегий насилием. Тогда рабочему классу не останется другого пути для осуществления своей цели, кроме революции”. (см. Попятное направление в русской социал-демократии).

Тоже самое говорил и Фридрих Энгельс в работе “Принципы Коммунизма”, когда его спросили: Возможно ли уничтожение частной собственности мирным путем? Его ответ был: “Можно было бы пожелать, чтобы это было так, и коммунисты, конечно, были бы последними, кто стал бы против этого возражать. Коммунисты очень хорошо знают, что всякие заговоры не только бесполезны, но даже вредны. Они очень хорошо знают, что революции нельзя делать предумышленно и по произволу и что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов. 

Но, вместе с тем, они видят, что развитие пролетариата… подавляется и что тем самым противники коммунистов изо всех сил работают на революцию. Если все это, в конце концов, толкнет угнетенный пролетариат на революцию, то мы, коммунисты, будем тогда защищать дело пролетариата действием не хуже, чем сейчас словом”.

Не нужно также забывать, что причиной всех социальных кризисов и смут, является не агитация и пропаганда коммунистов-революционеров, а основное противоречие самого капитализма — между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения его результатов. И не коммунисты-революционеры разжигают гражданскую войну, а именно капиталисты, ведущие перманентную борьбу против рабочего класса на уровне всех общественных приоритетов (экономическим, идеологическом, морально-психологическом и т.д.), в случаи не возможности дальше обеспечивать свое господство методами буржуазной-демократии вынуждены прибегнуть к методу террору, разжигать гражданскую войну в обществе, по принципу разделяй и властвуй.  Не лишним тут будет вспомнить и тот исторический факт, что в период наступления революционной ситуации, когда “верхи” уже не могут управлять по-старому, а “низы” больше не желают жить по-старому, буржуазия не только не отказывалась от борьбы, а прибегала к фашисткой диктатуре, как к последнему средству, попирая на своем пути все либеральные права и свободы человека. Взять хотя бы победу нацизма в Германии. Как указывал И.В.Сталин на XVII съезде ВКП(б): Её “нужно рассматривать не только как признак слабости рабочего класса и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму. Ее надо рассматривать также, как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления, – как признак того, что она не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирной внешней политики, ввиду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны”.

Критики насилия, наверно сами осознавая всю наивность ожидания мирных уступок от буржуазии, берутся также рассуждать о том, что раз революция навряд ли может быть мирной, то и нет необходимости в никаком качественном скачке в развитии, нужно действовать сугубо эволюционно, через постепенное просвещение, через активную гражданскую позицию, через постепенное выдвижение представителей прогрессивных идей на общественно-ключевые управленческие места, в тот-же совет федерации, в ту-же государственную думу, в конечном итоге на должность президента, после чего может быть обеспечено, путем ряда социальных реформ, принятия того или иного пакета законов, уничтожение классового неравенства и эксплуатации, и именно таким образом коммунистическая цель достижения полного благосостояния и всестороннего свободного развития каждого члена общества, будет в конечном счете достигнута.

Другими словами, эти теоретики-эволюционисты полагают, что в обществе, где господствующий буржуазный класс сосредоточил в своих руках все средства производства, все основные средства массовой информации, все органы государственного управления, что в таком обществе, где сами условия общественного бытия воспитывают в человеке эгоистическую психологию, формируют такие взгляды, что он рассматривает всех остальных людей лишь как средство или конкурентов в борьбе за свою долю в общественном богатстве, что вот в таком обществе, где все законы являются лишь воплощенной волей класса капиталистов, возможно и вправду полагаться исключительно на то, что бесправному и всего лишенному пролетариату действительно удастся победить на правительственных выборах, а его представителям удастся мирно, без всяких социальных потрясений провести необходимые социальные реформы. Это было бы наивностью, если бы не было политической уловкой, хамской попыткой увести рабочее движение по ложному пути борьбы за свои интересы, заставить коммунистов играть по правилам буржуазии.

“Только негодяи или дурачки, - писал Ленин В.И., - могут думать, что пролетариат сначала должен завое­вать большинство при голосованиях, производимых под гнетом буржуазии, под гне­том наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это — замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти. 

Пролетариат ведет свою классовую борьбу, не дожидаясь голосования для начала стачки, — хотя для полного успеха стачки нужно сочувствие большинства трудящихся (а следовательно и большинства населения). Пролетариат ведет свою классовую борь­бу, свергая буржуазию, не дожидаясь при этом никакого предварительного (и буржуа­зией производимого, под ее гнетом идущего) голосования, причем пролетариат пре­красно знает, что для успеха его революции, для успешного свержения буржуазии безусловно необходимо сочувствие большинства трудящихся (а следовательно, и большинства населения). 

Парламентские кретины и современные Луи Бланы "требуют" обязательно голосо­вания и обязательно проводимого буржуазией голосования для определения этого со­чувствия большинства трудящихся. Но это взгляд педантов, мертвецов или ловких об­манщиков. 

Живая жизнь, история действительных революций показывает, что "сочувствие большинства трудящихся" очень часто не может быть доказано никакими голосова­ниями (не говоря уже о голосованиях, производимых эксплуататорами, при "равенст­ве" эксплуататора с эксплуатируемым!). Очень часто "сочувствие большинства трудя­щихся" доказывается вообще не голосованиями, а ростом одной из партий, или ростом числа ее членов в Советах, или успехом отдельной, но почему-либо приобревшей громадное значение стачки, или успехом в гражданской войне и т. д. и т. п. 

История нашей революции показала, например, что сочувствие диктатуре пролета­риата со стороны большинства трудящихся на необъятных пространствах Урала и Си­бири было обнаружено не голосованиями, а опытом годичной власти царского генерала Колчака над Уралом и Сибирью. Причем власть Колчака также началась властью "коа­лиции" шейдемановцев и каутскианцев (по-русски: "меньшевиков" и "социалистов-революционеров", сторонников Учредительного собрания), как в Германии теперь гос­пода Гаазе и Шейдеманы своей "коалицией" прокладывают дорогу власти фон Гольца или Людендорфа и прикрывают, прикрашивают эту власть…

Пролетарская революция невозможна без сочувствия и поддержки огромного боль­шинства трудящихся по отношению к своему авангарду — к пролетариату. Но это со­чувствие, эта поддержка не дается сразу, не решается голосованиями, а завоевывается длинной, трудной, тяжелой классовой борьбой. Классовая борьба пролетариата за со­чувствие, за поддержку большинства трудящихся не оканчивается завоеванием поли­тической власти пролетариатом. После завоевания власти эта борьба продолжается только в иных формах”. (См.

Привет итальянским, французским и немецким коммунистам)

Только совсем не разбираясь в политике, можно делать ставку на то, что коммунистическим силам удастся в рамках буржуазного права завоевать государственную власть и уничтожить капиталистические отношения. К слову сказать, сама буржуазия никогда не полагалась на поддержку большинства и соблюдение всех декларируемых моральных и законодательных норм, и уж тем более никогда не ставила интересы трудящихся (составляющих большинство) выше своих собственных. Это только у “шейдемановцев и каутскианцев выходит так, будто добренькие, честные, благородные, миролюбивые капиталисты никогда не применяли силы богатства, силы денег, власти капитала, гнета бюрократии и военной диктатуры, а решали дела истинно «по большинству»!

Шейдемановцы и каутскианцы (частью по лицемерию, частью по крайней тупости, воспитанной десятилетиями реформистской работы) подкрашивают буржуазную демократию, буржуазный парламентаризм, буржуазную республику, изображая дело так, будто капиталисты решают государственные дела волей большинства, а не волей капитала, средствами обмана, гнета, насилия богачей над бедняками.

Шейдемановцы и каутскианцы готовы «признать» пролетарскую революцию, но только так, чтобы сначала при сохранении силы, власти, гнета, привилегий капитала и богатства получилось голосование большинства (при буржуазном аппарате государственной власти, производящей выборы) «за революцию»!! Трудно представить себе всю бездну мещанского тупоумия, которая обнаруживается таким воззрением, — всю бездну мещанской доверчивости к капиталистам, к буржуазии, к генералам, к буржуазному аппарату государственной власти.

На деле именно буржуазия всегда лицемерила, называя «демократией» формальное равенство, на деле же насилуя бедноту, трудящихся, мелких крестьян и рабочих бесконечным числом приемов обмана, гнета и так далее. Империалистская война (которую постыдно подкрашивали Шейдеманы и Каутские) вскрыла это для миллионов людей. Диктатура пролетариата есть единственное средство защиты трудящихся от гнета капитала, от насилия военной диктатуры буржуазии, от империалистских войн. Диктатура пролетариата есть единственный шаг к равенству и демократии на деле, не на бумаге, а в жизни, не в политической фразе, а в экономической действительности.

Не поняв этого, Шейдеманы и Каутские оказались презренными изменниками социализма и защитниками идей буржуазии.” (См. В.И.Ленин. Том 39. Привет итальянским, французским и немецким коммунистам)

Эти же критики революционного коммунизма, наглым образом лицемерят об отсутствии нравственности, всеобщей осмысленности и добровольности построения коммунизма, не замечая полное отсутствие всякой нравственности, здравого смысла и доброй воли в действиях буржуазии и в капиталистическом устройстве общества. Они осуждают коммунистов за то, что они готовы силой обобществить средства производства, но не замечают того факта, что горстка буржуазия прямо сейчас насильно удерживает общественное богатство в своих алчных руках. Они плачут о том, что попираются интересы частных предпринимателей, не учитывается эгоистическое мнение того или иного человека, но повсеместная, непрекращающейся эксплуатация рабочих для них есть нечто неизбежное и легитимное, с чем они готовы мирится на каждом шагу. Вместо того, чтобы превращать рабов в революционеров, они предлагают холопам выпрашивать коммунизм через серию подачек у своих господ, а порой и вовсе “затянуть пояса”, перед опасностью захвата сфер влияния и капиталов “национальной буржуазии” группой буржуазии иностранной, они считают своим чуть-ли не стратегическим политическим успехом какую-нибудь индексацию пенсии или ничтожную надбавку к зарплате, которая как правило не превышает уровня инфляции. Они очень много говорят о том, что, дескать, как опасна возможность того, что рабочий класс посмеет взять в руки оружие и оказать сопротивление буржуазным угнетателем, в то время как капиталисты уже в настоящем времени защищают свои интересы посредством гигантских армий, полиции и спецслужб.

Коммунисты же, считают не только бессмысленным, но и глубоко безнравственным ждать, когда эксплуататоры раскаются или смилуются над эксплуатируемыми, для них чаша пота и крови трудящихся перевешивает слезинку купающихся в роскоши тех-же детишек олигархов, не желающих расставаться со своими яхтами и особняками, а особенно с фабриками и заводами, которые обеспечивают им возможность безразмерно обогащаться за счет чужого труда. Но, это не значит, что коммунисты пренебрегают пропагандой и эволюционной деятельностью, напротив, они уже сейчас работают над просвещением трудящихся масс, помогают их организации в профсоюзные, советские и партийные учреждения, выбивают из капиталистов такие правовые и материальные условия, которые бы расширяли возможности рабочего класса в борьбе за его насущные интересы. Коммунисты также понимают необходимость добровольной поддержки подавляющего народного большинства в деле построения бесклассового общества, но именно поэтому они и рассматривают завоевание государственной власти как средство приобретения такой поддержки. Только “господа оппортунисты, - писал Владимир Ленин, - в том числе и каутскианцы, «учат» народ, в издевку над учением Маркса: пролетариат должен сначала завоевать большинство посредством всеобщего избирательного права, потом получить, на основании такого голосования большинства, государственную власть и затем уже, на этой основе «последовательной» (иные говорят: «чистой») демократии, организовать социализм. А мы говорим, на основании учения Маркса и опыта русской революции: пролетариат должен сначала низвергнуть буржуазию и завоевать себе государственную власть, а потом эту государственную власть, то есть диктатуру пролетариата, использовать как орудие своего класса в целях приобретения сочувствия большинства трудящихся”. (Из статьи «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата». Полн. собр. соч., т. 40)

И, надо сказать, именно укрепление коммунистического движения, рост сознательности, единства и организованности рабочего класса, может обеспечить возможность безболезненного и бескровного выхода, о котором так мечтают товарищи утописты, из того экономического, культурного, экологического, демографического и политического кризиса, куда нас всех ведет буржуазный класс. Тогда как противники коммунизма и социалистической революции льют воду на мельницу эксплуатации, классового неравенства и социальной напряженности, в конечном счете сея смуту, именно они вычищая политическое поле от коммунистов-революционеров, расчищают его для фашистов.

И так, насильственные формы борьбы, применяемые коммунистами, как мы уже рассмотрели выше, есть в конечном счете вынужденная реакция на гнет, насилие и террор эксплуататоров, и они не только не безнравственны по своему характеру, а наоборот, требующие от революционеров проявления таких благородных качеств как храбрость и самопожертвование во имя общего блага человечества, умения применять оружие, только в случаях крайней необходимости, всегда мудро осознавая сложившиеся обстоятельства и не отступая в своих действиях от интересов рабочего класса в целом, не перегибая палку, не внося в классовую борьбу каких-нибудь личных эгоистических страстишек.  Можно здесь вспомнить, как в июле 1871 г., уже после поражения Парижской коммуны, Карл Маркс писал: «Восстание было бы безумием там, где мирная агитация привела бы к цели более быстрым и верным путем. Во Франции множество репрессивных законов и смертельный антагонизм между классами делают, по-видимому, неизбежным насильственную развязку социальной войны. Но выбрать, каким способом добиться развязки, должен сам рабочий класс этой страны» (т. 17, с. 635). Через несколько месяцев, в сентябре 1871 г., Маркс повторил эту мысль: «Мы должны заявить правительствам: мы знаем, что вы — вооруженная сила, направленная против пролетариев; мы будем действовать против вас мирно там, где это окажется для нас возможным, оружием — когда это станет необходимым» (т. 17, с. 649).

То, что коммунисты-революционеры совсем не являются и не являлись сторонниками насилия, видно также из того, что когда имелась хоть малейшая надежда обойтись без кровопролития, без вооруженного насилия, Ленин был первым, кто делал максимум возможного, чтобы пойти таким путем. Так было, например, в отдельные периоды развития революции в России. «Наше дело, — писал Ленин в сентябре 1917 г., — помочь сделать все возможное для обеспечения «последнего» шанса на мирное развитие революции...» (т. 34, с. 230). Как известно, этот шанс «обеспечить» не удалось. Буржуазия навязала рабочему классу России гражданскую войну. Империалистическая интервенция еще более обострила обстановку. Во всем мире империалистическая реакция перешла к открытому вооруженному подавлению народных движений, к кровавым репрессиям против коммунистов. В этих условиях о мирном развитии революции не могло быть и речи. Вот почему Коммунистический Интернационал призвал рабочий класс, всех трудящихся готовиться к вооруженной борьбе за социализм. [1]

Конечно, при этом «...нельзя отрицать, – писал тот-же В.И.Ленин, - того, что в отдельных случаях, в виде исключения, например, в каком-нибудь маленьком государстве после того, как соседнее большое уже совершило социальную революцию, возможна мирная уступка власти буржуазией, если она убедится в безнадежности сопротивления и предпочтет сохранить свои головы. Гораздо вероятнее, конечно, что и в мелких государствах без гражданской войны социализм не осуществится, и потому единственной программой интернациональной социал-демократии должно быть признание такой войны, хотя в нашем идеале нет места насилию над людьми» (т. 30, с. 122).

--------------------------------------------------------------------------