Во-первых, это красиво

«Зинаида Серебрякова. Живопись и графика» в галерее «Дом Нащокина»

А ведь, наверное, спроси в Москве на улице сто человек, какую русскую художницу они знают, подавляющее большинство назовет именно фамилию Серебряковой. И сама фамилия звонкая, русская (не то что Бенуа или Лансере, кстати, ее родовые фамилии), и живопись настолько яркая, прозрачная какая-то, что очень легко запоминается. Что уж говорить, картины Зинаиды Серебряковой просто красивы. На них изображены красивые дети, красивые женщины, чаще обнаженные, или балерины, сочные натюрморты. Кто-то скажет, что это салонное искусство, — соглашусь, пожалуй. Хотя в начале прошлого столетия такое искусство принималось значительной частью общества наравне с авангардом; да и вообще, кто сказал, что салон — это плохо?



Удивительно поэтому, что 125‑летний юбилей Зинаиды Евгеньевны Серебряковой прошел словно не замеченным отечественными музейными собраниями. А ведь она еще и самая, пожалуй, востребованная, в том числе и на мировом арт-рынке, наша художница. Многочисленные «обнаженные» удачно продавались в последние годы. Две крупнейшие продажи на счету аукционных домов Sotheby's и Macdougall's — по 1,072 миллиона фунтов стерлингов. Однако единственную крупную выставку работ показывает — до 30 января 2011 года — частная галерея «Дом Нащокина». Ее директор Наталия Рюрикова недоумевает: наверное, они не договорились... И вправду тут было, о чем договариваться. Такая выставка обещала любому музею-устроителю огромный общественный резонанс и многометровые очереди. Поэтому, наверное, и не смогли договориться о будущих моральных и материальных дивидендах столичные и провинциальные музеи — обладатели крупных собраний работ художницы.



Для «Дома Нащокина» это уже третья персональная экспозиция Серебряковой. К участию в ней привлечены собрания двенадцати музеев России, среди которых есть как «тяжеловесы» — Русский, Пушкинский, — так и провинциальные коллекции Ярославля, Владимира, Калуги, Рыбинска и других. Всего выставляется более 100 работ (сколько точно, не знали на открытии даже сами организаторы). Понятно, что госмузеи выдавали на выставку только те вещи, которые не включены в их постоянную экспозицию, — это вполне естественно. Поэтому, например, знакового произведения Серебряковой — автопортрета с зеркалом («За туалетом») из собрания Третьяковки — в этой экспозиции нет. Зато почти все, что есть, никогда не видели столичные зрители. Самые эффектные работы происходят из запасников Русского музея. В первую очередь это «Карточный домик» 1919 года, где все четверо детей Зинаиды Серебряковой выстраивают некую воздушную конструкцию. В этом же году их отец и супруг Зинаиды умер от тифа. Через пять лет художница уедет в Париж, чтобы выполнить разовый заказ, и останется там до самой своей кончины в 1967 году. Двух детей она сумеет вызвать во Францию. А вот с дочерью Татой увидится только во времена хрущевской оттепели. Тогда же, помимо дочери, она обрела и первую персональную экспозицию на родине. В середине 60-х ее выставка прошла в выставочном зале Союза художников СССР в Москве, а потом в Ленинграде и Киеве. Следующая состоялась через два десятилетия. И вот теперь — в начале двухтысячных.