Красная_цензура — диктат и террор

Среди тех, кто максимально эффективно воспользовался эпохой неограниченной свободы, были большевики. У них внезапно нашлось много денег, хотя до 1917 года партия влачила жалкое существование, с трудом находя средства на содержание ее лидеров, находящихся в эмиграции. Большевики покупали (или захватывали силой, когда как) собственные типографии, выпускали множество газет, выходящих не только в столице, но и в каждой губернии, а также на фронтах, для распространения среди солдат действующей армии. На партию работало немало высокооплачиваемых журналистов, которые в своих публикациях убеждали читателей, что надо поддерживать именно большевиков.

Защита русских национальных чувств и интересов считалась самой вопиющей контрреволюцией и жесточайше преследовалась, вплоть до арестов и расстрелов, в то время как, например, украинский национализм всячески поощрялся большевиками и являлся частью государственной политики «украинизации». Ну и, разумеется, не допускались никакие публикации, посвященные церкви и религии, кроме как в контексте проклятий «попам-мракобесам» и рассказов про «опиум для народа».

С 1920-х годов и до конца СССР каждый год издавались две главные книги советской цензуры: «Сводный список книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети» и «Перечни сведений, составляющих государственную тайну и не подлежащих распространению». В первой сообщалось, какие книги требуется изъять из продажи и с полок библиотек, а во второй информировалось, каких тем вообще не стоит касаться в публичном поле.

Цензура тщательно подчищала все сложные моменты советского прошлого. В число запрещенных к публикации тем, входили иногда даже банальные сведения государственной статистики. По мере роста числа изданий и увеличения количества театров, киностудий и других учреждений культуры в каждом из них стали заводить должность политического редактора, то есть штатного цензора. В таком виде советская цензура просуществовала до 1991 года и прекратила свое существование вместе с исчезновением СССР.

Завоевав с помощью печатной пропаганды немало сторонников, большевики создали боевые организации, обзавелись оружием, получили рычаги влияния на армию и в итоге совершили государственный переворот, захватив власть с помощью военной силы, после чего выставили вон добродушных либералов из Временного правительства. Хотя большевики шли к власти под лозунгами свободы, Ленин и его приближенные совершенно не собирались выполнять свои обещания. Поэтому новое правительство начало немедленно закручивать гайки в вопросах свободы слова и печати.

Советская власть в Петрограде, а затем в Москве плохо контролировала страну, охваченную Гражданской войной: на местах все решали люди с мандатом в кармане и наганом в руке. Среди них оказалось огромное число авантюристов, а то и обычных преступников. Красные комиссары не переносили дискуссии и критику, так что газеты и издательства закрывали за малейшее слово, высказанное против новых порядков.

Первоначально большевики не создавали никакого централизованного органа цензуры. В этом не было нужды — принятие решения о том, что можно, а что нельзя, отдавалось на усмотрение комиссаров и чекистов. Поскольку никакого закона не существовало, а нравы царили простые, то вся система держалась на «революционном правосознании» отдельных представителей власти. За неправильные слова могли бросить в тюрьму, пытать, а то и сразу расстрелять (часто это оказывалось лучшей участью из возможных). Поначалу большевики еще проявляли относительную мягкость к политическим противникам, но по мере разворачивания Гражданской войны, свободы становилось все меньше и меньше, пока она не исчезла вовсе.

Декрет о печати

Уже через два дня после захвата власти Ленин подписал «Декрет о печати», очень лаконичный документ, в котором потрудился объяснить публике причину отрицания большевиками неотъемлемого права человека на свободу слова. Заявлялось, что «...буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии. Особенно в критический момент, когда новая власть, власть рабочих и крестьян, только упрочивается, невозможно было целиком оставить это оружие в руках врага в то время, как оно не менее опасно в такие минуты, чем бомбы и пулеметы».

То есть все выходило просто: поскольку свободная пресса может быть использована против нас, мы считаем ее враждебной и будем такие издания запрещать. Народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский собрал тогда представителей газет, издававшихся в столице, и откровенно заявил им: вы хотите свободы печати?

Хорошо, но пишите лишь о новой народной власти, и тогда вы получите всю поддержку от нашего правительства. Иные же темы лучше забыть.

Доводы, которые были выдвинуты Лениным в защиту несвободы печати, оказались столь живучими, что на протяжении всего времени существования СССР активно использовались советской пропагандой. Ведь она должна была объяснять нашим людям, почему на Западе есть свобода слова, а в СССР её нет.

Рабочее и Крестьянское правительство обращает внимание населения на то, что в нашем обществе за этой либеральной ширмой фактически скрывается свобода для имущих классов, захватив в свои руки львиную долю всей прессы, невозбранно отравлять умы и вносить смуту в сознание масс, — говорилось в декрете.

Получалось следующее: свобода слова — это свобода для буржуазии, а поскольку у рабочих (и вообще бедноты) собственных газет нет, то свобода слова им не нужна вовсе. Правда, тут имело место нехитрое манипулирование. Ведь получалось, что у рабочих при большевиках газеты все-таки были — те самые газеты, что от их имени издавались властями. Теперь выходило, что официальные газеты являются носителями правды (не случайно главная газета большевиков называлась «Правда»), а все «буржуазные» средства массовой информации автоматически считаются распространителями лжи. Соглашайся с этим или не соглашайся, а никаких газет, кроме издаваемых большевиками, все равно нет и не будет.

Булгаков в 1925 году ядовито издевался над этой особенностью советской жизни в романе «Собачье сердце»: «(Филипп Филиппович многозначительно потряс ложкой.) И что при этом говорить, да-с! Если вы заботитесь о своем пищеварении, вот добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И, Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет!» — «Гм... Да ведь других же нет». — «Вот никаких и не читайте».

Большевики закрывают газеты и издательства

Сразу после выхода декрета о печати власти закрыли такие популярные газеты с большими тиражами, как «Биржевые ведомости», «Копейка», «Новое время», «Русская воля» и множество других. Против произвола возмутились даже союзники большевиков — эсеры. Их газета «Дело народа» писала: «Не верьте обещаниям большевиков! Обещание немедленного мира — ложь! (Ленин уже сознался в этом.) Обещание хлеба — обман! Обещание порядка, обещание земли — сказка!.. Спасайте республику, пока не поздно!»

Но большевики не посмотрели на то, что эсеры были старой революционной партией, а их лидеры сидели по тюрьмам и ссылкам вместе с большевиками, и... вскоре закрыли «Дело народа». Всего на основании ленинского декрета о печати только за несколько месяцев с октября 1917 года по июнь 1918 года оказались закрыты почти 500 оппозиционных газет.
 

Агитаторы раздают газеты и листовки на улицах Москвы. 1917 год

В январе 1918 года были учреждены Революционные трибуналы печати, которые получили чрезвычайные права по наказанию непокорных изданий. Решением трибунала можно было закрыть издание (это влекло немедленную конфискацию типографии), выписать штраф, арестовать подозреваемых в нелояльности или взять в заложники редактора издания. Никаких доказательств не требовалось, защиты обвиняемых не существовало.

Если хотя бы один член трибунала считал, что публикация контрреволюционная, то за этим следовало неминуемое и крайне суровое наказание. Окончательная ликвидация свободной печати на всей территории РСФСР была оформлена в марте 1918 года принятием постановления Совнаркома «О закрытии московских буржуазных газет». Отныне все заявления о временном характере ограничений были забыты и запрет на свободу слова стал вечным.

Конституция РСФСР 1918 года объявляла, что средства массовой информации и типографии в Советской стране принадлежат исключительно государству. Но даже при полном контроле за процессом издания цензура день и ночь продолжала свою работу. Ни одна газета или книга не могли увидеть свет без визы отдела печати (или комиссара по делам печати) того советского органа, на территории которого они издавались.

Отдельно шли проверки военной цензуры, подчинявшейся главе Реввоенсовета Льву Троцкому. Там наблюдали за сохранением государственной тайны, а также бдительно следили, чтобы в печать не проникли пораженческие или панические материалы. При этом определение, что именно является пораженчеством или распространением паники, отдавалось на усмотрение большевистских комиссаров.

Найдено здесь: https://vk.com/criminallenin?w=wall-153742622_18847