Бездетный мир

Проблема желанных и нежеланных детей не выдумана идеологами планирования семьи. Она реально существует, причём, очень давно.

Мы в этом убеждаемся всякий раз, когда нам доводится где-либо выступать, и аудитория задаёт вопросы.

Кто-то обязательно скажет: «Но, нельзя же рожать всех детей! Как можно не планировать семью?» И дальше приводятся аргументы.

Самые разные, от маленькой зарплаты и тесной квартиры до большого научного призвания, реализации которого дети могут помешать.

Сегодня, когда многие живут в стеснённых условиях, подобных вопросов не возникает только у одной категории людей — у верующих. Те знают, что детей посылает Бог[1] и человек не вправе, по своему усмотрению, отказываться от этого дара.

Но, хотя сейчас многие приходят к религии, пока ещё нельзя сказать, что большинство людей проникнуто христианским мировоззрением. То, что мы сейчас напишем, обращено именно к этому большинству.

В молодые годы как-то сложно представить себя стариком или старухой. Это — неприятно, страшно, от этого хочется отгородиться. Легче сказать: «Я до старости не доживу». (Хотя такие слова — лишь звук пустой, за ними не стоят реальные образы.)

Но, всё же, стоит напрячь воображение, чтобы заранее, задолго — а то будет поздно! — постараться увидеть своё будущее. Своё и своего поколения.

Ну, а чтобы облегчить читателям эту работу, мы процитируем прогноз, который в 1997 году опубликовала газета «Известия». В статье «Через 15 лет демографическая волна накроет пенсионеров» говорится:

«Это время катастрофически ударит по пенсионерам, ведь на десять шестидесятилетних будет приходиться менее шести сорокалетних. От нищенского состояния их будет спасать только высокая смертность... Тяжелейшая ситуация окажется затяжной: даже спустя десять лет, число сорокалетних всё ещё будет составлять 80% от шестидесятилетних».

Что это значит? А то, что и тридцать-сорок лет назад, когда никакими службами планирования семьи здесь не пахло, люди начали ограничиваться, в среднем, двумя детьми. По нынешним меркам, вроде бы, вполне достаточно. Куда больше?

Но получается, что, даже при такой рождаемости, мы, в перспективе, обрекаем себя на старость, по сравнению с которой полунищенское существование сегодняшних стариков покажется благоденствием.

Сейчас же, когда в большинстве семей только один ребёнок, закладывается ещё более страшная мина под тех, кто сегодня молод.

А тут — ещё службы планирования семьи, которые в стране с такой катастрофической рождаемостью навязчиво пропагандируют «ответственное родительство», «рождение только здорового и желанного» и подсовывают женщинам контрацептивы, хотя они, даже в официальных документах ООН, уже признаны «важным содействующим фактором» снижения рождаемости.

Значит, в недалёком будущем, детей станет ещё меньше, и Россия превратится в скопище стариков.

Немоных, потому что условия современной жизни не способствуют укреплению здоровья, и, следовательно, рано утративших трудоспособность и нуждающихся в материальной поддержке со стороны государства.

Но государство, в котором так мало работников, ничем им помочь не сможет, ведь пенсионный фонд складывается из налогов, которые платят молодые и трудоспособные.

И вот, как нельзя более кстати, подоспеет закон об эвтаназии, т.е., о предоставлении врачам законного права умерщвлять людей. Конечно, не всех подряд, а тех, кто этого захочет. Но, вы же понимаете, что условия, когда старику захочется уйти из жизни, будут созданы.

А обществу внушат, что помочь немощному, больному и одинокому «старичью» оправиться на тот свет, очень даже гуманно. Ведь, его же не по голове кувалдой будут бить, не душить подушкой!

Усыпляющая инъекция, причем, заметьте, бесплатно! Бесплатная медицинская услуга. Лекарства, поликлиника и больницы будут платные, а убийство бесплатно.

Вам кажется, мы сгущаем краски? Но в Голландии, с которой нас часто призывают брать пример, эвтаназия уже разрешена. Правда, уровень жизни там достаточно высокий, поэтому пока речь идёт о единичных случаях.

Всё чаще и чаще разговор об эвтаназии всплывает и у нас. Некоторые наши правозащитники и либералы любят поднять вопрос о праве безболезненно и свободно уйти из жизни.

Помнится, мы когда-то, несколько лет назад, по наивности своей, недоумевали: почему глава президентского совета по делам семьи, женщин и демографии Екатерина Лахова, давая «Независимой газете» интервью по вопросам феминизма, вдруг, ни к селу, ни к городу, изрекла, что надо научить людей достойно умирать.

Тогда ещё нам было непонятно, что всё — это целостный план: и убийство «нежеланных» младенцев, и умерщвление «бесхозных» стариков.

Может, кто-то из молодых (надеемся, их будет немного) скажет: «А мы-то тут, причём? Нам через 15-20 лет будет только сорок, максимум пятьдесят».

Но, подобные рассуждения не только отталкивающе эгоистичны, но и нерасчётливы.

Как бы государство ни устранялось от обеспечения стариков, совсем не платить пенсии оно не сможет — надо же хоть какой-то декор соблюдать перед «мировым сообществом».

И сколь бы убоги ни были стариковские пенсии, всё равно, на работающих людей упадёт большая экономическая нагрузка. В чём это будет выражаться?

Ну, во-первых, в повышении налогов. А, во-вторых, нынешнюю молодёжь, в перспективе, ждёт повышение пенсионного возраста.

То, что сейчас женщины уходят на пенсию в 55 лет, а мужчины — в 60, это из серии пережитков социализма.

На куда более благополучном в экономическом отношении Западе (например, в США) пенсионный возраст, между прочим, составляет для женщин 60, для мужчин — 65 лет. Но уже и там ведутся разговоры о необходимости его повысить.

«Что касается развитых стран, — говорится в программных документах последней сессии Генеральной Ассамблеи ООН по проблемам народонаселения, — то, с учётом распространения таких показателей фертильности (плодовитости — авт.), которые не обеспечивают воспроизводства населения, и сокращения численности работоспособного населения в будущем, возникает вопрос об оправданности мер, которые поощряют досрочный выход на пенсию.

В этих условиях могло бы быть более уместно повысить возраст (выделено нами — авт.) для обязательного выхода на пенсию и устранить стимулы для досрочного выхода на пенсию. Недавно правительства ряда стран предприняли такие меры».

Так что, проникнутые духом «здорового эгоизма», молодые люди могут не сомневаться, их повышение пенсионного возраста ждёт стопроцентно. И не на пять лет, а гораздо больше — не отставать же нам в этом вопросе от «развитых стран»!

Учтите и ещё одно обстоятельство. Средняя продолжительность жизни, даже по самым оптимистическим прогнозам, через 15 лет составит для мужчин 64,8 года, поэтому, умирать придётся прямо на рабочем месте, не успев насладиться «заслуженным отдыхом».

Это, что касается экономики. Но есть и другой аспект, о котором, в последнее время, как-то не принято говорить.

Статья демографа А. Синельникова «Кому нужен рост населения — стране или людям?», случайно встреченная нами в журнале «Материнство», представляет собой редкое исключение.

«Родителям единственного ребёнка, конечно, жить легче, — пишет Синельников, — но они не знают, как много у них шансов стать бездетными в старости.

По нашим расчётам, основанным на данных Госкомстата за 1995 год, вероятность того, что мать переживет сына, равна 32%!

И у матери двух сыновей риск потерять обоих не так уж мал — 10%. Только родители троих и более детей имеют достаточно надёжную гарантию от потери их всех (выделено нами — авт.)».

Мы могли бы проиллюстрировать утверждения демографа целой кучей цифр, взятых из разных весьма авторитетных источников.

Привести ужасающую статистику гибели под колёсами автомобилей и в автокатастрофах, смерти от наркомании и некачественного спирта, от рук преступников, от самоубийств (среди которых теперь много не только юношеских, но и детских), от внезапно вернувшихся, казалось бы, давно побеждённых заболеваний и от новых загадочных инфекций.

Могли бы выстроить длинный цифровой ряд, но, похоже, большинство людей уже настолько очумело от этой зловещей арифметики, что она не просачивается через защитные барьеры сознания. Лучше мы попробуем объяснить «своими словами».

Потеря ребёнка — всегда трагедия. Но сегодня, как правило, эта трагедия особенно безысходна. Дело в том, что, чаще всего, погибают не маленькие дети, а подростки и молодёжь.

Это — самое опасное время, когда они выходят из-под родительской опеки, а инстинкт самосохранения у них, в силу возраста, притуплён.

Молодость представляется им чем-то, вроде охранной грамоты: с кем угодно, что угодно может случиться, а со мной — никогда!

Матерям же, к моменту трагедии, в лучшем случае бывает лет 38-40, а чаще — 45-50. И о другом ребёнке речи уже идти не может.

Оглянитесь вокруг, вспомните родственников, друзей, знакомых, соседей — и вы ужаснётесь, поняв, как типично то, о чём мы сейчас говорим.

Нам, например, потребовалось, буквально, несколько минут, чтобы вспомнить двадцатилетнего соседа, разбившегося насмерть, когда он катался на скейт-борде по специально оборудованной трассе — это теперь модное развлечение, которое непрерывно рекламируют по телевизору.

И утонувшего двадцатидвухлетнего сына немолодых родителей. И восемнадцатилетнюю девочку, покончившую с собой, и девятнадцатилетнего родственника, который упал с велосипеда и ударился виском о камень.

И парня, разбившегося на машине вместе с подругой и приятелем. И пятнадцатилетнего подростка, убитого около стройки так и не пойманными бандитами.

Вспомнили ещё одного двадцатилетнего. Он был наркоманом, и мать, пойдя утром гулять с собакой, нашла его мёртвым в подъезде.

А недавно у нашей знакомой умер, сгорел в один день от непонятной болезни маленький сын.

Ей — около тридцати пяти, теоретически она вполне могла бы ещё иметь детей, но, когда рожала Сашу и была в полубезумном состоянии от боли, врачи уговорили её перевязать маточные трубы.