Свое и заимствованное

Цитата - костыль для инвалида умственного труда.

Жизненный опыт - страшно громоздкий багаж, который всюду следует за тобой, а на конечной станции выбрасывается на свалку. (Из афонаризмов)

В юности я любил читать сборники афоризмов, умных мыслей. Таких книг на моих полках очень много, и авторских - всякие там Лабрюйеры, Паскали, Ларошфуки, Монтени, или сборники - о книгах, науке, человеке и прочая и прочая. Было время, я даже выписывал кое что в блокноты, которые давным давно затерялись, а книжки эти я уж лет 30, поди, не открываю. И зря, скажете вы. Наверное. Но зато я стал писать свои немудрящие изречения, называя их афонаризмами. Это с легкой руки одной моей очень умной знакомой, за что ей от меня низкий поклон. Почти все, что я написал в этом жанре, вы можете прочесть в моем блоге под рубрикой Афонаризм на день или Мыслишка на день. Вот такое вступление. Говорю же я об этом потому, что оно имеет прямое отношение к заявленной в заголовке теме. А именно - ЧТО мы имеем наглость называть своим, а ЧТО есть простое и не менее наглое заимствование у других, часто уже почивших, но чьи мысли продолжают жить и цитироваться теми, кто считает их мудрыми, нетленными, вечными. А некоторые доходят до такой степени нахальства, что и вовсе их присваивают и выдают за свои. Представляете?

Говорят, что в мире очень мало оригинальных идей и мыслей, что все уже когда-то и кем-то сказано, а нам остается пользоваться этим наследством, часто безбожно перевирая его, а еще чаще и вовсе о нем не подозревая и полагая, что вот то, что я только что выдумал и есть эта самая выстраданная и непременно оригинальная мысль. Увы, но это очень похоже на правду, особенно для тех, кто даже не задумался ни разу о том, почему именно ему, именно сейчас, именно по этому поводу пришла в голову совершенно неповторимая и непременно умная мыслишка, идейка, утверждение, даже аксиома, подвергнуть сомнению которую есть крамола, кощунство и покушение на авторские права. Любая дискуссия, спор, разборка в большинстве своем есть отстаивание мнений, причем чаще всего свое мнение отстаивает тот, кто его высказал. Но есть и другой вариант - всобщий одобрямс по поводу высказанного твоим ЕДИНОМЫШЛЕННИКОМ мнения. С этого момента подобное мнение считается КОЛЛЕКТИВНЫМ и потому подвергнуть его сомнению есть уже неуважение к большинству, покушение на авторитеты и просто негодяйство.

Кто-то из пишущей братии сказал однажды, что тот, кто впервые сравнил женщину с цветком, был гениальным поэтом, все же последующие, повторяющие это сравнение, были обычными графоманами. Боюсь, что про любую мысль можно сказать то же самое, только вместо поэта употребить, скажем, мыслитель или мудрец.

И если принять на веру подобную точку зрения, то получается просто жуткая картина - все мы обречены перепевать и обмусоливать кем-то придуманное и то, что мы полагаем поисками истины, есть не более, чем сотрясение воздусей и сплошная умственная импотенция.

Лично меня подобное положение вещей уже очень давно никак не устраивало, т.к. очень рано мне пришлось в буквальном смысле слова полагаться в основном на самого себя, а значит решать, по мере их поступления, всякие заковыристые проблемы.

Не мирового, правда, значения, но достаточно важные для меня, а в последующем и для моих близких. То, что я довольно начитан, не привык слепо доверять авторитетам, привык свои проблемы решать самостоятельно лишь усугубляло ситуацию. Но дело осложнялось еще таким свойством характера, как постоянными сомнениями в том, что есть правильно, а что нет, что лучше иметь одну плохонькую, да свою, чем две замечательные, но чужие идеи или мыслишки. И, как ни странно, подобное самомнение возбудили именно все эти умные книжки, которые должны были нафаршировать меня своей мудростью и дать ответы на все вопросы. Ан нет, они лишь посеяли во мне новые сомнения. И это при том, что именно книги были мне всегда лучшими друзьями, но именно им я в полной мере не мог довериться. Ведь они ничегошеньки не знали обо мне и моей жизни, пусть пустяковой и никчемной, но все же в своей сумме неповторимой и единственной.

А еще эти вечные вопросы - кто я, откуда, куда иду. Чем больше живу, тем чаще их повторяю и уже знаю, что ответить на них окончательно не удавалось никому, но если перестать их задавать, то сама жизнь теряет свой смысл. Вот последнее, т.е. смысл моей жизни, и есть то главное, что гложет меня, а до меня миллиарды таких же вопрошателей и взыскателей смысла. И этот смысл каждый находит в совершенно разных и непохожих местах, и для каждого есть свой и только свой смысл, и каждый должен сам себе его сформулировать хоть вчерне и по ходу дела непрестанно корректировать, а также сверять со своей реальной, а не придуманной жизнью. Т.е. выдумать нечто и затем воплотить его в свою индивидуально-неповторимую судьбу. Та еще задачка, но мне от нее так и не удалось отвертеться и я по сю пору пытаюсь решить эту шараду. На помощь приходит общение, т.е. попытка вызнать у других, как они справляются с этой непосильной задачей, а еще надежда, что пусть на миг или чуть дольше ты обретешь в собеседнике, приятеле, друге, любимой некую опору, подсказку, да просто сочувствие, ведь каждый из нас в нем нуждается, как птица в воздухе или рыба в воде.

Казалось бы, что при моей общительности найти таких "попутчиков" несложно, главное научиться их различать и отличать от тех, кто таковыми стать не могут. И они находятся, эти люди, которых ты раньше не знал, но которые с определенного момента вдруг могут стать тебе ближе близкого, роднее родного и пусть на время, но помочь нести эту все тяжелеющую ношу сомнений и раздумий. Но главный твой помощник, конечно, твой жизненный опыт, как бы расплывчато ни было это понятие, но за ним действительно скрывается нечто почти материальное и абсолютно неповторимое. В нем столько всего перемешано, что лучше даже не пытаться его ворошить, им нужно пользоваться и доверять ему. Но при этом ни на секунду не переставать задавать себе все новые вопросы и мучительно искать на них свои же ответы. И все умные мысли, которые ты когда-то прочел непременно нужно сделать своими собственными, т.е. пропустить через себя, чтобы к ним прилипли соринки твоего опыта и разумения. И когда это удается, то желание цитировать других напрочь пропадает и ты можешь с известной долей уверенности сказать - это я так думаю.