Адмиралтейство: «В небе кораблик на всех парусах…»

Различных дел мастер

Уроженец Амстердама, «различных дел мастер» Харман ван Болос приехал в российскую столицу по контракту в 1711 году, когда ему было всего 22 года. И Петербург стал ему родным городом — мастер жил и работал здесь до самой смерти в 1764 году. Ван Болос приложил руку ко многим столичным постройкам: в 1721 году он перестроил Аничков мост; в 1725-1726-м под его руководством был возведён деревянный мост-акведук для питания фонтанов Летнего сада (сейчас на этом месте находится Пантелеймоновский мост). В 1747-1750 годах мастер существенно расширил и перестроил Екатерингофский дворец; наконец, в 1753-м он возвёл Большой Конюшенный мост через Мойку. Однако особенно хорошо плотницких дел мастеру давались остроконечные навершия зданий. Шпили Исаакиевской церкви, Конюшенного двора, Петропавловского собора и Симеоновской церкви — его рук дело. Кроме того, он же возвёл шпиль на здании Адмиралтейства. Как гласило распоряжение Адмиралтейств-коллегий, ван Болосу предписывалось «шпиц адмиралтейский достроить всякою столярною и плотничною работою и укрепить своими мастеровыми людьми и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону».
Голландский мастер с заданием справился, как всегда, на отлично, и вскоре в серо-свинцовом небе российской столицы на всех парусах отправился в путь кораблик-флюгер. Но какое же судно послужило прототипом для творения ван Болоса и существовал ли этот прототип вообще?

«Орёл»? «Не тронь меня»!

Согласно самой распространённой версии, мастер вдохновлялся изображениями русского корабля «Орёл» — например, гравюрой своего соотечественника Конрада Деккера «Вид города Астрахани и фрегата «Орёл» с флотилией».
Корабль этот, заложенный по указу государя Алексея Михайловича в 1667 году, строился по проекту голландского судостроителя Корнилия ван Буковена и, что неудивительно, сильно напоминал голландский пинас (небольшое торговое судно). Однако боевой путь первого российского корабля западноевропейского типа оказался недолгим: в 1670 году казаки Степана Разина захватили Астрахань и заодно стоящий в гавани корабль.
Однако сравнение с «Орлом» не выдерживает критики — даже после беглого взгляда на флюгер Адмиралтейства и картинку с фрегатом становится понятно, что это разные корабли: первый русский фрегат являлся однопалубным, а у кораблика на шпиле — два ряда пушечных портов. Кроме того, уже в следующем веке граждане с хорошим зрением разглядели на парусах кораблика какую-то надпись! Правда, тут мнения разделились: кому-то удалось прочитать «Бурям навстречу», кому-то померещилось «Не тронь меня». Но погодите, ведь «Не тронь меня» — название 54-пушечного линейного корабля, построенного на этих самых верфях петербургского Адмиралтейства!

Призрак «Полтавы»

Корабль «Не тронь меня» — один из четырёх 54-пушечных линкоров типа «Святой Михаил», заложенных и спущенных на воду в Адмиралтействе в 1720-х годах. Ван Болос, конечно, не мог вдохновляться их обводами, поскольку шпиль он построил раньше — в 1711 году. Однако был ещё один 54-пушечный корабль, внешне похожий на флюгер Адмиралтейства: 5 декабря 1709 года на Адмиралтейской верфи в ознаменование Полтавской победы Петром I был заложен корабль «Полтава»!

Впрочем, и здесь есть одна проблема — у «Полтавы» пушек по борту больше, чем у кораблика на шпиле.

По этому же критерию придётся отсеять и отечественные 32- и 36-пушечные корабли. Больше всего на флюгер по числу пушек походит модель двухдечного корабля, построенная Петром I во время его обучения в Голландии, — но там идёт несовпадение по парусной оснастке. Так что приходится признать, что ван Болос установил на верх шпиля Адмиралтейства некий собирательный образ российских судов, строящихся на петербургских верфях, без привязки к какому-то конкретному прототипу. Или и вправду, как гласит легенда, увековечил первое же судно, вошедшее в гавань Петербурга после его основания…

Клад на высоте

Загадочный кораблик тем временем крутился на шпиле Адмиралтейства до 1815 года, после чего… исчез. Мотивация злоумышленников, способствовавших исчезновению, понятна: по слухам, 65-килограммовый парусник был богато позолочен. Всего на позолоту купола, шпиля и флюгера ушло 16 килограммов золотых монет! «Растворилась» во влажном петербургском воздухе и личная буссоль (прибор для топографической привязки и управления артиллерийским огнём. — Прим. ред.) Петра I, по преданиям, хранившаяся в носовой части кораблика…
Впрочем, после окончания работ по ремонту Адмиралтейства флюгер восстановили в прежнем виде, однако позолоченными у него остались только флаги — опять же, по слухам, на них ушло два килограмма чистого золота. В 1886 году власти во время очередного ремонта заменили кораблик его третьей версией — на этот раз из листовой меди (его-то мы и видим на шпиле сегодня). «Оригинал» с «золотыми» флагами был отдан в Центральный военно-морской музей, где флюгер находится и поныне.

Однако это ещё не все богатства, которыми располагает «небесный фрегат». В композицию, как вы помните, также входит позолоченный шар, внутри которого лежит… кубышка из чистого золота, доверху наполненная золотыми же монетами, отчеканенными в Санкт-Петербурге со дня его основания. Однако достать их не представляется возможным, потому что секрет открывания кубышки (для этого нужно вращать одну из половинок строго определённым образом) утерян.
Кто знает, может быть, изначально ван Болос и положил в шар под корабликом нечто подобное, однако сегодня на этом месте лежит шкатулка. В ней, впрочем, также находятся ценные вещи: бумаги обо всех проводимых ремонтах шпиля от самих строителей, петербургские и ленинградские газеты и даже… текст Конституции СССР.
С трудностями работ на верхотуре шпиля (а кораблик взмывает ввысь на 72 метра!) в своё время — в годы блокады — довелось столкнуться и ленинградцам. Поскольку сияющая на солнце игла служила хорошим ориентиром для немецких артиллеристов, было решено надеть на неё специальный чехол.

Однако из-за капризной ленинградской погоды лётчику-воздухоплавателю Владимиру Судакову на одноместном аэростате лишь спустя 15 дней безуспешных попыток удалось закрепить на шпиле блок с канатом. Затем наверх поднялись молодые альпинисты, которые постепенно натянули, зашили и обвязали канатами полутонную «одежку» шпиля. Позднее верхолазы ещё не раз поднимались на самый верх — чинить порванный осколками снарядов чехол.

«Венцом золотым устремляется ввысь…»

Кораблик-флюгер, олицетворение целеустремленности и силы духа, ещё до революции 1917 года стал настоящим символом города на Неве.
В Ленинграде силуэт флюгера на Адмиралтействе можно было встретить везде: на эмблеме Ленинградского оптико-механического объединения, заставке ленинградского телевидения, логотипах многочисленных предприятий, имеющих отношение к судостроению. Флюгер можно увидеть и сегодня на станции метро «Адмиралтейская» или на старой эмблеме футбольного клуба «Зенит». Так что и поныне, как поёт Александр Розенбаум, «И венцом золотым устремляется ввысь гордость и красота всероссийского флота…».