Почему Глоба не стал дворянином?

     ПОЧЕМУ ГЛОБА НЕ СТАЛ ДВОРЯНИНОМ?

           «В Малороссии, исконно казацком краю,

           славящемся людьми мужественными и трудолюбивыми,

          воинами и хлеборобами, твердо стоящими на своей

          земле, настоящими русскими людьми, для которых

          подлинная любовь к Отечеству – не просто слова, а

         состояние души.» 

                                          Виктор Черномырдин,

                                         полковник Оренбургского казачьего войска.

На Украине сложился «Запорожский миф», согласно которому в 1775 году из-за извечной ненависти к украинцам, москали разрушили последний оплот украинства – Запорожскую сечь. «Самостийная школа историков» и слышать не хочет о том, как кошевой Калнышевский, писарь Глоба, вийскови табунщик, скотарь и чабан, надев лучшие одежды, повесив царские медали, взяв хлеб соль, встречали войско Новороссии под командой генерал-поручика Текели…

В 2010 году -  220-я годовщина со дня смерти Ивана Глобы та 210 – Петра Калнышевского. Оранжевые самостийники, ряженые в шаровары с маршальскими звездами, свинопасы и гречкосеи, выдающие себя за казаков, исходят злобой к России, вспоминая имена “лыцарей» - кошевого и писая. Хотя тот же В. Голубуцкий в своей работе «Запорожское казачество» приводит обращение Болотникова к запорожцам: «Братья воры и разбойники!».

Глобинщина – это живописный край Малороссии, овеянный преданиями и легендами. Имя городу и району Полтавщины дал малороссийский казак И.Я. Глоба, занимавший должность писаря Новой Запорожской Сечи в 1765-75гг. В Глобино сепаратистские историки, вместе с бывшими замполитами, потерявшими «ум, честь и совесть», приняв оранжевый окрас, стремятся не к установлению истины, а к созданию базы русско-украинской вражды и обоснованию сепаратизма. Поэтому ликвидацию Сечи они представляют как акт русской агрессии, а наказание Глобы за рекетирство, коррупцию и дезертирство, как великорусское гноблення, тем самым претворяя в жизнь мечту А. Гитлера: «Мы тогда победим Россию, когда украинцы и белорусы поверят, что они не русские».

                                       Сеч низовая.

Посмотрим и мы на тогдашние состояние Сечи и законы России что распространялись в том числе и на земли запорожские…  После Кучук- Кейнарджийского договора 1774 года границы России переместились далеко на юг от Запорожья. Сеч перестала иметь военно-стратегическое значение. Еще 20 декабря 1768 года вышел царский указ о том, что левобережное казачество (Малороссии, Слобожанщины и Запорожья) не только принимает Присягу, но и за воинские преступления подлежит суду на основании «Воинского устава и артыкулов». Еще в 1753 году царским указом о выборах на Сечи было предписано кошевого, писаря и судью избирать не на общевойсковых радах, а на старшинских сходах. Этим тогдашняя царская власть исключала возможность избрания не только пьяных и голых кошевых, как было перед этим не единожды, но и утверждала стабильность. Отчего Глоба и Калнышевский неоднократно переизбирались на старшинских сходах, хотя опившиеся горилкы запорожцы неоднократно их шугали с Сечи. Царское правительство ликвидировав в 1754 году, по рескрипту гетмана Разумовского в Русском государстве, внутренние таможни, предоставило казакам возможность широко заниматься торговлей. Отчего в административно-территориальное устройство Запорожья, кроме 38 куриней и 8 паланок были введены следующие старшинские должности: Военный табунщик (опекал табуны коней), военный скотар (старшинствовал над чередами худобы), военный чабан (опекал отары овец).  На Левобережьи, с казацких зимивников и хуторов запорожской старшины казна закупала скот для армии. В то время в одной Малороссии проходило 400 ярмарок в год, да на Слобожанщине – 300.

А на самой Сечи, по описанию В. Голобуцкого, куренями были низкие темные и холодные, длинные деревянные бараки, укрытые камышом и обмазанные глиной. Убожество было и во внутреннем убранстве куреня. Посредине стоял длинный некрашеный стол с узкими лавками по боках, вдоль стен сооружался дощатый помост, где спали до «почварства ста» и более казаков. На Низовой сечи развился характерный для рыночного общества наемный труд казаков. Где казаков объединяла не этническая основа, а морально-психологическое единство разбойников и глытаив.  Запорожцы так же имели возможность заработать и на зимивниках и хуторах старшины, где получали жалование с казны. Так в начале 70-х годов на хуторе Кагамлык у писаря Глобы работало 40 работников запорожской голытьбы с Сечи…  

Сепаратистская «историческая школа» деликатно обходит острые социальные противоречия в Запорожье. Сечь так же славилась чрезмерными поборами за пользование мостами, мельницами. Это позволяло зажиточным казакам вместо себя посылать служить «наймитов», давая им коня и оружие похуже. Земли Дикого поля в то время заселялись малороссами, выходцами с Левобережья, Слобожанщины, а так же Великороссии и спасавшимися от турецких зверств сербами, греками, болгарами, немцами-колонистами. Так создавалась Новороссия. Запорожцы же всячески препятствовали заселению Дикого поля. С оружием в руках грабили и разрушали села поселенцев…

                          Царское жалование.

Руководителем ежегодной делегации за царским жалованием обычно был писарь Новой Запорожской сечи И.

Глоба. Сечь присягнувшая и подчинявшаяся России, с 1753 года получала «царское жалование» - хлебное в самой Сечи, и денежное в Петербурге или Москве. Так в 1765 году И. Глоба получил 6660 золотых рублей, да сверх того 2000 прибавки на все войско, да прогонных 8р.80 коп., за наем ямских подвод от Москвы до Киева 5р.88 коп. Итого 7429р. 68 коп. Царское жалование выплачивалось золотом и предназначалось лично каждому низовому запорожскому казаку. Где «мертвых душ» было значительно больше чем у Чичикова. Казацкая старшина Сечи, плюя на рескрипт гетмана Разумовского об упразднении внутренних таможен, получала мыта с завозимых на Сечь товаров и сборов с провозимых мимо товаров. Получала старшина и приношения от шинкарей, владельцев гурален, брагарныков. Обложены данью были почти все 2 тысячи лавок 800 кормч Левобережья. Ежегодную плату Сечи платили и свои паланки. От коих поступало отаману, писарю и судье по кварте (ведру) горилки, мед, мясо, калачи.

Казацкая старшина плела интриги, разворовывая выделяемые правительством деньги. Не гнушалась  «лыцарскими» доносами князю Потемкину, друг на дружку. Казацкая «сирома» при любом удобном случае банально грабила окрестности. В Малороссии запорожец и татарин были практически синонимами. Постоянное разворовывание денег с царского жалования отпущенного на содержание войска (коррупция понимаешь), приводило к бунтам сечевой бедноты. Калнышевский и Глоба не раз убегали из Сечи под защиту русских войск. Бунты серомы Сечи факты неоспоримые, так в 1768 году Глоба убегал от взбунтовавшейся серомы через дымарь писарской. Это рушит миф о равноправии и лыцарстве. Бунты на Сечи разрушают и укоренившийся миф о сечи как о бесклассовом братстве.

Документы из эпохи Новой сечи (1734-1775) рушат созданный самостийниками сентиментально-идеалистический миф о демократии. Никакого ни социального, ни политического «братства» и «лыцарства» о которых так любит говорить сепаратистская «историческая школа» в действительности не было.  Деньги на Сечи, в том числе и на выпивку, после разворованного царского жалования добывались банально,  в результате грабежей, или путем найма к зажиточным казакам, на правах собственности владеющих хуторами. Хотя земли Запорожья и не были в разделе. Не нравились на Сечи требования Екатерины Великой: прекратить разбой, грабеж и хищения. А еще государыня требовала расселится, и либо служить в армии, в «пикинерских» полках, либо стать земледельцами. Богатых казаков, принявших присягу и получавших исправно царское жалование, в том числе и Глобу служба в армии не привлекала, это их отдаляло от нажитого имущества…

                                Писарь Глоба. 

9 декабря 1736 года Яков Глоба, от Полтавского полковника В.В. Кочубея (отец которого был казнен Мазеплой) получил хутор Кагамлык, на берегу речки Омельничек. Его сын Иван займет МИДовскую должность писая в Сечи, с ежегодным жалованием в 50 рублей золотом, а за участие в русско-турецкой войне 1768-1774 годов получит с рук Екатерины Великой золотую медаль с ее изображением. В 1975 году на хуторе у Ивана Глобы будет табун в 400 лошадей, 900 единиц крупного рогатого скота, 13 тысяч овец, 100 свиней. Кроме 40 работников-казаков состоящих на жаловании от Екатерины!!, на хуторе работало и 22 наемных гречкосея. Приведу примеры заработной платы тех времен. Вознаграждение за труд, казака или наймита составляло от 2  до 5 рублей в год, на хозяйских харчах. (Лошадь в то время стоила от 5-20 рублей, вол или корова 5-8 рублей, рубашка – 40 коп., сапоги- 50 коп. На содержание заключенных казна выделяла 1 копейку в день.)  

Писарь Глоба не только умел вылюжно писать, но и был отменным подхалимом. Сохранилась одна из речей написанная и прочтенная Екатерине Великой писарем-«лыцарем» Сечи, очень похожа на недавние послания «Дорогому Леониду Ильичу Брежневу»:  «Всепресветлейшая моя, Всепресвятейшая, Благочестивая, Великая государыня императрица и самодержица Всероссийская!»  И далее в таком же духе на четырех листах…

Несмотря на присущую «хохляцкую хитрость» и умение искусно лизнуть где надо,  жадность привели писаря не только к поборам но и к банальной коррупции и хищении денег с казны. Хотя Глоба и умел делится с кошевым и судьей. Налетевшее КРУ тех времен выявили на Сечи многолетние не только грабежи подданных ее Величества, но и хищение денег с царского жалования. По результатам проверки Иван Глоба был отправлен в Туруханский монастырь и после 15 лет ссылки умер в 1790 году. После смерти канцелярия Тобольского наместника разыскала родственников И. Глобы с целью передать вещи, что остались после смерти (Вещи были переправлены в Екатеринослав племяннице Э. Бойко.) а именно: «Сундук кедровый, кованый черным железом; кафтаны- 7 штук; шубы 4 (четыре) штуки – лисьего хребтового меха, покрыты голубым сукном; черных мерлушек, покрытых алым сукном, кирейка песочного сукна; кушак шелковый, кушак персидский; тарелок оловянных пять; 9 рублей золотом и 21 карбованец серебром и медной монетой» ит.п.

 А теперь предоставим слово защитнику казаков Грицку Нечесе:

«Всемилостливейша государыня!

Дерзновенные поступки бывшего Сечи Запорожской кошевого Петра Калнышевского и его сообщников судьи Павла Головатого и писаря Йвана Глобы, коих вероломное буйство столь велико, а преступления их перед императорского величества престолом, по всем гражданским и политическим законам заслужили, по всей справедливости смертную казнь.

Но как всегдашняя, блистательной души вашей спутница добродетель, побеждает суровость злобы кротким матерным исправлением, то й осмелюсь я всеподданийше представить: объявить милосердное избавление их от заслуживаемого ими наказания, а вместо того повелеть отправить на вечное содержание в монастыри, из коих кошевого - в Соловецкий, а прочих- в Сибири монастыри, с выплатой на содержание: кошевому по рублю, а прочим по полуполтине на день. Запорожские имения обратить по всей справедливости, на удовлетворение разоренных ими ваших верноподданных, кои повинуясь вашему предписанию, сносили буйство бывших запорожцев без сопротивления, ожидая избавления от десницы вашей и претерпев убытки более нежели на 200 000рублей. Князь Потемкин». Отправив кошевого на восьми подводах, а писаря на шести в ссылку, тогда же по предложению Потемкина и Разумовского казацкая старшина Малороссии, Слобожанщины и Новороссии была возведена Екатериной Великой в дворянство…

Оранжевые самостийники и «незалежна исторична школа» причислили малороссийского казака, писаря Сечи Ивана  Глобу к украинской элите.  Оно и правильно, во времена сегодняшней руины  только коррупционеры и грабители в чести у прихватизаторов.  А памятник Глобе будет дополнением памятнику Мазепе на многострадальной земле Полтавщины, захваченной оранжевыми «лыцарями» из свинопасов.

                                                                             Николай Яременко