За что бороться?

Среди моих фейсбуковых френдов (так сегодня звучит русский язык) есть человек, чья деятельность мне очень симпатична. Вера Лаврешина. Активный человек. Защитница давимых властью – от жертв ГУЛАГа до жертв ПуЛАГа. Постоянно на пикетах. Постоянно в борьбе. И это здорово! В самом деле – здорово! Потому что под лежачий камень... сами знаете. А наш-то не просто лежачий – он просто врос в грязь. В общем, побольше бы нам таких активных, добрых, бескорыстных...

Но... Но вот читаю я сегодня у себя на ленте сообщение от Веры: "Поддержите узников "Хизб ут-тахрир", в их идеологии НЕТ экстремизма". И, знаете, зацепился. Во-первых, потому что про организацию эту я почти-что ничего не знаю – как-то ни к чему мне было изучать оттенки "исламского возрождения". А во-вторых, ну, как не зацепиться, если такой хороший человек за этих ребят, как она сама говорит, "впрягается". В общем, решил я разобраться. Погуглить.

Ну, первое, что удалось обнаружить – что организацию эту (по-русски "Исламское освобождение") в РФ запретили. Как экстремистов. Ну, это – сами понимаете – говорит не о многом: у нас экстремистами кого только ни объявляют. Кто против власти – тот и экстремист. А во-вторых, как Вера и говорит, в идеологии у этих ребят, в самом деле, экстремизма, в смысле – насилия, нет. Они своей цели полагают добиваться бескровно. Есть, конечно, попытки повесить на них и насилие-террор, но как-то мало эти попытки кажутся убедительными. В американские и совбезовские списки террористов исламских освободителей не включили. А это о чем-то да говорит. В общем, мирные ребята. Хотя и запрещенные в РФ.

И вот здесь-то начинается самое главное. А в чем у ребят цель? Коей они добиваются мирными путями? А цель – мировой халифат и жизнь по законам ислама. Конкретней? Ну, конкретней – как жили предки, уважают они очень обычаи предков. С забрасыванием камнями, отрубанием рук, поркой как самым невинным из наказаний – ну, в общем, как и сегодня живут правоверные во многих странах, включая и ближайших союзников США, без всякого халифата. Вот за это ребята и борются. Исключительно мирными средствами. Даешь жизнь, как в 8-м веке!

Строго говоря, их даже консерваторами не вполне можно назвать. Консерваторы – те, кто не хотят, чтобы общество менялось, хотят сохранять то, что есть. Мечтатели о прошлом – это не консерваторы. Это просто люди, не понимающие смысла истории, смысла прогресса и потому старающиеся обратить развитие человека вспять. Сделать человека примитивней. То есть, если отбросить умную терминологию, это проводники плохого, люди, не понимающие, что лучше и что хуже, и потому пытающиеся сделать человека (и общество, естественно) хуже, чем оно есть.

Для носителей таких идей есть много названий, но все они звучат очень нехорошо: люди чувстуют опасность их мечтаний и защищаются от них – и от мечтаний, и от мечтателей опасных. Но, конечно, в среде наименее развитых такие проповедники находят свой улов. Вот и "освободители" нашли по разным оценкам до миллиона человек. На полтора миллиарда мусульман, вроде, и немного. Но это ведь как посмотреть – миллион-то этот активен, пассионарен.

А дальше возникает вопрос: а что делать обществу с людьми, которые тормозят его развитие, стремятся сделать людей хуже, примитивней – то есть растлевают их, если не бояться прямых слов?

Ответ совершенно очевиден – защищаться: ограничивать растлителей в возможности растлевать. Ну, примерно, то, что мы делаем с педофилами, хотя здесь речь идет о более опасных формах растления.

Как защищаться – сажать в тюрьмы? Ну, это как раз совершенно не обязательно – тюрьма сама по себе растлевает человека, а растлением с растлением бороться нельзя. Так что вопрос "как?" здесь вопрос открытый. Но сам по себе факт необходимости защиты совершенно очевиден: и здесь неважно, говорим ли мы о растлителях в чалмах, или о растлителях в рясах, или о растлителях в пиджаках...

А как же свобода слова? А вот так: у растлевающего, у плохого слова свободы должно быть поменьше, чем у слова развивающего.

А как же с защитой жертв судебного и правового произвола? Ведь, в самом деле, они же не экстремисты. А их – за экстремизм. Несправедливо же. Да, несправедливо. Но здесь необходимо понимать две вещи.

Первая. Необходимо отказаться от уравнивания в правах проповедников хорошего и проповедников плохого. Иначе мы неизбежно станем тем, что называется "полезными идиотами". На практике это означает распределение приоритетов: сначала "впрягаться" за носителей добра, потом – за нейтральных жертв государственного произвола, а за несправедливо обиженных носителей зла – только в последнюю очередь.

И вторая вещь. Заступаясь за "плохих жертв", нельзя фактом своего заступничества обелять их плохость. А это реально, на практике происходит постоянно. И даже сам термин "защита политзаключенных" провоцирует такое обеление. "Политзэк" значит "хороший" по определению. Когда-то, в советские времена это, в общем, так и было. Но времена поменялись. И политзэками часто оказываются люди плохие и даже очень плохие. Причем плохие не сами по себе, не как люди, а по идеологии, носителями которой они являются. Нам бы здесь по-хорошему давно бы нужно заменить термин "политзаключенный" на "узник совести" (заключенный за несение идей добра). Но мы слишком инертны для этого. И перенеси нас в Германию 20-х годов – мы защищали бы и Гитлера...

Как нам разнести эти два измерения "хорошо-плохо" и "справедливо-несправедливо попавший в жернова карательной системы"? Это сделать не так и сложно. Система эта карательная выстроена такой, что справедливо она не перемалывыет никого. Возьми любого – не слишком-то он справедливо наказан (если, конечно, не иметь в виду жегловско-индуистское "наказания без вины не бывает"): не делает его тюрьма лучше и не делает факт его посадки лучше жизнь общества. Так что какая уж там справедливость!.. Но сами жертвы несправедливости – люди очень разные. Есть те, кто кладет жизнь за люди своя, делая всех нас лучше. А есть те, кто кладет жизнь за карманный интерес. И те, кто кладет жизнь за идиотскую идею вырасти назад ("Мама, роди меня обратно!").

И нам эту разность видеть необходимо. Даже тогда, когда увидеть ее непросто. Например – когда призыв пробудить нашу совесть звучит как бы "экстремистски": обрушь, дескать, на нас, дорогой Бог, серу и огонь. За что был упрятан в тюрьму не просто политзэк, а настоящий узник совести – Борис Стомахин.