Надежда Савченко или о снижении уровня безумия

Надежда Савченко, которую одни прославляли как героическую воительницу, другие — бранили как кровожадную психопатку, по возвращении на Родину показала себя с неожиданной стороны, выступая с призывами к миру. Особенно всех поразили её недавние слова «Надо начать говорить друг с другом. Надо начать слышать друг друга. Нам придётся прощать многое. И нам также придётся, возможно, просить прощения. Не возможно, а точно».

Украинские патриоты, недавно ходившие по сети с аватарками в виде портрета Надежды, заходятся от возмущения и постят фотоколлажи, где Савченко изображается выходящей замуж за Мотороллу; требуют лишить её звания героя Украины, и вообще всех чинов и наград. Многие приверженцы ДНР, впрочем, тоже смотрят на Савченко с некоторой угрюмостью, предполагая, что её примирительные слова — просто часть усилий по возвращению Донецка под власть Украины.

Надежда Савченко, конечно, действует в интересах Украины. Но некоторые вещи — например, снижение градуса безумия и повышение договороспособности — могут быть в интересах обеих сторон.

Политический и медийный класс Украины до сих пор вёл себя именно так, будто ни в какой реинтеграции Донбасса он ни в коем случае не заинтересован, и война ведётся не ради победы, но ради самой по себе войны.

С военной и политической точки зрения было крайне контрпродуктивно всячески озлоблять против себя население спорных областей, и на уровне официальной риторики воспринимать его в качестве пустого места, а на уровне менее официальной — в качестве недочеловеков, «ватопитеков», как изящно выразился подполковник ВСУ Константин Машовец, военный журналист и сотрудник Минобороны Украины (Борису Филатову и ещё 5,9 тыс пользователей это понравилось). Разумеется, желание получить назад территории, но не людей, могло привести только к утрате как людей, так и территорий.

Любая пропаганда стремится, прежде всего, завоевать умы и сердца, смягчить враждебность, ослабить решимость драться и умирать — а официальная украинская риторика была посвящена прямо противоположным целям.

Почему — могут быть разные догадки.

Возможно, за конфликтом стоят люди, которые как раз ничуть не заинтересованны в его завершении — а заинтересованны в максимально широком вовлечении России подобно тому, как СССР влез в Афганистан и надорвался. Но это не объясняет эффективность, с которой заведомо вредные и абсурдные действия приобретают горячую патриотическую поддержку.

Любой конфликт осознаётся на двух уровнях — на уровне аналитики и на уровне пропаганды. Аналитика говорит об интересах, возможностях, прогнозах — чего мы хотим? Чего они хотят? Каково желаемое положение дел, которого мы хотим достичь? Какими ресурсами располагаем мы и какими — они? Каковы реалистичные сценарии развития событий? Когда речь идёт об интересах, конфликтующие стороны склоняются к компромиссному миру — нельзя получить всего, поэтому надо получить хоть что-то. 

Пропаганда отвергает разговоры об интересах и реалистичных планах как бесчестные. Это неизбежно — она обращена не к тем, кто принимает решения, а к тем, кто от них страдает. Невозможно посылать людей на смерть, говоря им об интересах. Они могут резонно заметить, что в их интересах, прежде всего, остаться живыми и здоровыми. Поэтому рядовым будут говорить о славе нации, свободе, достоинстве, невероятной чудовищности врага, горячих симпатиях всех честных людей планеты — иначе говоря, давить не на интересы, а на чувство окончательной правоты, на то, что Родина призывает их в ряды сил добра, противостоящих абсолютному злу.

Проблема, которая часто возникает в мировой политике, это проблема смешения уровней. В самом печальном случае руководство начинает верить собственной пропаганде, в более лёгких, но всё равно опасных — вынуждено считаться с пропагандисткой взвинченностью населения или, по крайне мере, наиболее активной его части.

И вот слова Надежды Савченко ломают это переживание абсолютной правоты. Оказывается, украинской стороне есть за что просить прощения.

Оказывается, по обе стороны конфликта — граждане одного государства. Конечно, это было ясно и раньше. Но об этом было не принято говорить вслух на таком уровне. Савченко использовала свою известность и авторитет, чтобы сломать это табу.