Путин напуган?

Елена Рыковцева:  Спасибо партии и правительству, что не дают соскучиться нам летом. Андрей Колесников, вы признательны?

Андрей Колесников: Нет, летом надо отдыхать.

Елена Рыковцева:  …А не обсуждать перестановки по всей стране глобальные, массовые, настолько массовые, настолько глубинные, что отдельные аналитики назвали их государственным переворотом.  Андрей, вы напуганы?

^{Полная видеоверсия программы}

Андрей Колесников: Абсолютно нет. Категорически не согласен, что это государственный переворот. Категорически не согласен с тем, что этому придается какое-то фантастическое значение. Заметьте, лица, которые ротируются, они незапоминаемые, они малоизвестны не только широкой публике, но и не широкой тоже. Это внутрицеховые дела ФСБ, МВД и силового блока.

Елена Рыковцева:  Как это внутрицеховые дела? Назначают губернаторов из ФСБ, из МВД, из силового блока, вас об этом не спрашивают. Вы живете в Калининградской области, вам навешивают на шею, на голову человека из ФСБ, а вы говорите — это их внутреннее дело. А вы-то где во всем этом, Андрей?

Андрей Колесников: Наша страна в той системе управления, которая сложилась — это и есть ФСБ с толикой МВД и других силовых структур. Внутри себя они разбираются, кого на какие посты поставить. Немножко оставив в покое, по крайней мере, временно экономический блок правительства, все остальное — это епархия, вотчина, территория спецслужб. Это та же логика, что была в партийные времена, с той лишь разницей, что раньше были универсальные партийные работники, которых назначали, могли бросить на сельское хозяйство, могли бросить на черную металлургию одного и того же человека, который не разбирался ни в том, ни в сем, потому что они были профессиональные менеджеры, говоря сегодняшним языком. Эти люди тоже профессиональные менеджеры, потому что они хорошо себя зарекомендовали на предыдущей работе. Плюс вера главного начальника в то, что все проблемы в стране должны решать люди с погонами. Сначала этими людьми были наполнены верхние эшелоны власти, самые верхние, сейчас они немножечко ротируются, как мы видим, начали довольно вегетариански с Якунина, сейчас не очень вегетариански не заканчивают, а продолжают Бельяниновым с демонстрацией белья. Более низкие эшелоны тоже заполняются теми же самыми людьми. Сверху донизу эта вертикаль теперь будет спецслужбистская. В этом смысл основной, основной месседж. Есть еще один, правда, месседж: никто из больших начальников или чувствующих себя большими начальниками, среднего звена, никто не может чувствовать себя в безопасности, каждого могут ротировать в любую минуту, перебросить на другую работу. Самая красивая переброска — это, конечно, из города Севастополя в Сибирь сосланный товарищ Чалый. Это красиво, по крайней мере, географически. В худшем случае могут просто снять с работы и карьера на этом закончится. Хорошо, если без следственных действий и придания процессуального статуса — свидетель или уже не свидетель. Вот такая ротация.

Елена Рыковцева:  Ротация даже анекдотическая, она ротация-матрешка. Там просто эти люди перешли, заняли буквально один место другого. Я прочитаю фамилии людей, которые никому ни о чем не говорят: Зиничев на место Цуканова, Цуканов на место Булавина, Булавин на место Бельянинова. Это просто смешно, четыре человека, по крайней мере, выместили друг друга или заменили. Дедка за бабку, бабка за внучку и так далее и тянут они какую-то репку.

Андрей Колесников: Но репку не вытянули, мышки нет. Тут в чем проблема, почему это никакой не государственный переворот и вообще этому значения чрезвычайного придавать не надо — это не меняет политический режим совсем, но и не укрепляет его. Это круговорот лиц в природе из одного и того же ведомства.

Елена Рыковцева:  Тогда зачем они это делают? Зачем они берут и одним махом не укрепляют режим, может быть наоборот ослабляют, мы не знаем, но они стараются сделать так, чтобы места в хозяйстве, в экономических, в других структурах занимали ведущие места силовики, зачем они это делают?

Андрей Колесников: Потому что есть вера в то, что силовики исправят положение. Не экономисты, не юристы, не историки с философами, не просто талантливые управленцы из бизнеса, например, нет, именно люди из спецслужб должны построить страну.

Елена Рыковцева:  Серьезно вы говорите?

Андрей Колесников: Я излагаю логику не свою, а власти, как я ее вижу. То, что ничего от этого не изменится — это просто очевидно, не вырастут зарплаты, не снизится инфляция, не накормят народ, я извиняюсь, в том же самом Крыму.

Елена Рыковцева:  Вы серьезно говорите, что эта перестановка власти, чтобы они пришли и улучшили обстановку в регионе, эти силовики, вы серьезно думаете, что власть этим руководствуется? Это вы без иронии?

Андрей Колесников: Я без иронии. Я думаю, что есть вера в менеджерские таланты в трудное для страны время, когда большинству людей хватает денег только на еду и одежду. Эти люди железной рукой наведут порядок. С Крымом ничего не получается, деградирует территория, нужно  включить его в Южный округ, чтобы лучше была там жизнь. Жизнь лучше не станет, потому что не в управленческих кубиках дело, дело в содержании политики, дело в том, что нет жизни в Крыму, кроме как в курортный сезон.

Елена Рыковцева:  Вместе весело шагать по просторам, вместе деградировать лучше, веселее. Евгений из Москвы, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Буквально сегодня или вчера политолог Станислав Белковский изложил версию о том, что президент Путин начал тяготиться своей старой командой, своими соратниками, с которыми он знаком по 20-30 лет. Не могли бы вы это прокомментировать в связи с сегодняшними отставками?

Андрей Колесников: Очень правильный вопрос. Потому что ротация элит не одномоментная, она долгая.

Сейчас парламентские выборы, еще ротируется существенно часть думы. Это размышление о том, с кем, с какой командой идти в 2018 год на период до 2024 года. В этом соль. Есть ближний круг, там много пожилых людей, там много людей, которые не очень заслуживают по каким-то причинам доверия. Мы же на самом деле не знаем, что там с Бельяниновым, он в ближнем кругу, может быть не в первом, но во втором. Мы не знаем, почему разрешили издеваться над ним. Его же не наказали до конца, его не посадили в КПЗ, показали шкаф, показали картины — это полный кошмар.

Елена Рыковцева:  Исподнее показали.

Андрей Колесников: Показали исподнее. Почему с ним, а не с Сечиным, Чемезовым, кем-то еще? Он такой же, он зарабатывал на том же, это на самом деле рентособирательство, все эти люди живут на ренту от своих кресел, и мы все увидели, как они живут. Хорошо, покажите тогда нам обзорную экскурсию по особняку одного из приближенных к Путину людей. Не покажут ведь. Это их внутренние дела. Но тем не менее, это тщательный отбор, тщательная селекция людей, которых можно взять с собой в следующий срок, которые будут верны, которые будут может быть чуть более технократичные, молоды, которые будут защищать первое лицо этого режима от каких-то опасностей, вызовов следующего периода, который рисуется в полной неопределенности. Не очень понятно, закончится кризис или нет, скорее всего депрессия будет продолжаться. Там куча будет экономических и не экономических вызовов, демографический вызов, падение числа трудоспособного населения, будут мигранты, не будут у нас мигранты. Что у нас будет со внешней средой, Трамп или Хиллари — это огромный вопрос для России. Голикова сказала фразу, из которой следовало, что ресурсов в государстве не так много на поддержание основы социальной этого режима, тех, кто голосует за этот режим, тех людей, у которых основные покупки — это еда и одежда, на одежду уже не очень начинает хватать, хватает на еду, о товарах длительного пользования уже можно практически забыть.

Елена Рыковцева:  То есть она рискнула сказать?

Андрей Колесников: Она это сказала. Это оценка ситуации.

Елена Рыковцева:  Получается, что идет двойная селекция, идет селекция людей, которых мы возьмем с собой дальше, и идет селекция людей для показательной порки. По каким признакам, мы не знаем, отбирают тех и других. Давайте послушаем, что говорили политики, которые сегодня идут на выборы, по поводу этой ситуации. Начнем с Льва Шлосберга, «Яблоко».

Лев Шлосберг:  Путин продолжает свою кадровую политику. При любой возможности все большее пространство в органах государственной власти занимают представители спецслужб и силовых структур. Это не является никаким сюрпризом — это продолжение политики, начатой Путиным еще в 2000 году. Большинство предыдущих назначений Путина сделаны по той же самой логике.

Елена Рыковцева:  Теперь послушаем Дмитрия Гудкова, это ровно тот человек, который употребил слова «государственный переворот» при анализе всех этих отставок.

Дмитрий Гудков: Это означает, что наши силовые структуры усиливают свои позиции. Схема выборов остается прежней, выборами это назвать нельзя, фактически назначение. Потому что дальше уже ближе к выборам исполняющие обязанности губернаторов будут иметь серьезный административный ресурс, и опять выборы превращаются в фарс.

Елена Рыковцева:  И наконец мнение Владимира Милова, представителя либеральной оппозиции.

Владимир Милов: Я думаю, что это все связано с приближающимися выборами однозначно. Есть очень много данных из регионов о том, что очень слабые рейтинги «Единой России», они падают. Собственно говоря, те регионы, где губернаторы были сменены, это одни из худших по голосованию за «партию власти». Скажем, на выборах в Госдуму в Ярославле, в Кировской области, в Калининграде было меньше 40%. В Севастополе мы видим, что очень большое раздражение Меняйло и серьезная политическая турбулентность. Я думаю, в основном туда поставили силовиков, эфэсбешников, таких достаточно системных людей из той корпорации, которая у нас сегодня управляет страной. Цель этого в  том, чтобы навести некий порядок перед выборами, обеспечить нужный результат, в который, видимо, власти потеряли веру при губернаторах, которые ушли в отставку. Так что скорее всего это связано с этим.

Елена Рыковцева: Смотрите, что интересно, Песков первый комментарий об отставках — это не связано с выборами. Почему ему так важно дистанцироваться от этой темы? 

Андрей Колесников: Когда слушаешь Пескова, очень важно его слушать, потому что иногда прямо все наоборот, ровно наоборот. В данном случае, возможно, это частично связано с выборами, я тут с Владимиром Миловым согласен, но не только с выборами. Выборы — это растяжимое понятие. Парламентские выборы 2016 — это тест для выборов 2018 года, это праймериз для выборов 2018 года, это подготовка системы к следующему сроку Путина. В этом смысле эти выборы какое-то значение имеют. Но хотелось бы заметить, что власти сделали все, чтобы на этих выборах как минимум была низкая явка. Что такое провести предвыборную кампанию жарким летом, а потом во второй уикенд сентября провести выборы — это понятно, что явка должна быть невелика. Значит они должны быть заинтересованы в низкой явке. Предвыборной кампании как таковой нет, 7 недель почти осталось до выборов, активность низкая, я имею в виду партий, они себя никак не проявляют, программ уже давно никто не читает, как не читал. Люди явно будут определяться, за кого они голосуют, ближе к дате выборов, а то на избирательных участках. Ситуация такова, что мы живем в предвыборную кампанию без выборной кампании. Тут нас немножко расшевеливают силовиками. 

Елена Рыковцева: Только при этом просят: пожалуйста, не связывайте. 

Андрей Колесников: С другой стороны, что могут сделать силовики, они административным приводом приводить людей в избирательные участки и говорить: вот тебе бюллетень? 

Елена Рыковцева: В том смысле, в котором они просят, мы и не связываем. 

Андрей Колесников: Исправить ситуацию, если она плохая экономически, не смогут силовики, не смогут никогда, потому что не их это дело, они ничего в этом не понимают. Чем меньше силовиков в экономике, тем лучше она будет развиваться.